— О боже, Мики! — воскликнул Грегг, захлопывая за собой дверь. — Черт подери, что с тобой происходит?
Она устало опустила ноги с дивана:
— Грегг, пожалуйста, не кричи. Я одной ногой стою на краю могилы.
Он застыл посреди гостиной, его лицо покраснело до самых корней рыжеватых волос.
— Удивляюсь, как ты еще не умерла! Мейсон жаждет твоей крови!
— Извини, — спокойно ответила она, — этот человек некомпетентен. Я делала то, что должна была делать.
— Должна была делать! Что ты хотела доказать, когда ворвалась в мужскую раздевалку и перед десятком хирургов обвинила Мейсона в грубой халатности?
— Грегг, он обвинил меня в том, что я лезу не в свое дело. Этот человек почти открыто заявил, что в остановке сердца виновата я!
— Это не повод, чтобы врываться в мужскую раздевалку и устраивать скандал!
— Грегг, он некомпетентен!
— Ради бога, Мики, ты не Кристиан Бернард, а ординатор, работающий второй год! Почему ты никак не запомнишь это? Не могу же я все время выручать тебя!
Мики бросила на него сердитый взгляд:
— Грегг, я никогда не просила выручать меня. Я сама могу за себя постоять.
— Конечно, — сказал он, отворачиваясь. — А еще ты неплохо устраиваешь скандалы.
Он снял свою белую больничную куртку и по пути на кухню бросил ее на стереомагнитофон.
Мики слышала, как открылась и захлопнулась дверца холодильника. Она повернулась к балкону и наблюдала, как в небе разгорается сказочный гавайский закат. Какой толк жить в квартире на канале Ала-Вай, если устаешь, как собака, и нет сил наслаждаться его красотами?
Грегг вернулся прислонился своим долговязым телом к двери и с хлопком отрыл банку «Примо». Когда их глаза снова встретились, оба почувствовали, что гнев улетучивается: они не могли долго сердиться друг на друга.
— Вот что я скажу, девочка, с тобой уж точно не соскучишься.
Мики улыбнулась. Ей нравилась эта черта характера Грегга Уотермена. Он не любил сердиться.
Они с Греггом переехали сюда полгода назад. Встречались несколько месяцев, и становилось все труднее выкраивать время в их несовпадающих графиках, ведь оба работали по сто часов в неделю. Грегг уже пятый год работал ординатором-хирургом, а у Мики за плечами был лишь год ординатуры. Переезд казался идеальным решением всех проблем: не надо было встречаться где попало или пропускать свидания, звонить напрасно и гадать, на какой постели удастся поспать. Деля одну квартиру, они в течение недели обязательно встречались, а в случае удачи могли поесть вместе и даже заняться любовью, если сразу не засыпали.
— Ты хочешь, чтобы вся больница поверила, что только твое присутствие спасло жизнь пациентке? — Он прошелся по ворсистому ковру и уселся в плетеное кресло.
— Грегг, при чем здесь я и мои желания? Все сами пришли к этому выводу. У медперсонала есть глаза и уши, особенно у медсестер, которые находились с нами в операционной. Они видели, что происходит. Они поняли, что Мейсон чуть не погубил пациентку.
— Черт, Мики! Это ведь хирургия. Такое случается.
— Грегг, это было обычное удаление матки. И в ходе операции он не обращал внимания на основные показатели состояния организма.
— Послушай, дооперационные клинические исследования не могут все выявить, например аллергию, связанную с анестезией. Такое бывает. Тут нет вины Мейсона.
— Нет, он не виноват в остановке сердца, но Грегг, черт возьми, он не был готов к операции!
Мики встала. За последние шестнадцать часов она только и делала что стояла. Она стала расхаживать по комнате. Через пять часов ее снова вызовут в операционную, надо успеть вздремнуть. Но она была слишком взвинчена.
— Мики, — Грегг хмуро смотрел на банку с пивом. — Мейсон требует извинений.
Мики обернулась:
— Я не стану извиняться.
— Тебе придется.
— Грегг, я не буду извиняться за то, что поступила правильно.
— Дело не в этом. Мейсон работает в «Виктории Великой» хирургом уже двадцать лет, и ты оскорбила его. Он здесь пользуется большим влиянием, а у тебя его нет. Девочка, это политика. Приходится соблюдать правила игры, если хочешь жить.
— Грегг, его не следует допускать к преподавательской деятельности. Он — никудышный хирург. Он использует ординаторов в качестве автоматов, держащих ретракторы. Он не позволяет нам оперировать и демонстрирует нам негодные методы.
Грегг еще раз приложился к пиву и стал наблюдать за видом, открывавшимся перед его глазами. На фоне силуэтов пальм и высоких зданий такой закат можно увидеть только на рекламных плакатах турфирм. Вайкики находился прямо за каналом. Наблюдая за набегавшими волнами, Грегг пытался разобраться в своих мыслях. Жизнь казалась такой простой, пока в нее не вошла Мики Лонг! «Почему я?» — спрашивал он себя. «И почему она?» — удивлялся он, глядя на ее отражение в стекле двери.
Мики стояла в стороне, как статуя ледяной богини среди папоротника и бамбука, — самая красивая женщина в его жизни и самая несносная. Разве она не понимает, в каком щекотливом положении он оказался? Грегг-любовник и Грегг-шеф представляли собой два непримиримых полюса.
Он еще крепче сжал банку. «Проклятье! Мики права: Мейсон — ничтожество. Но…» Грегг мучился, но держал язык за зубами. Он уже стал начальником, а через несколько месяцев все закончится, и он приступит к собственной хирургической практике.
— Грегг, я не могу этого сделать.
— Мики, — начал он ровным голосом, стараясь не разозлиться снова. — Ты нарушила основное правило в ординатуре — отказалась выполнить приказ оперирующего хирурга. Ради бога, вспомни свое первое собеседование. Первый вопрос, который тебе задали, гласил: «Вы способны подчиняться приказам?» И ты уверила тех, кто проводил собеседование, что способна выполнять приказы как человек, преданный своей работе. А теперь ты говоришь, что не можешь. Или не хочешь!
Грегг сдавил пустую банку в руке и сплющил ее — раздался глухой металлический треск.
— Тебе показалось, будто этого мало, и вдобавок ты как ординатор совершила самый страшный грех — нажаловалась на Мейсона заведующему хирургическим отделением.
— В то время никого больше на месте не оказалось. И к тому же он находился в раздевалке.
— Мики! Ты прекрасно знаешь правила этикета: младший никогда напрямую не жалуется старшему! Надо соблюдать субординацию. Тебе надо было прийти ко мне. Я бы занялся всем этим. Мики, вместо этого ты сама создала опасную для себя ситуацию! Ты должна извиниться перед Мейсоном.
— Нет.
— Тогда ты рискуешь тем, что тебя могут вышвырнуть отсюда.
