Держа в руках список, она села и поставила ноги на скамеечку. Карен и Анне она позвонит потом; они наверняка захотят поболтать.
— Когда звонил Джо?
— Около часу. Сказал, чтобы ты не рассчитывала поймать его до ночи, потому что большую часть времени его не будет на месте. Да, и потом он собирается на скорую руку выпить после работы… с какими-то мужиками.
Сюзи вытаращила глаза.
— Ага, знаю, как он пьет на скорую руку! А этим чего надо? — спросила она, посмотрев на часы и сообразив, что поставщикам провизии звонить уже поздно.
— Да нет, ничего, просто передали тебе, что торт готов.
— Ну и слава Богу! А кто такой Чарли?
— Чарли? — повторила мать, вытерев руки о фартук и взяв у Сюзи листок бумаги. — А, это твой дядя Чарли. Он звонил твоему отцу, сказал, что у него есть информация насчет скачек.
— По всей видимости, он придет? — почесав нос, спросила Сюзи.
— Конечно, придет. Они все придут.
Да, перспектива не из лучших. Ее родственники были еще той публикой. Брат отца, Чарльз — все называли его Чарли-Малыш, несмотря на его преклонный, «под шестьдесят», возраст, — был чемпионом по дартсу и поэтому считался местной знаменитостью, правда, так сказать, более низкого ранга. На руках он носил золотые кольца, в то время как с шеи рядами свисали тяжелые цепи. К тому же на одном его запястье красовалась куча браслетов, на другом — фальшивый «Ролекс». Его жена, Морин, была не лучше. Например, она клялась, что скорее умрет, чем встретит молочника без сережек. Эти чудовищные конструкции, словно подсвечники, свисали с ее больших ушей, а на полной груди — всегда загорелой до черноты, даже посреди зимы, — позвякивали массивные золотые цепочки. «В Малаге», — с нескрываемой гордостью сообщала Морин, если ее спрашивали, где она так загорела.
При мысли о том, что дядя с тетей окажутся здесь, у Сюзи сжималось сердце.
— Ну, я надеюсь, они будут прилично себя вести.
— Конечно, — без особой уверенности откликнулась Дорин, наливая в кастрюлю кипящую воду. — Просто они любят повеселиться.
— Ага, знаю я, как они веселятся! Когда их Максин выходила замуж, они чуть не разнесли весь зал. А вспомни свадьбу Линдсей, когда Чарли исполнял стриптиз?
Мать запрокинула голову и расхохоталась.
— Знаешь, я и забыла об этом. Что у него был за вид!
Эти семейные трусы! А живот какой громадный!
Сюзи тут же вспомнилась эта комичная сцена, и она тоже рассмеялась.
— Ты могла бы и не так пройтись по этому поводу, ма — Что? — Мать посмотрела на нее с недоумением и снова засмеялась. — Хорошо, хоть Морин к нему не присоединилась. Вот было бы зрелище, когда затряслись бы все эти ее целлюлиты!
И тут в дверь постучали. Все еще смеясь, Дорин пошла открывать и с удивлением обнаружила на пороге Линдсей.
— Привет, моя радость. Какой приятный сюрприз!
— Вот черт! — вставая со стула, буркнула Сюзи.
— Я тут проходила мимо, — затараторила в прихожей старшая сестра, — и вспомнила, что забыла забрать ленту для Джоди. Завтра утром ко мне специально придет Салли, чтобы ее заплести, так что я подумала…
— Выпьешь чашечку чая, дорогая?
Дорин направилась на кухню, где Сюзи как раз наливала чай.
— Не забудь про Линдсей, Сюз.
Подвинув дочери стул, Дорин, вмиг оживившись, села напротив.
— А где дети?
— За ними присматривает Дерек, если так можно выразиться. Когда я уходила, они смотрели телевизор. А он дремал в кресле.
— Когда у него операция? — спросила Сюзи, поворачиваясь, чтобы подать чай матери с сестрой.
— Какая еще операция? — недоуменно глядя на нее, спросила Линдсей.
— По отделению кресла от его задницы! — И довольная, Сюзи громко расхохоталась, игнорируя укоризненный взгляд Дорин.
Линдсей недовольно опустила взгляд и надула губы.
Совсем как мать.
— Зачем ты так! Он просто устает, вот и все.
— Устает! Он переплюнул бы даже Спящую Красавицу!
— Ха-ха, очень смешно! — Глотнув чая, Линдсей поморщилась — горячая жидкость обожгла ей небо.
— Да помолчите вы хоть немного! — Ухватившись за край стола, Дорин с трудом поднялась со стула. — Пойдем в другую комнату, Линде, — взглянешь на бутоньерки.
Пройдя в соседнюю комнату, Линдсей наклонилась над коробкой и принялась рассматривать цветы прямо сквозь целлофан. Рот ее сразу же неодобрительно скривился.
— Розы? Ты из них делаешь бутоньерки?
— Ага. — Сюзи почувствовала, как внутри у нее все сжалось.
— Не из гвоздик?
— Нет.
— А почему?
— Потому что гвоздики бывают у всех.
— У меня были именно гвоздики, — с осуждением сказала Линдсей.
Сюзи только улыбнулась и поднесла к губам чашку с чаем.
— У тебя были симпатичные гвоздики, Линде, — поспешно сказала мать, стараясь разрядить обстановку. — Симпатичные розовые гвоздики. И я уже говорила Сюзи, что не знаю, смогу ли сделать бутоньерки из роз. До сих пор я делала только из гвоздик…
— Я ведь тебе говорила, — раздраженно перебила Сюзи, — что никакой разницы нет. Ладно, пускай этим займется Бэбс. Уж она-то не станет поднимать шум из-за пустяков.
— Я не поднимаю шум, Сюз, просто раньше я из роз не делала. Вот и все. — С этими словами Дорин подошла к шкафу и достала из верхнего ящика пачку сигарет. Вытащив оттуда сигарету, она сунула ее себе в рот, а пачку положила в карман фартука. Затем поднесла к губам одноразовую пластмассовую зажигалку и закурила.
Глядя на дочерей, она только сейчас поняла, почему никак не может бросить курить. Прав был их отец, когда сказал, что они никогда не перестанут ругаться. Она глубоко вздохнула.
— Ну, в любом случае я положила бы их куда-нибудь на холод, чтобы они не завяли. — Бросив прощальный взгляд на цветы, Линдсей громко фыркнула и вслед за матерью вышла в прихожую. — Дай мне ленту для Джоди, мам. Я только сбегаю в туалет и пойду, — бросила она, направляясь к лестнице.
— Есть же туалет внизу, — удивилась Дорин.
— Мне больше нравится верхний, — ответила Линдсей, поднявшись уже до середины лестницы.
— И держись подальше от моей комнаты! — крикнула ей вслед Сюзи.
— Не понимаю, почему ты не хочешь показать сестре платье? — прошептала ей на ухо мать, когда они прошли на кухню.
Сюзи засмеялась.
— Потому что оно ее раздражает, — ответила она. — И потом, ей вечно надо все знать. Даже где вход и выход в кошачьей заднице!
Мать печально покачала головой. Сколько лет они уже ругаются, и конца этому, видно, не будет.
В молчании они ждали возвращения Линдсей. Сюзи внимательно прислушивалась к раздававшимся наверху звукам. Вот сестра спустила воду, а вот на лестнице зазвучали ее шаги.
