Я впервые заметил, что Алекс старше тех тридцати пяти или сорока, на которые выглядел. Под глазами залегли темные круги, да и вид у него был какой-то помятый. Вот только уверенность, так и светившаяся в глазах, никуда не исчезла.
— Я же сказал тебе сидеть дома, — холодно проронил он, только-только заметив меня. — Что такого могло произойти, что ты решил нарушить приказ?
В любое другое время я б, наверное, сломал что-то, разозлившись на приказной тон. Сейчас встретил взгляд Алекса с уверенностью.
— Что с Адой?
— Понятия не имею, — покачал головой он.
— Но ты же чем-то три дня занимался!
— Да, — кивнул Алекс. — Занимался. Я отсек все нити, которые только были у Вадима. Сделал все, что мог.
— И?
— Он молчит.
Я растерянно упал на небольшой диванчик, стоявший у стены.
— Но это… Нелогично, — только и смог прошептать я, хотя это было совсем не мое слово. Не то, которое я мог бы использовать в подобной ситуации. Слишком мягкое и спокойное.
Алекс взглянул на меня и печально усмехнулся.
— Да, — утвердительно кивнул он. — Это нелогично.
— Ты говорил, — я подался вперед, надеясь, что мой взгляд достаточно злой, чтобы впечатлить даже Алекса, — что когда отсечешь все, что было у Вадима, отберешь у него все деньги, то у него не останется выбора! Что рано или поздно ты его найдешь! Но уже поздно! Ты понимаешь? Поздно!
— У него не осталось средств на внешнюю защиту, — зло ответил Алекс. — У него больше ничего, собственно, не осталось. Ни-че-го. Ни недвижимости, ни возможности распоряжаться награбленным. Все счета заблокированы. Бизнес рухнул. Партнеры отвернулись. Его сдали все, кто только мог сдать. Но его самого нет. Он никому не сказал, куда поехал. Он оставил все, что у него было.
— Кроме Ады.
— Кроме нее, — утвердительно кивнул Алекс. — Но на ее территорию он залезть не может, чтобы держать ее там. Все, черт возьми, мониторится!
Я взглянул на Алекса и внезапно понял.
— Не все.
Тобольский вздрогнул.
— Ты уверен?
— Да, — кивнул я. — Ада старалась нигде не светить старой квартирой своих бабушки и дедушки. Это в другом городе, они жили там до переезда в столицу.
— А переехали почему?
Я задумался.
— Да что-то случилось и… — запнулся. — Вадим случился. Она призналась мне… Точнее, аудиосообщения передала. Он доводил ее до самоубийства. И оставил на крыше.
На крыше жилого дома, где была их квартира.
На крыше, с которой Ада не смогла спрыгнуть.
На крыше, куда он заставит ее подняться снова.
57. Ада
Мы уже целых три часа играли в шахматы.
Я не понимала, почему Вадим был так сосредоточен на этой игре, но пока она занимала его, я была этому рада. Мы оба знали, что сегодня это случиться. И я морально была к этому готова. Пусть уже все закончиться. Я так устала ждать.
Бросив взгляд на часы, я по привычке облизнула ранку на губе, которая покрылась противной корочкой, а потом взглянула на искаженное отражение нас с Вадимом. Из-за того, что я смотрела сбоку, то мы казались какими-то странными версиями, в которых было больше резких углов, чем следовало. А может мы на самом деле были такими?
Оба покалеченные твари.
— Какие у тебя мечты, Ада?
Моргнув, я перевела взгляд на Вадима:
— О чём ты?
— Расскажи мне о своих мечтах, девочка моя, — попросил он и наконец-то сделал ход конем. — Они же должны быть у тебя.
Откинувшись на спинку кресла, я покачала головой:
— Зачем тебе это? Мы ведь оба знаем, что скоро финал.
Вадим улыбнулся:
— Но разве это мешает нам с тобой поболтать?
— Меня уже тошнит от этих разговоров, — бросила я.
Вадим повторил мою позу — откинулся на спинку, закинул ногу на ногу и внимательно смотрел прямо в мои глаза. Удивительно, но сейчас я находила его ещё более уродливым, чем раньше.
— Если бы ты себя хорошо вела, мне не пришлось бы бить тебя по лицу, — внезапно произнес он. — Почему ты не могла быть такой послушной как раньше?
Я на автомате прижала ладонь к правой щеке, где виднелся синяк. За вчера он только раз десять бил меня по лицу, потому что я вечно говорила то, чего он слышать не хотел. Но и молчать я не могла, как и сбежать. Охрана была везде, даже если я ее не видела.
— Потому что я больше не маленькая глупенькая девочка, — огрызнулась я и убила его пешку. — Почему ты не мог оставить меня в покое?
— Ты ведь не законченный проект, Ада, — удивленно заметил он. — Я не мог перестать о тебе думать с тех самых пор, как узнал, что ты жива. Ты сводишь меня с ума, ведь ты должна была умереть! И тогда я бы познал спокойствие!
Псих.
Он просто настоящий психопат.
— Есть хоть что-то, чего ты не хочешь?
Вадим проигнорировал мой вопрос. Его взгляд устремился на шахматную доску, он потерял ко мне интерес и я невольно выдохнула. Значит у меня есть несколько свободных минут, чтобы просто подышать. Просто побыть в моменте.
И я не понимала, почему они до сих пор меня не нашли!
Может… они решили… не…
— Ты правда любишь его?
Я замерла.
— Кого?
— Кирилла, моя девочка. Кого ещё?
Я не ответила. Просто смотрела на Вадима и мысленно представляла, как убила его. Как его жизнь оборвалась и всем моим мучениям придет конец. Вот только мне никто не поможет. Меня явно не спасут. Они просто не успеют приехать, поэтому мне остался один единственный шаг. Сделать всё самой.
— Да, — спустя минуту, ответила я.
— Но почему? — Искренне спросил Вадим. — Что в нём такого?
— Вопреки, а не за что-то, — сказала я. — Я люблю его вопреки всему.
Вадим хмыкнул:
— Вопреки мне, — а потом уничтожил моего ферзя. — Ты ведь понимаешь, что ты только моё творение? Моё великолепное создание!
Вновь молчание с моей стороны.
Я просто совсем не знала, что мне следовало отвечать. В такие минуты я пыталась абстрагироваться, чтобы забыть обо всём. Не хотела даже думать, ведь это заставляло меня панически искать выход. Но его не существовало. Почему каждый раз, когда я оказывалась рядом с Вадимом меня охватывала апатия? Словно он высасывал из меня всю жизнь, оставляя внутри меня лишь пустоту.
— Так ты всё-таки не рассказала за свою мечту.
Закатив глаза, я сходила в последний раз своей королевой и объявила:
— Мат. И моя мечта, чтобы ты умер.
Несколько секунд Вадим рассматривал меня с полнейшим недоумением. Он словно не верил тому, что сейчас происходило. Я понимала, что сейчас рушила все его планы, в которых он должен был выйти победителем. Как и понимала то, что я специально провоцировала его раз за разом, тем самым вынудив поступить опрометчиво.
И Вадим так сделал.
Рывком сбросив все фигуры с шахматной доски, он вскочил на ноги, схватил меня за локоть и потащил. Я даже не пыталась вырваться, хотя явно следовало так поступить. Я просто следовала за ним и продолжала выводить его из себя:
— Я никогда не любила тебя, — шипела я. — Даже тогда не любила, ибо ты настолько мерзкая и противная тварь, что любить тебя никто не в состоянии.
Вадим швырнул меня на ступеньки в подъезде, сделал глубокий вдох, а я пыталась игнорировать боль в коленях. Раненная выстрелом нога заныла, но я лишь сильней сцепила зубы.
— Ты так сильно хочешь покончить с этим? — уточнил Вадим. — Что ж. Хорошо. Пусть будет по твоему. Мы с тобой прекрасно обойдемся без зрителей.
Обернувшись к охранникам, Вадим приказал:
— Сделайте так, чтобы всё выглядело, словно нас даже не было тут, — а потом опять подхватил меня под руку и потащил на вверх. — Если ты не умрешь, то я тоже не умру. Мы уйдем в тот мир вдвоем.
Уперевшись ногами, я отчаянно сопротивлялась, ибо моё сердце болело в груди и я никак не желала подниматься на эту чертову крышу. Я так сильно ненавидела ее, что готова была пойти на всё, чтобы вновь не оказаться там.
