Я включила голову и четко осознала: ничего у него с Ингой не было.
Да я же знаю ее много лет! Знаю, как она ведет себя с мужчинами.
Наверняка она сама прилипла к нему, не спрашивая разрешения.
Но, блин! Почему он позволил ей прилипнуть? Кому еще он это позволяет и будет позволять в будущем?
Так, спокойно!
Вспышка буйной ревности прошла. Не надо провоцировать ее возвращение. Конечно, это все Инга! Она и стенгазету эту лично сделала, я в этом уверена на двести процентов.
Ей нравится Алекс. Но еще приятнее насолить мне. У нас с ней давняя взаимная нелюбовь.
В те времена, когда в нашей семьи было все плохо с финансами — у меня родилась Соня, брат обанкротился, а маму вынудили уйти на пенсию — Инга приставала ко мне со своей притворной жалостью.
Но я не хотела жалости! Мне не нужны были ее презрительно-сочувственные взгляды. И унизительные слова, которые она любила произносить при всех.
Я ее посылала чуть ли не прямым текстом. И таким образом нажила себе врага.
Теперь у меня все хорошо. Наша семья выбралась из проблем, я занялась недвижимостью и мне повезло — несколько удачных сделок позволили открыть свое агентство.
Инга больше не может меня жалеть. У меня дела лучше, чем у нее. А теперь еще и мужчина появился, в то время, как у нее никого нет…
Так что да. Теперь мне ее жаль. Эта фотография — жест отчаяния.
И поддаваться на ее провокации я не буду.
Я вышла из школы с высоко поднятой головой и легкой улыбкой на губах.
— Видела стенгазету? — поинтересовалась Инга.
Она выглядела то ли удивленной, то ли разочарованной. Ну да, наверное, представляла, что я выскочу либо в слезах, либо с перекошенным от злости лицом. И я чуть не поддалась на ее провокацию.
Хорошо, что она не видела, как я сорвала фотографию!
— Видела, — спокойно ответила я. — Ты прекрасно потрудилась. Название такое яркое, и подписи улетные. Молодец.
Инга растерянно таращилась на меня. Я махала рукой Соне, показывая, что нам пора идти.
— А, там была одна фотка, где ты с Алексом, — уже уходя произнесла я.
— Да! — обрадовалась Инга.
Видимо, она боялась, что я не заметила фотографию, ради которой она так старалась.
— Так вот, Алекс получился прекрасно. А ты не очень. Тебя эта юбка толстит. Не носи ее.
Я развернулась и ушла, по пути забрав Соню.
У меня были опасения, что мне вслед полетит отборная ругань, но нет. Похоже, Инга от удивления проглотила язык.
Я успокоилась, но все же полностью не избавилась от сомнений. Они мучили меня всю дорогу и потом, дома, пока я готовила ужин.
Алекс сказал, что любит меня.
Он говорил искренне, сам верил в свои слова.
Но что для него значит любовь? Может, у него, как у многих мужчин, мухи отдельно, котлеты отдельно? Многие говорят, что любят жену, а с другими у них просто секс, который ничего не значит.
Вдруг Алекс такой же?
Я так мало о нем знаю!
Но я в курсе, что он гулял направо и налево, пока был женат.
Алекс
Опять этот Костик! Прилип к Мышке, как банный лист.
И она, видимо, не возражает против того, чтобы он вертелся рядом. Они коллеги. Он дарит ей цветы и конфеты, которые она уже видеть не может.
Что у них за отношения?
Блин, не надо себя накручивать.
Я знаю, что Мышка не будет обманывать. Не будет крутить с кем-то за моей спиной. Она не такая.
Но это если мы с ней вместе. А мы вместе? После сегодняшней ночи я думал, что да. А что она об этом думает?
Я признался ей в любви. Я не рассчитывал на ответное признание, она к этому еще не готова. Счастье, что она хотя бы перестала меня ненавидеть.
Но… Кто мы друг другу сейчас?
Мы вчера вспоминали прошлое, много смеялись, болтали о разном. Но о будущем особо не говорили. Может, надо поговорить? И все прояснить.
Я терпеть не могу недомолвки и неясности! От них все проблемы. И пусть я не большой спец по отношениям, но я точно знаю: основываться они должны на доверии.
И никаких недомолвок!
Я позвонил Мышке вечером. Она была дома, готовила ужин.
— Эх, я бы сейчас с таким удовольствием поел твоих котлет! — не удержался я.
— Они подгорели. А пюре я пересолила…
— Влюбилась?
Мышка хмыкнула.
— Что? — спросил я.
— Ничего.
— Устала?
— Ага.
Но я видел, что дело не в усталости. Да, Мышка сегодня не выспалась, как и я. Но утром ее глаза светились счастьем, а сейчас в них поселилось сомнение.
— Выкладывай, что случилось.
— Да ничего…
— Светлана Валерьевна! — строгим голосом произнес я.
— Ты знаешь мое отчество?
— Конечно. И я хочу знать, что тебя гложет.
— Я тебе сейчас задам вопрос. Можешь ответить честно?
Я напрягся. Но уверил Мышку:
— Конечно. Привычки врать не имею.
— Ты изменял своей жене?
Вот это вопросы у Мышки! Не зря я напрягся. Похоже, разговор будет непростым.
— У меня был несчастливый брак… — начал я.
— Значит, изменял, — перебила меня Мышка.
— Только после того, как она ушла. Да, все было плохо. Но нет. Я не бегал налево, пока у нас была какая-то видимость отношений.
— Правда?
— Да.
— Это хорошо, — выдохнула Мышка.
Смешная она. Как ребенок. Как же я ее люблю!
— Оцениваешь уровень моего кобелизма? — поинтересовался я.
— Ага. Я помню, как вы с Кириллом… У вас каждый день были разные девчонки!
— Нам было по девятнадцать лет!
— Мне тоже когда-то было девятнадцать. И я забеременела от первого и единственного мужчины.
— Я не кобель, — выдал я. — Уж я-то знаю. А ты, похоже, думаешь по-другому.
— Мне всегда так казалось…
— Как ты считаешь, Кирилл изменяет Наташе? — задал я вопрос.
— Никогда об этом не думала, — растерялась Мышка. — Это кажется невозможным. Они любят друг друга.
— Значит, не изменяет?
— Нет.
— Вот тебе и ответ. Если парень в юности вел себя как озабоченный кобелище, это не значит, что он всегда будет таким. Я не буду тебе изменять.
Мышка смутилась. Похоже, теперь ей неловко, что она завела весь этот разговор.
Она как будто на что-то решалась, а потом все же выпалила:
— А ты мог бы больше не обниматься с Ингой?
— Что?!
Я даже не сразу сообразил, кто такая Инга. Но потом вспомнил. И заржал.
— Я с ней не обнимался. Она на меня напала, сделала селфи, я ее отлепил и пошел дальше.
— У тебя на фотке такой вид, как будто тебе все нравится!
— Да меня перекосило от раздражения!
— Правда?
Мышка куда-то исчезла, потом вернулась, что-то положила перед собой, разгладив ладонью.
— Может, это и не улыбка… — бормотала она.
— Мышка! — произнес я. — Хватит страдать фигней. Я люблю тебя. И я хочу официально предложить тебе стать моей девушкой. Для начала.
50
Алекс
— Ты поговорила с Костиком? — спросил я Мышку.
— Нет…
— А чего так? — я старался, чтобы мой голос звучал максимально беззаботно.
Хотя ситуация меня бесит!
Этот молокосос, вероятно, все еще на что-то надеется. Он где-то там, неподалеку от Мышки. Может в любую минуту ее увидеть. Постоять рядом. Прикоснуться к ней…
А я могу только видеть ее лицо через экран и слышать голос!
И она его целовала. Она ходила с ним на свидания, брала его цветы и ела шоколадки…
Черт! Это сумасшествие, и я это знаю.
Я больше недели не видел Мышку. А наш первый и последний раз был полтора месяца назад!
Меня душит любовь, спермотоксикоз и внезапно проснувшееся чувство собственности.
Я думал, что смогу выбраться к моим девочкам в ближайшие выходные. Но нет. Снова завал, снова работы невпроворот. Никита счастлив: у нас новые клиенты, мы набрали дополнительных сотрудников, мы ширимся и процветаем.
А я бы, наверное, обрадовался, если бы мы внезапно разорились!
Осознав это, я понял, что пора предпринимать решительные шаги. Год…. Нет! Столько я не выдержу. И Мышка тоже.
