– Удобно. На твоем месте я бы попросил с него плату авансом.
– Мне пора, Дерек, – Рони закатила глаза и собиралась уходить.
– Эй, послушай, Вероника, – снисходительный тон Дерека внезапно смягчился. – Мне очень жаль. Я знаю, ты сказала, что он твой друг. Просто мне хотелось бы думать, что мы с тобой все еще можем быть друзьями. И я все еще забочусь о тебе, так что я не могу не беспокоиться обо всем этом. Кто знает, может быть, он изменился. Прошло уже несколько лет. Я только хочу сказать, то, что я знаю о нем, никуда не годится. Так что будь осторожна. Ладно?
– Не стоит беспокоиться. Он отличный парень, – Рони повернулась к нему со слабой улыбкой.
Как и следовало ожидать, ее последнее замечание вызвало вопросы. Вероника видела это в его глазах, но Дерек не спрашивал. Вместо этого перешел к теме, которой она надеялась избежать. По крайней мере, сейчас.
– Значит, как только ты уладишь все на работе, мы сможем как-нибудь встретиться?
Вероника воспользовалась предлогом, что слишком занята, пытаясь вернуться к своему рабочему графику, чтобы отвечать на его звонки и сообщения. Это было неубедительное оправдание, и она надеялась, что парень поймет намек. Рони не понимала, как теперь общаться с Дереком. У Ноя, без сомнения, были бы проблемы с этим.
С каждым мгновением, проведенным с Ноем, с каждым их дружеским поцелуем на прощание, ее потребность двигаться вперед стала перевешивать чувство, что она идет на огромный риск. Все это время девушка твердила себе, что он слишком молод и бабник. Но теперь Ной был свободен и проводил с ней все свободное время. Это должно было что-то значить.
Улыбка и кивок были единственным ответом, который она предложила Дереку, затем добавила: «Напиши мне», прежде чем уйти.
По крайней мере, сделает вид, что обдумывает это. Вероника сказала себе, что как только уладит все на работе и ее жизнь вернется к тому, что она считала нормой, она сделает этот решительный шаг с Ноем. Но, учитывая скорость, с которой развивались их отношения, это могло произойти намного раньше, чем она планировала.
Одно можно было сказать наверняка: если она и решится на что-то с Ноем, то пойдет до конца. Никаких тайн об их отношениях и о том, чтобы держать их в секрете от таких людей, как Дерек. Вероника уже заметила неодобрение с его стороны, и он только подумал, что Ной был ее соседом по комнате. Рони была уверена, что Дерек не единственный, кто будет осуждать их отношения. Черт возьми, до недавнего времени она сама делала так же. Но ей было все равно. Это была еще одна причина, почему она должна была быть абсолютно уверена в этом, потому что, как только сделает это, пути назад уже не будет. Их отношения будут представлены на всеобщее обозрение. Кроме того, Вероника была уверена, что Ной не отступится.
А до тех пор она не скажет Дереку истинную причину, почему больше не может быть с ним вместе. Сказать, что ее сосед по комнате «проблемный ребенок» звучало немного глупо. Но слова о том, что ее сожителю это не понравится, имели гораздо больший вес.
Как и обещал, несмотря на то, что парни, по-видимому, уже съели две пиццы, Ной ждал Веронику. Ее не удивило, что он хотел поговорить перед едой. Ребята уже сидели в гостиной, жуя пиццу и наблюдая за футбольным матчем. Ной прислонился к стойке, а Рони положила на бумажную тарелку кусок пиццы.
– Значит, декан Кратц – просто Дерек?
– Да, – Вероника взглянула на него, засовывая в рот пепперони. – Как ты и сказал, мир тесен. Я удивлена, что он запомнил тебя из всех детей, с которыми имел дело за эти годы.
Рони улыбнулась, надеясь, что за этим последует разговор о его беспокойных днях. Она должна была признать, что ей было любопытно услышать комментарий о торговле наркотиками. Ной иногда пил, но употребление наркотиков запрещено, даже в любительском боксе. Ной был близок к типу «мое тело – мой храм». Хотя, очевидно, он не воспринимал это всерьез, Рони просто не могла представить, как он напивается или, тем более, торгует наркотиками.
Ной полностью проигнорировал ее замечание и сразу перешел к делу.
– Так чего он хотел?
– Поздороваться. – Вероника подошла к холодильнику и достала банку содовой. – Будешь? – спросила девушка, протягивая банку.
– Нет. Ты знала, что он приедет?
– Нет. – Вероника открыла банку содовой и сделала большой глоток, прежде чем поставить ее на стойку. – Он сказал, что заехал ненадолго.
Рони не поощряла бы допрос, но могла понять его беспокойство. Учитывая тот факт, что он позволил ей расспрашивать его о Рите, когда она захотела этого, Вероника позволила Ною задать вопросы, но отвечала коротко и по существу.
– Итак, вы снова друзья. Или есть что-то еще, что я должен знать?
Вероника даже не заметила, что ее глаза были прикованы к куску пиццы, пока изменение в его тоне не заставило ее поднять на него глаза.
– Должен знать?
– Да, например, планируете ли вы продолжить с того места, на котором остановилась?
– Нет, конечно, нет, – простого «нет» было бы достаточно.
Добавление того «конечно» было неуместным. Это показывало, что сбита с толку, и Вероника сразу же увидела это в его улыбке и внезапно загоревшихся глазах. Это подтверждало решение, которое ей еще предстояло принять. Не то чтобы она не была близка к этому, но все происходило быстро – слишком быстро. Это было огромное жизненное решение, которое могло, в конечном счете, разрушить одну из лучших дружеских связей, которые у нее были со времен Нелли. Ей нужно было больше времени, чтобы все обдумать.
– Значит, ты сказала ему, что об этом не может быть и речи?
– Он не спрашивал, – сказала Рони. – Я просто не хочу продолжать с того места, где мы остановились.
И это было правдой, верно? Именно по этой причине она так быстро и решительно отвергла любую идею о примирении с Дереком. Возможно, вскоре появится более серьезная причина, но сейчас она хотела сделать это абсолютно ясным.
Ной, наконец, оторвался от стойки, на которую опирался.
– Значит, если Дерек появится снова, – сказал он, беря в руки кусок пиццы, – я могу вышвырнуть его гериатическую18 задницу на обочину?
Ей пришлось рассмеяться.
– Гериатрическую?
– Да, ему ведь уже за пятьдесят, верно?
Между ней и Дереком была разница в возрасте, но он был ненамного старше. Она знала, к чему он клонит.
– Ему тридцать шесть, и нет, ты никому не будешь надирать задницу.
– Интересно. – Ной жевал пиццу, пристально глядя на нее. Хотя в его глазах светился юмор, в них все еще чувствовалась та необузданная напряженность, которую она заметила раньше, когда впервые вошла с улицы. – Значит, он на восемь лет старше тебя?
– Да. – Вероника кивнула, а Ной был на восемь лет моложе ее, не такая уж большая разница для него, она была уверена, но разница была. – Но это совсем другое дело.
Его глаза широко раскрылись.
– Неужели? Вау, это должно быть хорошо. – Ной откусил еще кусочек пиццы и вытер рот. Теперь в его голосе послышался легкий удар. – Скажи мне, чем твое свидание с парнем на восемь лет старше отличается от моего свидания с женщиной на восемь лет старше?
– Дело не в количестве лет между ними, а в том, где эти два человека находятся в своей жизни, когда они встречаются. – Вероника даже не знала, почему спорит, она была так близка к тому, чтобы в любом случае начать с ним отношения. Любой аргумент, который она сейчас выдвинет, очень скоро будет отвергнут. – Когда мы с Дереком встретились, мы оба знали, чего хотим.
– Значит, с ним ты была уверена?
– Нет. Ни в чем нельзя быть уверенным.
– Именно, – Ной улыбнулся, но за этой улыбкой все еще таился огонь. Парень выиграл спор, но все еще был раздражен. – И для протокола, – он наклонился достаточно близко, чтобы поцеловать ее. – Нигде не написано, что все достигают своего места в жизни в одном и том же возрасте. Мне кажется, что Дерек и муж твоей подруги Нелли – яркие тому примеры. – Ной наклонился ближе и нежно поцеловал ее в губы. – Значит, ты покончила с этим парнем и больше не хочешь иметь с ним ничего общего, верно? – его слова прозвучали самоуверенно, но Вероника все еще видела неуверенность в его глазах, когда он ждал ее ответа.
