нит! Вам, как няне, претендующей на работу в богатых домах, стыдно этого не знать! Или Ваши рекомендации с предыдущих мест работы все липовые?
– Что? Откуда ты зна… – Ксения, оборвала сама себя, поняв, что проговорилась, подтвердив догадку Аглаи.
– Еще раз увижу тебя рядом с Аришей или Павлом, и ты вылетишь из этого города, как пробка из бутылки с шампанским! Поверь, я могу это устроить! А вот если тебе так уж хочется замуж, то я могу и помочь! Вот, держи мой номер телефона. Позвони мне завтра ближе к вечеру, дам наводку.
– Что? – Ксения недоверчиво рассмеялась. – Под богатого садиста старикана меня подложить хочешь?
– О, нет, поверь! Пока будешь думать, набери в поисковике имя «Анатолий Рябов». Заинтересует персонаж, звони! Но предупреждаю сразу: там к богатому мужчине еще и мама его прилагается. В общем, будет, где тебе развернуться, если позволят, конечно, повернуться лицом, а не попой! – Аглая странно улыбнулась и повернулась к девочке, – ну, что, пойдем за круассанами и зефиром?
– Пойдем! – Ариша кивнула и встала со скамейки, крепко держа Аглаю за руку.
Глава 25
Павел набрал номер Аглаи в 7-30, уже стоя у дверей ее подъезда.
– Да! – ответила она после первого же сигнала и ожидаемо приглушенно.
– Я у твоего подъезда. В домофон звонить не стал, знаю, что Ариша спит, – его голос звучал устало.
– Набирай номер моей квартиры, я сразу открою, – ответила она так же тихо.
Она встречала его на пороге квартиры. Павел вышел из лифта, и Аглая замерла, не веря своим глазам: перед ней стоял совсем не тот Павел, которого она знала и которого видела чуть больше месяца тому назад.
– Привет! – он улыбнулся, точнее, это он так думал, что улыбнулся. На деле вышла гримаса. – Ариша спит?
– Спит. Заходи. – Аглая отступила в сторону, впуская его в квартиру. – Мы вчера с ней долго болтали! Уж извини, что нарушили ваш режим.
– Болтали? Серьезно? И о чем, если не секрет? – удивлению Павла не было предела. Его дочь неохотно разговаривала с незнакомыми людьми, а после смерти матери особенно не любила незнакомых женщин. – Вы же с ней только вчера познакомились.
– Вот поэтому и болтали! Должны же мы были с твоей дочерью узнать друг друга получше! – Аглая улыбнулась. – И нет, тебе я не расскажу, уж извини. У нас, у девочек могут и должны быть свои тайны от вас, от мальчиков!
Павел улыбнулся и кивнул, принимая ее ответ.
– Чаем напоишь? Вообще-то, я кофеинозависимый, но за эти сутки я его столько выпил, что смотреть уже не могу на кофе, веришь?
– Охотно, – Аглая кивнула.
Павел разулся, поставил туфли аккуратно на полку для обуви, снял пальто и убрал его в шкаф, дорожная сумка от одного известного бренда осталась стоять на полу.
– Из тапочек могу предложить лишь одноразовые, – Аглая от чего-то смутилась, говоря это.
– Нет, спасибо. Не люблю тапки.
В квартире Аглаи из мужчин бывал только ее отец, но Аглая помнила, как раздевался ее муж Анатолий. Он любил, когда вокруг него суетились: забирали верхнюю одежду, чтобы убрать в шкаф, ставили перед ним тапочки, разве только обувь не помогали снять. Домой возвращался усталый добытчик, позволяющий себя раздеть.
Аглая была не против того, чтобы встретить мужа в прихожей, поцеловать, встречая, тихонько сказать: «Привет!» и помочь ему раздеться, но свекровь ревностно оттеснила ее от своего обожаемого сына. И в итоге, мама суетилась, встречая сына, а жена Аглая стояла в стороне, чувствуя себя бедной родственницей, не знающей, куда себя деть.
«Странно, он, что же, не на личной машине сегодня?» – мелькнула у Аглаи мысль при взгляде на его дорожную сумку.
– Мне бы умыться с дороги. Терпеть не могу самолетные запахи, веришь? – пояснил, чуть смутившись.
– Если хочешь, можешь душ принять, а не только умыться! Пошли, покажу, что, где и как устроено. Я тоже, кстати, эти самолетные запахи не выношу, – Аглая шагнула в направлении ванной. – Одежды у меня на замену тебе нет, но полотенцем я тебя обеспечу.
– У меня есть, во что переодеться. Знаешь, а я, пожалуй, воспользуюсь твоим предложением и приму душ, – Павел шагнул к своей дорожной сумке, открыв ее, взял черный несессер и что-то из одежды.
– Могу предложить кашу. Буду варить нам с Аришей на завтрак овсянку, так что и на тебя сварю, мне нетрудно. Ну, или если хочешь, могу приготовить тебе омлет. Но я бы настаивала на каше, тем более, что после большого количества выпитого кофе овсянка будет самое то для твоего желудка, уж извини, что лезу с советом! – Аглая протянула Павлу полотенце.
– Очень хочу твою овсянку, – Павел опять улыбнулся вымученной улыбкой, кивнул и забрал полотенце. – А к советам я умею прислушиваться, тем более, когда они по делу и от умного человека исходят.
– Поняла! – Аглая внимательно на него посмотрела, кивнула и вышла.
Каши Аглая любила, варила для себя каждое утро, а потому, когда Павел появился из ванной, на столе уже дымились две тарелки с кашей, в пиалах стояли варенье, орехи, сухофрукты, сливочное масло. В смешном глиняном чайнике заваривался чай для Павла, себе Аглая сделала кофе. Отдельно на тарелке стояли булочки и круассаны.
Почему-то его взгляд зацепился на этом необычном чайнике из глины. Он был уверен, что у такой женщины, как Аглая, вся посуда будет из невесомого белого фарфора. А тут этот яркий чайник из глины в форме дома. На боках чайника красовались нарисованные эмалью окна с цветами в горшках. Этот чайник уже рушил все представления о ней как о Снежной королеве. Чем? Да тем, что был слишком веселым и уютным.
– Извини, не знаю, какой чай ты пьешь, поэтому заварила на свой вкус. Черный, крупнолистовой. Подойдет?
Ее вопрос заставил Павла отвлечься от смешного и несуразного чайника.
– Да, вполне, – он вдохнул полной грудью, опустился на стул и понял, что теперь заставить себя встать и уйти из этого дома ему будет очень непросто.
Каждый дом имеет свои запахи. Дом Аглаи пах
