- Варенье клубничное на месте, а пасту убрали, что ли? – Блондинка растерянно оглянулась. – Ерунда какая-то.
В этот момент в дверь позвонили: прибыла бригада скорой помощи, и я снова вернулся к Арине. На этот раз нечего было и думать отказываться от госпитализации, и вскоре её погрузили на носилки.
- Я поеду с ней. – Бросил Струковой.
- Что? Ладно. А как же бумаги, Влад?
- Потом, - махнул рукой, догоняя медиков и чувствуя спиной чужой подозрительный взгляд. Плевать.
В больнице сразу договорился насчёт платной палаты и всех необходимых лекарств, и теперь, наконец-то, можно было немного выдохнуть в ожидании доктора. Стоя у окна, оглянулся на Арину в серой больничной сорочке, лежащую на кровати с внутривенным катетером, через который по тонкой трубочке поступало лекарство.
Арина слабо улыбнулась:
- Это был адреналин, да? Мало, кто носит его с собой. Откуда он у тебя?
Не хотелось говорить об этом, потому что в ту часть моей жизни у посторонних доступа нет. Но разве Арина посторонняя? Вздохнул и ответил:
- У дочки тяжёлая аллергия на ос. За секунды её раздуло до размеров надувного матраса, дыхание остановилось, это был полный трэш. К счастью, всё случилось рядом медицинским центром после похода к врачу, и нам тут же помогли. Доктор сказал, что у неё при себе всегда должен быть антидот, шприц с адреналином. Тогда я тоже чуть не двинулся от страха, и сейчас шприц-доза всегда со мной, на всякий случай.
- Выходит, сегодня ты удачно заехал. – Хмыкнула Арина.
В два шага оказался возле её кровати и навис над ней:
- Находишь это смешным?! Что у тебя в голове?! Газировка? Откуда эта тупейшая бравада и безалаберность?! Ты понимаешь, что едва не погибла сегодня?!
На последних словах голос дрогнул. Схватился руками за голову, отошёл назад и сделал несколько кругов по палате, пытаясь успокоиться. Обернулся и сказал, срываясь на хриплый шёпот:
- Ты уже не ребёнок! Если знаешь, что у тебя сильнейшая аллергия, ты просто обязана позаботиться о том, чтобы шприц-доза с адреналином всегда была при тебе и предупредить об этом друзей и приятелей! Чтобы они все знали, как тебе помочь, если подобное повторится! Это элементарные правила для аллергика! Тем более, с такой фатальной реакцией на продукт!
Арина надулась и сердито ответила:
- Хватит уже твоих нотаций! Надоело слушать!
- Нет, не хватит! Если родители не объяснили тебе очевидных вещей, это сделаю я!
- Нет! Не сделаешь! – Арина подпрыгнула на кровати и села, переходя на крик. – Не трогай моих родителей! Всё они мне объяснили! Я просто не ела эту сраную клубнику и любые сомнительные продукты – тоже! И всё было хорошо!
- Ага, - язвительно хмыкнул. – Особенно сегодня утром – всё было просто прекрасно!
- Я не виновата, что грёбанная ягода оказалась там, где её не должно было быть!
- Вот об этом я и говорю! Ты не всё можешь контролировать! Но должна предусмотреть подобное!
- Я никому и ничего не должна! Тем более – тебе!
- Речь не обо мне, глупая ты девчонка! Речь о тебе и твоей жизни!
Арина раскраснелась, подпрыгивая на кровати и размахивая рукой, свободной от капельницы:
- В моей жизни всё было прекрасно, ПОКА НЕ ПОЯВИЛСЯ ТЫ!
Сказала – и осеклась. Отвела потухшие глаза и легла обратно на кровать. Отвернулась на бок и прошептала, глядя в пол:
- Чем выслушивать сейчас всё это – лучше бы ты меня вообще не спасал. Лучше бы мы никогда не встретились.
Охренеть. Поговорили, твою мать.
Открылась входная дверь и внутрь вошёл доктор в белом халате:
- День добрый, я Михаил Андреевич, лечащий врач. Ну, как тут у нас дела? – Проверил капельницу. – Как самочувствие?
- Лучше всех. – Буркнула Арина и вся подобралась. Я подозрительно прищурился, уже догадываясь, что она задумала. Так и оказалось. – Можно мне уже домой?
- Домой? – Улыбнулся врач, что-то записывая. – А вы уверены?
- Да! Уверена-преуверена! Мне совсем-совсем хорошо!
- Не болтай ерунды. – Прошипел, глядя на неё, затем обернулся к доктору. – Не слушайте её, пусть лечится до конца, по нормальному.
- Не лезь, пожалуйста, когда не спрашивают! – Буркнула эта нахалка. – Сказала – мне лучше, значит - лучше!
- Прекрати, Арина! – Проговорил угрожающе, всерьёз опасаясь, что она вновь провернёт свой номер с отказом от больницы, как в прошлый раз со Снежинским. Но тогда было просто отравление, сейчас же – последствия анафилаксии.
- Сам прекрати! Я взрослая, могу решать! Я уже так делала! Что там подписать надо, доктор?
- Она не станет ничего подписывать, - прорычал я, сверля взглядом врача, затем угрожающе посмотрел на девчонку, - а останется здесь и долечится до конца!
Арина уже открыла было рот, чтобы ответить, но доктор выставил руки в успокаивающем жесте:
- Ну-ну, не надо ссориться! – Затем извлёк из широкого кармана тонометр и обошёл кровать со стороны руки Арины, которая была свободна от катетера. – Конечно, я вас отпущу, как только, так сразу, здоровых не держим, только больных.
Врач обернул руку Арины и нажал кнопку прибора, измеряющего давление.
- Семьдесят на сорок, - разочарованно развёл руками. – Если уйдёте сейчас, можете хлопнуться в обморок, разбить ваш очаровательный носик и оказаться у нас уже надолго. А можете прокапаться, как следует эту ночь, и уже завтра будете свободны. Как вам такой вариант?
- Нам подходит. – Ответил за неё. Арина метнула в меня яростный взгляд и насупилась.
- Чудно. – Кивнул доктор. – В таком случае, предварительно ориентируемся на завтра.
- Пожалуйста, позвоните мне, - протянул ему визитку. – Я заберу её. Без меня никуда не отпускайте.
- Как скажете. – Михаил Андреевич подколол визитку в карточку Арины. – Никуда не отпустим.
Арина закатила глаза и раздражённо поджала губы.
За доктором закрылась дверь, до слуха донеслось: «кем вы приходитесь пациентке?», «посторонним сюда нельзя», «ни в коем случае, пройдёмте со мной». Второй голос показался смутно знакомым, я сделал было шаг к двери, но шаги снаружи уже стихли. Да нет, не может быть, померещилось.
Снова обернулся к Арине. Она не смотрела на меня, задумчиво теребила край одеяла. Губы надуты, брови насуплены – сердится за то, что заставил остаться в больнице. Убрал руки в карманы и отошёл к окну. Внизу приехала скорая, санитары перегрузили кого-то на каталку и со всех ног бежали в приёмный покой. Нет уж, пусть будет злая, зато здоровая.
- Надеюсь, ты понимаешь, что это ради твоей же пользы. – Сказал, продолжая смотреть на больничный дворик, где пожилая пара прогуливалась под ручку.
Вместо ответа – раздражённое фырканье. Оглянулся и рявкнул:
- Осторожнее, там же иголка!
Арина вздрогнула и вернула на место руку, которую до этого опрометчиво согнула в локте. Поморщилась, глядя на меня и сказала тихо дрожащим голосом:
- Хочу, чтобы ты ушёл.
- Принести тебе что-то? Журналы? Фрукты? Воды?
Помотала головой и отвернулась. Вздохнул и присел на край кровати. Протянул было руку, чтобы на прощание коснуться её щеки, но сжал пальцы и поднялся:
- Тогда до завтра. Отдыхай и восстанавливайся.
Сердитое молчание. К чёрту, мне и в самом деле пора. Пора посмотреть внимательно записи с камер, чтобы выяснить, какая зараза причастна к попаданию клубники в шоколадную пасту.
Арина.
Облегчённо выдохнула, когда за ним, наконец-то, закрылась дверь. Вытерла мокрые щёки. К счастью, он не заметил слёз, и хорошо. Он пугает меня. Пу-га-ет. Не знаю, в какой момент это началось. Наверное, когда узнала правду о нём. О том, что лгал, что способен на предательство. И эти его диктаторские замашки – не для меня, нет.
Чётко поняла это в тот момент, когда отобрал газировку недавно в машине. Сегодняшний же день стал последней каплей. Не могу так, мне душно от этого контроля. Не моё, и человек не мой, нет. Как меня вообще угораздило так вляпаться? Но я всё правильно сделала, что порвала с ним.
