за что!
Пытаюсь уйти, но Антон закрывает дверь в ресторан.
— Твой Глазунов регулярно таскался ко мне, пытаясь выяснить, где ты. Бросался под дуло и творил разную хрень. Мне это всё надоело. Он помешан на тебе. А ты назло ему вышла за какого-то дебила замуж. Идите общайтесь. Иначе это никогда не закончится.
— Нет! Это не так, я вышла за Аркашу, потому что он нуждался во мне. Я не поеду с Глазуновым.
— Вы как Бонни и Клайд: достойны друг друга. Так что совет да любовь. А мне пора на следующее задание.
Пытаюсь сбежать, но Бельский не даёт мне уйти, преграждая путь.
— Нет!
Разворачиваюсь в обратную сторону, собираясь обогнуть машину и скрыться, но, сделав шаг, натыкаюсь на широкую мужскую грудь. Знакомый аромат туалетной воды ударяет в нос, подкашивая ноги и дурманя голову.
Его злые, почти чёрные, горящие огнём глаза парализуют мою волю, и я уже не помню, отчего собственно сопротивлялась. Почему не хотела с ним ехать? О, точно, он же отвратительный подлый говнюк! Хорошо было бы проанализировать собственное поведение, но в следующий миг меня уже никто ничего не спрашивает, Глазунов хватает моё несчастное тело, отрывает от земли и, перевернув как непослушного ребёнка, куда-то несёт. Со мной под мышкой делает несколько шагов и заталкивает в машину: вперёд ногами, на заднее сиденье. Пока я, испытывая шок, с трудом соображаю, что теперь делать, блокирует дверь и даёт по газам.
Ползаю на коленях по заднему сиденью, ищу выход, возмущаясь и матерясь. Поднимаю голову и ловлю его взгляд в зеркале заднего вида. Ох, как же меня это бесит! Я, конечно, к нему неравнодушна и вот за эту хамоватую наглость собственно и полюбила, но можно было хоть раз сделать что-нибудь нормально!? Хотя бы просто поговорить!
— Ты больной, Глазунов! Ты, видимо, в детстве головой стукнулся и теперь совершенно неадекватен! Это похищение человека! Ты вообще понимаешь, что за это тебе грозит вполне реальный тюремный срок?! У меня друг — опер. Он тебя посадит! Правда, он тоже стукнулся головой сегодня, раз помог тебе в этом преступлении, но это уже совсем другая история!
Резкий рывок, и я едва удерживаюсь на сиденье. Алекс усмехается и вальяжно ведёт машину, нагло покручивая руль.
— Глазунов! — Поднимаю руку и поворачиваю ладонь тыльной стороной к нему, демонстрируя кольцо, на пальце блестит крупный брильянт. — Я вообще-то замужем! Эй, алё! Земля вызывает Глазунова! Я выбрала другого! Я Аркашина жена! Я в него влюбилась, пока ты со шлюхами развлекался! Официально у нас свадьба была. Белая фата, букет голубых роз Сантори Аплоз. Это очень редкий и дорогой сорт. Тебе на такой букет в жизни не накопить! Даже если будешь откладывать с каждой зарплаты! Аркаша будет меня искать и убьёт тебя, когда выйдет на след.
— Мне не привыкать скрываться от твоих кобелей, стервочка, — ухмыляется Алекс и снова виляет по дороге, заставляя меня метаться по салону. — Ну и как? Аркаша лучше меня, стервочка? Тебе очень сильно понравилось, не так ли?
— Аркаша нежнее, он заботливый, мягкий. А ты…
— Что я? — Ещё один острый взгляд в зеркало.
Засмотревшись в ответ, не успеваю схватиться и валюсь на пол между сиденьями. Довольно больно и с соответствующим грохотом.
— Эй, стервочка, ты там жива? Не уходи от разговора и переползай ко мне на переднее сиденье.
Исключительно для того, чтобы не убиться, сжав зубы и растоптав гордость, я перебираюсь вперёд. К нему. Он то и дело поворачивается, и я встречаюсь с чёрными глазами. Зло дёргаю ремень. Защёлкиваю. Смотрю на него, ощущая, как тону в целом водовороте чувств. Ненавижу, люблю, убила бы, ну и дальше по списку…
— Терпеть тебя не могу, кобель драный. Неужели тебе шлюх твоих не хватает? Чего ко мне прицепился? Мой Аркаша это так не оставит!
— Хочешь, я твоему Аркаше ещё раз наваляю? — опять ухмыляется.
— Обойдёшься! Кишка тонка! Это просто от неожиданности. Аркаша не ожидал твоего нападения, а так бы он тебе ответил. И, да будет тебе известно, у Романова-старшего связи. Он найдёт тебя в тот момент, когда…
— В тот момент, когда я буду тебя трахать, стервочка? — подмигивает Алекс.
От его грязных, порочных слов внизу живота сладко тянет, в груди вспыхивает неконтролируемый пожар. Я не знаю, как остроумно ответить на его вульгарность, потому что, оказывается, у меня горячий темперамент и вот это вот — очень болезненная тема. Мне не хватает его грубых прикосновений и жадных до ласк губ. Последний секс у меня был в номере «Надежды», как раз с ним — дьяволом во плоти. И тот секс был просто обалденным. А после мне долго снились непристойности в мельчайших подробностях.
— В тот момент, когда ты этого не ожидаешь, — поправляю Алекса, пытаясь перевести разговор в приличное русло.
Звучит не очень уверенно. И я хотела бы сейчас изобразить оскорблённую барышню, но вместо этого отворачиваюсь к окну и дышу чаще.
— Соскучилась по мне, стервочка?
Он гонит как сумасшедший. Мы очень быстро покидаем черту города. Машина на бешеной скорости летит по ночной трассе, затем сворачивает в какую-то глушь.
— Нет! Я счастлива в браке! Сейчас же верни меня Аркаше!
Его явно злят эти слова, и он ведёт рывками, неаккуратно. Мы подпрыгиваем на каждой кочке, несёмся в какую-то темень, едва не скатываясь в овраг. Ненормальный!
Здесь вообще ничего не видно и салон освещает лишь большая жёлтая луна из окном. Он резко тормозит, и ремень впивается мне в грудь. Ну вот что он творит?!
— Ай! — вскрикиваю я от ужаса.
А он резко поворачивается ко мне, молча и очень быстро расстёгивает крепление ремня безопасности, перетаскивает меня на себя.
Офигев от такой наглости, начинаю драться. Между нами завязывается потасовка, я пытаюсь его расцарапать, но в итоге оказываюсь у него на коленях. Лицом к лицу. Прижатая к груди. Верхом на его твёрдом стояке, который чувствуется даже сквозь ткань брюк. На мне чулки и длинное вечернее платье с разрезом, ткань собирается на талии. Прикрыться мне нечем. Он сильный наглый мужик и настроен крайне решительно.
Я бью его, луплю. Извиваюсь как живая веревка, змея, уж, удав и мумия одновременно. То скручиваясь, то раскручиваясь. Только толку нет. Вообще никакого. Всё равно я в его власти.
— Ты скучала по мне? Скажи скорее, моя стерва, моя хитрая актриса, продажная и лживая зараза! — жарко шепчет, хватая зубами мочку уха.
— Неправда! Перестань, Глазунов, мне не нравится, мне противно, — вру, бессовестно
