оставляя метки моей принадлежности ему.
Я почувствовала, как уже знакомая, сжатая спираль внутри сейчас выстрелит. Нарастающее наслаждение на мгновение замерло, заставляя сжаться все мышцы в тугой комок, и взорвалось оглушительным оргазмом, которое волнами расплылось по всему телу. Я забилась в сильных руках и вскоре ощутила, как дернулся сзади Артём, с приглушенным стоном улавливая мои судорожные сокращения и вскоре, его самого сотрясла мощная волна наслаждения.
Оглушенная от чувств, опустошенная, но счастливая, я уснула крепким сном в жарких объятиях Артёма.
Возвращаться в общежитие не было никакого желания, как и не хотелось отпускать Артёма.
Я, было, вызвалась проводить его в аэропорт, но он отказался, обосновав свой отказ тем, что нечего там делать в такую рань и что мне лучше ещё поспать, отдохнуть перед выступлением.
Поздно ночью Немцов перенес меня в спальню и сейчас, наблюдая за его сборами со щемящим чувством в груди, я лениво потягивалась в огромной постели. Без него в ней было неуютно и холодно. На прикроватную тумбочку лег дубликат ключа.
- Мой дом – твой дом. Можешь приходить в любую минуту, а лучше, переезжай ко мне.
Ого, от такого предложения сон как рукой сняло:
- Это слишком поспешно, я ещё не готова к такому этапу отношений. Но за гостеприимство спасибо.
Артём с влажными после душа волосами наклонился ко мне и ненадолго заключил в объятия, скользя губами по лицу:
- Я готов подождать. В любом случае ты всё равно окажешься здесь.
- Ты так уверен во мне?
- Я знаю себя. И… после того, как ты оставила след среди этих стен, ночевать одному будет одиноко…
Я осталась одна и прислушалась к своим ощущениям. Теперь, на собственной шкуре испытала, каково это, когда губы болят от поцелуев, а тело – от любви. Руки сами потянулись к чувствительной коже губ, легонько коснулись вдруг затвердевших сосков и остановились внизу живота.
- Артём, - прошептала в давящую пустоту. - Что ты со мной сделал? - и зарылась с головой под одеяло.
Покидать пригретое место совсем не хотелось. Лучше остаться до вторника в таком же положении.
Перед уходом Артём попросил позвонить вечером и рассказать, как всё пройдет. Кстати о выступлении, нужно пошевеливаться и ещё раз прорепетировать номер, поработать над образом, а это всё время.
Осмотрев напоследок заправленную постель, я уже собралась выходить, как в голову забралась сумасбродная идея: проскользнув ванную комнату, выцепила взглядом духи Немцова и сделала пару нажатий на распылитель, подставляя под крошечные частички жидкости свое запястье. Меня тут же окружил вызывающий, бодряще пьянящий аромат.
Его аромат. Возникло ощущения, что Артём никуда не уехал, а стоит рядом.
На дне сумки отрыла помаду, накрасила губы и задумалась, в каком углу зеркала оставить свой «автограф». Решила, что в верхней части, сбоку, будет самое то. Прижалась губами, зафиксировав цвет на поверхности, и отпрянула, залюбовавшись своим творчеством. Теперь можно и уходить, главное, не забыть ключ.
* * *
Не успев даже толком открыть дверь, как ко мне на встречу бросилась Мельникова:
- Значит у вас всё серьезно, раз ты уже ночуешь у него?
- Что-то типа того.
Я с облегчением опустилась на кровать. В автобусе пару раз наступили на ногу, даже не извинившись. Хотелось спросить: «люди, куда вы претесь в воскресенье с утра? Ладно я, а вам чего дома не сидится?» Особенно это вопрос мне хотелось задать вездесущим бабулькам.
- Ладно, я воздержусь от комментариев, главное, чтобы ты была счастлива.
- Золотые слова.
- Но от тебя я их не услышала, когда рассказала о Максе.
- Юль, признайся, что он скользкий тип?
- Есть немного?!
«Есть немного?» Я не удержалась, и рассказала подруге всё, что узнала о её дружалике от Артёма, умолчав о некоторых подробностях касаемо его самого. Не смогла поделиться и о странном поведении Зотова относительно меня.
Мельникова ненадолго задумалась.
- Ого, а твой Артём не промах! Значит, они братья…
- Не родные и вообще, этот Максим ещё тот моральный урод. Теперь понимаешь, что от него следует держаться подальше?
- Хорошо, Злата, я поняла. Ничего же страшного не произошло.
Я заметила, как Юлькины глазенки забегали в нерешительности. В некоторых случаях это означало только одно – она о чём-то умалчивает.
На телефон пришло сообщение. Забыв на время о подруге, я потянулась к нему, чтобы посмотреть, что там… и застыла.
Со скрытого номера было отправлено пару снимков, на которых был Артём и его, так сказать, бывшая, с ним в обнимку. Судя по одежде Немцова, это было вчера. Через минуту пришло ещё фото, уже сегодняшнее, с аэропорта. И снова рядом брюнетка.
Я охренела. Через плечо заглянула Мельникова:
- Вот кабелина-а-а. А ты его ещё защищаешь. Прицепилась к Максиму, опасен и всё такое. Все они одинаковые.
По сердцу царапнула ревность.
- Юль, ты не знаешь некоторые моменты, подожди, тут надо разобраться, - а у самой мысли в россыпную.
Память сразу воскресила вчерашний вечер, возвращение Артёма, нашу близость. Неприятный холодок начал подниматься от кончиков пальцев и сковал горло цепкими спазмами.
- Интересно, кто этот «доброжелатель», рассылающий письма счастья? – подруга с любопытством рассматривала снимки. – Красивый, зараза, а фифа рядом – курица крашенная. Не понимаю, что мужики в таких находят.
Нет-нет, Артём так не поступит. Я хорошо помню, как он оттолкнул её в клубе, как говорил о том, что прошлое нужно оставить в прошлом. Что он выиграл поиграв со мной? Да ничего. С меня нечего взять. Если только не думал мутить с обеими. Оказывается, чувствовать, как обламываются крылья очень больно.
- Эй, Яновская, хватит гипнотизировать телефон. Возьми лучше и набери Артёма. Выскажи всё, что о нем думаешь. Сразу станет легче. Я думаю, говорить «я же предупреждала» не стоит.
- Не тошни, и так плохо…
Возможно, прозвучало грубо, но сейчас только нравоучений не хватало. Я выскочила в ванную, закрывшись изнутри. В голове выбивала набатом барабанная дробь. Усевшись на крышку унитаза, ещё раз, внимательно, стала рассматривать фотографии.
- Злата, ты там в порядке? – донеслось из-за двери.
- Лучше всех…
- Пытаешься шутить – значит в порядке, - по-философски сделала выводы подруга. – Если что, зови…
Я толком её не слушала, сощурив глаза, выискивала доказательства того, что всё время, будучи со мной, Артём играл. Искала искренность в том, как он обнимал повисшую на нем девушку, как поддерживал
