я увидела тебя с той девушкой, и…
– Я тоже пытался что-то узнать, – перебил Паша. – Эта девушка встречается с моим заместителем, Леней Гагаревым. И в тот вечер они с Ленькой были в офисе, а еще попросили стереть видео с камер наблюдения. Мол, чтобы никто не узнал, что Ленька баб в офис таскает. Вот и получается…
– Прости, – прижалась щекой к плечу Паши. – Я решила, что у тебя свидание с этой…
– Машей, – подсказал мой любимый.
– Да, с этой Машей.
– А еще странное совпадение. Маша знает Нику, и обе назначают нам с Геной встречи в одном и том же ресторане в одно и то же время. Это ведь Ника выбрала «Антик»?
– Не знаю, – задумалась я. – Да, вроде бы.
– А Маша там работает. Может, подружки сговорились? Или Ника заплатила Маше? Или… много версий может быть. Я не могу разобраться, запутался.
И я тоже запуталась вместе с ним. А главное, только сейчас осознала, что Паша таким образом пытается меня уберечь. Если начальник убедится, что других версий, кто мог украсть документ, нет, меня уволят. Паша мог бы повиниться за проваленный контракт и работать дальше, а вместо этого он ищет. Чтобы доказать: я тут ни при чем.
– Люблю тебя, – коснулась губами щеки. О нормальном поцелуе и думать не стоило. Надо же, какая у Генки тяжелая рука.
– И я тебя, – Паша привлек меня к себе. – Шпионка.
– От шпиона слышу, – потерлась носом о его шею. – А теперь поищу тюбик с мазью от синяков.
– Мне стоит спрашивать, что мазь от синяков делает в твоем доме? – тихо рассмеялся Паша.
– Нет, но я могу рассказать, а то вдруг решишь, что это какая-то детективная история. Я очень люблю летом кататься на роликах.
– Да? – Паша уставился на меня, будто слона увидел.
– Ага. И, как ты догадался, часто с них падаю, поэтому мазь – средство незаменимое. А теперь посиди, будем тебя лечить.
Лечению пациент поддавался плохо. Все норовил меня поцеловать, но после получасового сражения я все-таки наложила пластыри и предложила пациенту кофе. Через трубочку, после чего Пашка долго смеялся и плевался одновременно. Видимо, губе стало легче. С ним рядом было хорошо и тепло, вот только это не отменяло наших проблем.
– Что будем делать? – спросила, устраиваясь в руках любимого человека. – Все это так просто не закончится. И для всех в краже документов по-прежнему виновата я. Может, мне уволиться, Паш?
– С ума сошла? – Пашка дернулся, но я удержала. – Даже не вздумай! Я все равно найду, кто это сделал.
– А разве неясно? Ника подговорила эту Машу, она пробралась в офис, и… Ника ведь могла сделать дубликат моего ключа?
– Могла, – кивнул. – А эта Маша на дурочку не похожа, ей вполне по силам спрятать скан на твоем компьютере.
– Вот видишь. Тайну можно считать раскрытой. Но что нам делать с этим знанием? Никто не расскажет?
Паша отрицательно качнул головой.
– И знаешь, Паш, – продолжала я, – наверное, нам лучше и правда не работать вместе. Ты беспокоишься обо мне, я – о тебе. Вот и получается, что нами слишком легко манипулировать.
– Давай поговорим об этом потом?
– Хорошо, любимый. Потом так потом. Кстати, тебя не потеряли в офисе?
– Возможно. – Паша пожал плечами. – Не с таким же лицом туда ехать. А завтра воскресение. Можно будет немного подлечиться. И потом, надо с Генкой поговорить, извиниться. Не хотел разбивать ему нос.
Я захихикала, хоть сама ситуация и мало располагала к веселью. Бедный Генка, пострадал ради истины. Придется теперь, как и Паше, ходить с пластырями.
– Обязательно позвони, – поцеловала любимого в кончик носа. – А хочешь, я приготовлю ужин, позовем его и Катю, поболтаем.
– Почему бы и нет? – Паша пожал плечами. – От твоего ужина я никогда не откажусь.
– Тогда переодевайся… Ой, а во что переодеваться? Кстати, что это за номер с исчезновением твоих вещей?
Паша решил не отвечать. Осторожно вывернулся из моих объятий и сбежал, а вернулся с объемной сумкой. Понятно, куда вещи подевались. Решили путешествовать с хозяином по городу. Пока Паша переодевался, я заглянула в холодильник, убедилась, что в магазин идти не надо, и задумалась, что же такое приготовить. У меня еще пицца со вчерашнего вечера осталась… Но пиццу мы съедим на обед, а вот на ужин можно попробовать лазанью. Тем более, что все необходимое есть, давно хотела приготовить.
– Паш, пиццу будешь? – крикнула любимому.
– Буду, – отозвался тот, появляясь в дверях, привычный и домашний. – Я все буду.
И не солгал. Через час пиццы в доме не осталось, а Пашка мешал мне готовить. Забирал ложку, тарелку, соусник. Я прыгала, стараясь забрать потерю обратно, Паша поднимал руку выше, и вскоре мы оба были грязные, как поросята, зато лазанья отправилась в духовку.
– Если получится невкусно, виноват будешь ты, – постучала пальцами по груди Паши.
– Да, гостям так и скажем, – ответил он, касаясь губами губ. Поцелуй из-за боевых ранений вышел неловким, но таким нежным, что я таяла, как снежинка на ладони. А до прихода гостей было еще достаточно времени…
– Лазанья! – вспомнила я почти час спустя и кинулась обратно на кухню. К счастью, блюдо не пострадало, иначе пришлось бы Кате и Гене довольствоваться омлетом на скорую руку. А пока я бегала, стараясь быстро накрыть на стол, Паша вальяжно умылся, оделся и снова начал мне мешать. И если бы не пришли гости, уж не знаю, чем бы это закончилось.
Гена и Катя появились на пороге точно в назначенный срок. Генка выглядел таким же помятым, как и Пашка, но стараниями Кати синяк вокруг глаза значительно уменьшился. И глядел Гена так сурово, что я бы, на месте Паши, спряталась куда-нибудь подальше. Катя взирала на моего парня не менее строго, хмурила брови и покусывала губу.
– Проходите, – улыбнулась я, надеясь, что мне не разгромят дом. – Ужин готов, ждем только вас.
– Есть будете? – угрюмо уточнил Генка.
– Что? – я непонимающе моргнула. – А, нет, не будем.
– Если не заслужите, – добавил Пашка. И вот кто его за язык тянул? Я подтолкнула любимого к гостиной, пока он еще чего-нибудь не наговорил. Увы, у него к этому оказался талант. Гена и Катя расселись на диване, мы с Пашей придвинули к дивану стол еще до их прихода, я расставила тарелки, и теперь оставалось только подать главное блюдо. Лазанья удалась на славу, несмотря на помехи в виде одного особо настырного «паучка», и какое-то время раздавался только стук вилок. Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Закончилась и лазанья. Гости отложили приборы, и
