Я поддаюсь, позволяя ему соединить наши тела вместе в теплом объятии, заставляющим меня крепче сжать бедра от желания. Это жизнерадостная песня, так что наш танец вовсе не романтический вальс, но, тем не менее, я смеюсь, когда Зэй кружит меня вокруг своей оси, а потом снова ловит.
— Знаешь, что это песня о метафорах видеоигр?
— Подумала, что тебе, возможно, понравится, — говорю я, и его улыбка становится огромной.
— Завтра, — говорит он, словно это супер важно по какой-то причине.
Зэйден соединяет ладони, и я ничего не могу с собой сделать, но мой взгляд приклеивается к его татуировкам: открытой книге — на одной руке, и мечу и щиту — на другой. Чем больше смотрю на них, тем больше маленьких нюансов я нахожу. Вроде, связки воздушных шариков с нарисованными на них черепами и скрещенными костями, улыбающаяся рожица питбуля и крохотный лысый кот в… свитере?
Я прикрываю рукой рот, чтобы сдержать смех.
— Завтра, — мямлю я, пока Зэйден достает миски из микроволновки и ругается из-за того, что они горячие. — А что завтра?
— Нет школы, нет работы. Хочешь не спать всю ночь и поиграть в видеоигру со мной? — Зэйден на мгновение замолкает и изображает театральную ухмылку. — И не просто в секс-игру, хотя мы доберемся обязательно и до этого тоже в конце концов. Хочешь поиграть во что-нибудь глупое, дерьмовое и до нелепости веселое?
— Почему бы, черт возьми, и нет? — спрашиваю я, испытывая ненависть к тому, как трепещет и колотится мое сердце, глядя на Зэйдена, который изображает, будто забил гол и съедает половину своей порции запеканки за один укус. Мне нравится, как он ест: тарелка у подбородка, а в руке зажата ложка. Он закидывает еду себе в рот с методичной решимостью. Не знаю, замечала ли я когда-либо до этого, как кто-то ест. Разве не странно замечать такие вещи?
— Заметано, — ловит меня на слове Зэй, наклоняет голову и ведет меня в гостиную.
Он доедает, прежде чем мы успеваем опуститься на диван. Зэйден садится в кресло напротив телека и тянет меня на свои колени. Затем обнимает своими руками и кладет подбородок мне на плечо. Чувствую, как что-то сжимается в моей груди, и пытаюсь этому сопротивляться.
Я не собираюсь влюбляться в парня только потому, что потеряла с ним девственность.
Этому не бывать.
— Хорошо, вот твой джойстик, — говорит он, передавая мне в руки черный джойстик с кофейного столика. — Теперь, ты готова к тому, что я надеру тебе зад? Ведь я не собираюсь поддаваться только из-за того, что у тебя сексуальный рот и соблазнительное маленькое тело.
— Попробуй, — я ставлю еду в сторону и беру джойстик в руки. — Я готова. Вызов принят, сучка.
— О-о-о, да ты становишься агрессивной. Мне это нравится. — Зэй проводит языком у меня за ухом, а затем включает телевизор. Я дрожу и сопротивляюсь еще одному приливу гормонов и желания. «Мы доберемся обязательно и до этого тоже, в конце концов», сказал он. Ну что ж, посмотрим. — Теперь выбери героя и давай уже сыграем.
Я улыбаюсь и льну к теплому телу Зэя. Мне нравится сила его рук и уверенный стук его сердца. Я могла бы к этому привыкнуть, если бы искала любовь. Но мне и без нее есть о чем беспокоиться.
Неважно насколько мне этого не хочется, но, когда придет время отпустить Зэя, я сделаю это изящно и с высоко поднятой головой.
Так будет лучше для нас обоих.
***
Когда я просыпаюсь на диване, все еще в объятиях Зэйдена, меня практически накрывает паническая атака.
У нас осталось всего пять дней и четыре ночи. Четыре. И одну я уже потратила впустую. Резко сажусь и пытаюсь вздохнуть сквозь иррациональное чувство в моей груди. «Это так глупо», — думаю я, рассматривая его очаровательное спящее лицо. Он сексуален, как черт. Но с закрытыми глазами, полными приоткрытыми мягкими губами Зэй выглядит очень мило. Когда я протягиваю руку и провожу пальцами по выбритой стороне его головы, Зэйден шевелится, зевает и тянет руки.
Не помню точно когда, но в какой-то момент ночью он стянул рубашку. Я не осознавала до этого момента, но украшения в его сосках представляют собой миниатюрные мечи. Рукой я тяну за один из них, вызывая у него стон в то же время, как Сэди начинает крутиться.
— Я возьму ее, — говорю и встаю, а Зэйден снова зевает и слегка чешет свой живот сексуальными пальцами.
Иду на другую сторону гостиной и беру на руки Сэди, затем укладываю ее на ковер и меняю ей подгузник. Не делала этого целую вечность, но я подрабатывала няней в старшей школе, поэтому довольно быстро разбираюсь что к чему. Не стану скрывать, это мерзко, но терпимо. Когда я пожимаю пухлые ножки Сэди, вдруг осознаю, что не могу перестать представлять, как могут выглядеть дети Зэйдена.
И вот мы снова возвращаемся к чертовым гормонам.
Заканчиваю переодевать малышку, встаю и сажаю ее себе на колени, пока Зэйден валяется на диване с удовлетворенным сонным выражением лица.
— Там как будто блядский сезон дождей, — говорит он, указывая рукой на эркерное окно. — Я тут подумал: сначала мы отправимся в торговый центр. Потому что, тогда мы сможем достать эти большие крендели, обсыпанные корицей и сахаром, и позволить детям сжигать энергию на крытой игровой площадке. Затем — поверь, это просто гениально — мы будем поглощать острые крылышки, бургеры и овощи прямо перед телевизором.
Зэйден поворачивается на бок, чтобы посмотреть на меня, подперев голову рукой.
— А ты что думаешь? — спрашивает он, подловив на том, что я просто глазею на него. Прям какой-то сюрреалистический момент, когда кажется, словно мы ввосьмером практически семья или что-то вроде того… и это так… правильно?
— Я… — вероятно, нужно сказать Зэю, что у меня есть домашнее задание, и что я лучше воспользуюсь его бесплатными услугами няни, чтобы закончить с учебой. Но потом смотрю в его глаза бледного цвета, которые искрятся так ярко и игриво, что просто не могу сказать «нет». Просто не могу. Нельзя, чтобы это произошло. — Хорошо.
Когда он улыбается мне, чувствую, что у меня кружится голова.
Насколько это глупо?
— Вот, — говорю я, подходя к дивану. — Ты корми малышку, а я подниму детей, — когда передаю Сэди Зэйдену, то чувствую его пальцы, скользящие по моей коже, горячие, как уголь, и отскакиваю, как ошпаренная. Просто, когда мы касаемся вот так — кожа к коже, я не могу ясно мыслить.
— Не заставляй меня читать тебе еще одну лекцию о гигиене пирсинга, — кричит Зэйден, пока я поднимаюсь по лестнице и чувствую, как мои губы расплываются в улыбке. — Если ты не обработаешь его должным образом, я узнаю об этом.
Я ухмыляюсь и качаю головой, пока проскальзываю в комнату Грейс, чтобы разбудить ее и Кинзи.
У меня такое чувство, что сегодня будет чудесный день.
***
Игровая площадка в торговом центре не самая захватывающая, но, правда, разве в Эврике вообще есть что-то захватывающее? Единственное, чего у нас есть в избытке — это красивые виды… и дождь. Какая-то расстраивающая дихотомия, если подумать об этом.
На фуд-корте Зэйден покупает детям любые угощения, которые они просят, а затем, согласно плану, отправляет их на игровую площадку, а мы садимся на лавочку. Я не была здесь с тех пор, как вернулась в город. Отпад! Это навеяло столько воспоминаний.
— Мой самый первый поцелуй с мальчиком произошел здесь, — делюсь с Зэем, указывая на отвратительный линолеум, имитирующий гранит, под нашими ногами. Он так и не менялся ни разу за последние десять лет. Единственное, что поменялось, — это магазины. Когда я была младше, здесь была интересная смесь местных магазинчиков. Теперь же одно крыло полностью пустует. На витринах объявления о сдаче в аренду. А другая часть торгового центра переделана в большие стоковые магазины, типа, «Петко» или «Кохл» (Прим. пер.: «Петко» (англ. Petco) — магазин животных и все для животных; «Кохл» (англ. Kohl’s) — универсальный магазин для всей семьи).
