меня исподлобья, растирая виски пальцами.
— Ладно, Танюш, успокойся… Что случилось, то случилось.
— Конечно! Еще скрывала столько времени!..
Застегиваю куртку и присаживаюсь на корточки, чтобы обуться. Глаза печет от невыплаканных слез. Горло дерет от обиды.
— Будь осторожной, — напутствует отец.
— Буду.
Мама, отвернувшись, скрывается на кухне, а я выхожу из квартиры.
На улице тепло и безветренно, поэтому я, усевшись на качели, позволяю себе немного поплакать.
Почему я промолчала про Данилова? Надо было рассказать родителям все то, что знаю сама. Что залетела от сына нефтяного магната, который собирается жениться на дочке газового магната, но свадьбы не состоится, потому что он безумно в меня влюблен.
Да, пошел против воли семьи, между богатством и противостоянием со своим могущественным отцом выбрав последнее во имя нашей с ним светлой любви.
Что скоро он победит всех врагов и приедет за мной на белом мерседесе.
Закусив губы, не сдерживаюсь и прыскаю в ладошку.
Боже… вот это сказочка!.. Обхохочешься.
К Лене, моей бывшей однокласснице, прихожу в пол одиннадцатого. Она, Альбина и Алина уже наелись оливье и смотрят какую-то новогоднюю комедию.
— Алексеева явилась! — взвизгивает Алинка, — глазам не верю!
Я тоже рада видеть их. Соскучилась.
Смеясь, раздеваюсь и лезу в пакет за подарками.
— Поправилась, да? — участливо спрашивает Лена.
— Ага, поправилась… на булках отъелась, пока практику в техникуме проходила, — подыгрываю ей, не собираясь откровенничать.
Следующий час проходит за болтовней и сплетнями о наших общих знакомых. Девчонки рассказывают о личных победах и драмах, а я скромно помалкиваю.
Начиная со школьных времен они перманентно в кого-то влюблены. Страдают, ревнуют, делят парней между собой. Мне всегда было смешно наблюдать за этим, и вот сейчас я, самая рациональная и трезвомыслящая из нашей компании, беременна от московского мажора.
Прячу усмешку за бокалом с апельсиновым соком.
С кем он собирается встречать Новый год?.. Вспомнит обо мне во время боя курантов?.. Я уехала без предупреждения. Не хочу воевать там рядом с ним. Это не моя война. Пусть выиграет ее и вернется с трофеями, а я подожду немного.
Лежащий на столе экраном вниз мой телефон начинает звонить. Переворачиваю и чувствую, как сердце подскакивает к горлу.
Звонит. Думал обо мне, значит.
— Я на секунду, — предупреждаю девчонок, поднимаясь из-за стола.
Выхожу в прихожую и принимаю вызов.
— Привет, — говорит Макс деловым тоном, — скажи свой адрес.
Я теряюсь на мгновение. Открыв рот, смотрю на себя в отражение зеркала. На лицо стремительно наползает жар.
— Какой адрес?.. Я же в Твери.
— Адрес в Твери, Дженни.
— Зачем?.. Ты, что, приехать хочешь?
— Уже приехал. Говори улицу и дом.
— Боже… ты больной?!..
— Говори скорей. Я на въезде в город, — торопит он.
Диктую адрес своего дома. Бросаю трубку. Затем, опомнившись перезваниваю, чтобы продиктовать адрес дома Лены.
И оставшееся до его приезда время просто пытаюсь обуздать свои эмоции.
Максим
Забиваю адрес в навигатор и выдвигаюсь в нужном направлении. От предвкушения скорой встречи покалывает кожу и пересыхает во рту. Сбитое дыхание не дает легким работать в полную силу.
Решение ехать прямо в ночь оказалось спонтанный. Я планировал завтра, но сорвался в последний момент, когда отправился в загородный дом отца.
Хочу в полночь с Жанной быть. С ней и с сыном. Потом уже отец и дед.
По пустым улицам двигаюсь быстро, проезжаю кольцо, сбрасываю скорость перед светофором и принимаю вызов от родителя.
— Ты где? Скоро двенадцать. — ворчит недовольно. — Тебя одного ждем.
— Я не приеду сегодня. Отмечайте без меня.
— Не приедешь? Почему? Ты где? — пулеметит вопросами.
— Я завтра поздравить заеду…
— Ты хоть Стефу поздравил?.. Она ждет!
— Поздравил! — бросаю с досадой, — теперь обязанность Стива следить за тем, чтобы она не скучала.
— Он с этой… своей отмечает…
— Ну, я тут при чем?
— А ты куда?.. К девке своей?
— Нет. К невесте.
— Ни копейки не дам!.. — цедит отец в трубку.
— С Новым годом, пап!
Отключаюсь первым и, следуя указанию навигатора, на перекрестке ухожу налево. Через пятнадцать минут вкатываюсь в под завязку забитый машинами двор и набираю Дженни.
— Выбегай, поросеночек.
— Ты приехал? — спрашивает недоверчиво.
У меня неожиданно горло перехватывает от волнения и странного щемящего чувства. Сглатываю.
— Приехал. Выходи.
Пока жду ее, выхожу из машины, закуриваю, делаю две затяжки и выбрасываю окурок в урну. Выдохнув дым, оборачиваюсь и вижу Дженни. Стоя на тротуаре у тускло освещенного входа в подъезд, кутается в пуховик и крутит головой по сторонам.
Дожидаюсь, когда она повернется и, подняв руку вверх, обозначаю свое местоположение. Замечает сразу. Замирает на мгновение, а затем начинает идти в мою сторону.
Я не вижу с этого расстояния выражения ее лица, но уверен, что она прячет улыбку за прикушенными губами.
Я тоже плохо контролирую свои эмоции — шагаю навстречу и вжимаю ее в себя.
— Руки убери, Данилов. — шипит в воротник моей куртки.
А я не могу, блядь. Скучал.
— С Новым годом, Дженни.
— Ты быстро меня нашел, — говорит, вырываясь.
— Я шел на запах котлет.
— Конченный.
Держа за локоть, как преступницу, веду ее в машине и усаживаю в прогретый салон. Сажусь рядом и врубаю салонный свет.
— С Новым годом! — повторяю, жадно ее разглядывая.
— Ты за этим столько ехал?
— За этим.
Обнимаю ее за плечи и, подтянув к себе, второй рукой к животу тянусь. Не сопротивляется, часто дыша, позволяет мне себя касаться.
— Как чувствуешь себя?..
— Отлично.
— Как сын?
— Все отлично, Макс…
— Скучала?
Молчит, заявляя, что мне придется не просто. До конца еще не верит.
— Жан… я настырный, — шепчу в ухо, — я залезу тебе под кожу и проберусь в сердце.
— Дурак…
— Я сведу тебя с ума, так же, как ты меня.
— Тебе придется сильно постараться.
— Я знаю… и я готов.
Она сдастся. У нее нет выбора.
Касаюсь губами маленькой мочки, шалея от умопомрачительного вкуса и запаха. Выбивая тихий стон, поддеваю ее языком и перемещаюсь на щеку. Кровь в венах воспламеняется, превращаясь в лаву, грудь стягивает тугими ремнями.
Шум в ушах оглушает, вздохнуть не могу. Каждое касание, как разряд тока. Обжигает кожу и нутро. Больно, но очень приятно. Хочется еще и еще.
Целую в уголок губ. Выждав секунду, повторяю, а со следующим подходом ныряю языком в рот.
Растворяюсь в тепле, мозг превращается в кашу, а тело требует большего.
— Обними за шею.
— Ты не заслужил… — выдыхает, обхватывая меня руками.
Тут же зарывается пальцами в волосы на затылке и жмется всем телом.
— Пиздец, я скучаю! — хриплю, пробираясь под ее
