Стук в дверь. Ева мгновенно насторожилась. После того злополучного письма ее постоянно мучили дурные предчувствия, а уж когда в комнату заглянула Мэй…
— Мэй, это ты?
— Ивэн хочет тебя видеть. Он во дворе.
— Ивэн? Что случилось? В чем дело?
— Да, по-моему, ни в чем. Просто сказал, что хочет поговорить с тобой до отъезда на фабрику. Друзилла там тоже, и еще одна девушка… Наверно, подруга Друзиллы. С крашеными волосами.
— Господи помилуй, — произнесла Ева.
— Ивэн просил, чтобы ты вышла.
— Спасибо, Мэй. Сейчас.
Дверь затворилась.
— Джеральд, с чего бы мне идти и смотреть на Ивэна и девушку с крашеными волосами?
— Да не волнуйся ты так. Хотя интересно. Я тоже с тобой пойду.
— Я все время жду, что произойдет нечто ужасное.
— Ну и зря.
Ева откинула одеяла, встала с кровати, сбросила шаль. Джеральд поднялся с шезлонга, помог ей надеть голубой стеганый халат.
— Как ты думаешь, к кому пришла эта девушка с крашеными волосами: к Друзилле или к Ивэну? — спросил он.
Ева невольно улыбнулась.
— Что за глупости лезут тебе в голову!
— Знаешь, Тременхир был унылым местом, пока я не женился на тебе. Надеюсь, это не очередная бедная овечка.
— Бедная овечка с крашеными волосами?
— У меня не очень богатое воображение, — сказал Джеральд.
Они вместе спустились по черной лестнице на кухню. Стол к завтраку был накрыт на трех человек. Поднос с завтраком для Лоры стоял на кухонном столе. Джеральд отпер дверь, ведущую во двор, распахнул ее.
— Мы уж думали, вы вообще не появитесь, — сказал им Ивэн.
— А что за пожар? — спросил Джеральд.
Ева смотрела через его плечо. Подруга Друзиллы. Она сидела на пороге ее домика, но, увидев Джеральда с Евой, встала и направилась к ним. Высокая, стройная, длинноногая. Лицо смуглое, волосы цвета соломы. Ева успела заметить, что у нее поразительно красивые серые глаза.
Друзилла с малышом наблюдали за ними с порога своего домика.
— Знаете, кто это? — спросил Ивэн.
Вообще-то, обычно идиотских вопросов он не задавал. Откуда им с Джеральдом знать, кто эта девушка? Ева покачала головой.
— Это Габриэла, — доложил Ивэн.
Люси приболела. Ночью она разбудила Лору — стоя на задних лапах у кровати, скребла когтями по простыне и жалобно скулила. Лора снесла ее вниз, отперла входную дверь, вынесла Люси в сад, где ее тотчас же стошнило. Когда они вернулись в свою комнату, Люси вылакала всю воду из миски и снова забралась в свою корзину, зарывшись под одеяло.
Утром, когда Лора проснулась, Люси все еще лежала в своей корзине, из которой виднелась лишь ее мордочка. Ее темные глаза были полны упрека, шелковые уши обвисли.
— Как твое самочувствие? — спросила питомицу Лора, но Люси даже не встрепенулась при звуке ее голоса. Потом вздохнула, положила мордочку на край корзины. Вид у нее был несчастный.
Наверно, съела что-нибудь не то, рассудила Лора. Она ведь обожает копаться в мусоре, даром что милашка. Может, нашла груду компоста или тухлую кость. Пожалуй, надо показать ее ветеринару.
Лора глянула на часы. Почти девять. И утро чудесное. Грешно так долго разлеживаться. Правда, Ева запретила ей появляться внизу до тех пор, пока она не позавтракает в постели. А завтрак Ева сама приносила ей на подносе. Лора уже полностью оправилась после операции и была бы рада завтракать со всеми вместе на кухне, да и Еве не пришлось бы лишний раз бегать по лестнице, но той нравилось опекать ее, и со стороны Лоры было бы бестактно не принимать ее заботу с благодарностью.
Через некоторое время она встала, почистила зубы, причесалась и задумалась об Алеке. Как он там в Нью-Йорке? Она послала ему авиапочтой письмо с извинениями, где пыталась объяснить причину своего отказа, но в письме было трудно выразить все, что она хотела сказать мужу, и, отправив его, она не испытала облегчения. Скорей бы уж Алек приехал за ней в Тременхир. Она будет с ним более откровенна. Перестанет деликатничать по поводу Дафны Боулдерстоун. Возможно, выяснится, что Алек к Дафне относится так же, как Лора, просто он никогда не облекал эти чувства в слова. И тогда они вместе посмеются и все будет хорошо.
Лора присела на корточки у корзины Люси, погладила ее по головке, тыльной стороной ладони потрогала ее нос — горячий, сухой. Из коридора со стороны черной лестницы донеслись шаги Евы. Раздался стук в дверь.
— Ева, я встала.
Ева вошла в комнату, держа в руках плетеный поднос с завтраком для Лоры. Она все еще была в стеганом халате, и вид у нее был радостный. Такой оживленной Лора не видела ее уже несколько дней.
Ева поставила поднос на кровать и спросила:
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Лора выпрямилась.
— Да. А что?
— Очень хорошо? А то у нас для тебя сюрприз. Приятный.
Приятный сюрприз. Неужели Алек приехал? Однако не Алек, а незнакомая девушка вошла вслед за Евой в комнату и остановилась. Не поймешь, улыбалась она или нет, и вообще вид у нее был загадочный и немного настороженный. Она была очень молода, с короткими выгоревшими на солнце волосами и огромными серыми глазами, которые не мигая смотрели на Лору.
Никто ничего не говорил, и Еве пришлось нарушить молчание.
— Лора, это Габриэла. Дочка Алека.
— Так ты откуда приехала?
— С Сент-Томаса. Это Виргинские острова.
Ева оставила их, и они сидели вместе на большой кровати. Габриэла — подогнув под себя ноги, прислонившись к внушительной железной спинке.
— Отца видела?
— Нет. Он уже улетел в Нью-Йорк.
Габриэла объяснила, как все было. Лора пришла в ужас, узнав, что та добиралась домой с несколькими пересадками, но Габриэла не роптала. Она приехала в Излингтон, где ее встретила миссис Эбни, рассказывала девушка, провела день в Лондоне и затем отправилась в Тременхир.
А в Тременхир она приехала, как выяснилось, чтобы увидеться с Лорой, а не с Алеком. Значит, это Габриэла, она вернулась домой. Живой человек, девушка, дочь. Сидит на кровати Лоры. Живая Габриэла, а не имя, которое старались не упоминать. Не фотография, не рисунок, не пустая комната на чердаке с детскими вещами. Она здесь. Рядом. Габриэла.
— Нужно сообщить Алеку о твоем приезде.
— Нет, не надо, — возразила Габриэла. — Он только переполошится, а повода для беспокойства нет. Ева сказала, что он приедет за тобой, так что давай устроим ему сюрприз. Он ведь будет здесь через несколько дней. Незачем говорить ему раньше времени.
— Разве тебе не нужно возвращаться в Америку?
— Нет, не нужно.
— Но… Какие у тебя планы?
— В принципе, хочу остаться в Англии.
