Его мать весело болтала с подругами на противоположном конце стола в тесном соседстве с двумя пожилыми женщинами в простых темных платьях. Леди Эджингтон лишь иногда давала понять, что руководит тщательно подготовленным обедом, но все, что происходило за столом, казалось, искусно вращалось вокруг нее, как будто она была регулирующей пружиной сложного механизма. Мэгги подумала, какова была бы реакция леди Эджингтон, если бы она узнала, что за ее столом сидит женщина из низшего сословия, являющаяся любовницей ее сына, и что бы она сделала тогда. От этой мысли по спине ее пробежали мурашки.
Мэгги говорила мало во время обеда, хотя держалась свободно, не стараясь концентрировать свое внимание на том, чтобы есть подобающим, изысканным образом. Она хотела оставаться на заднем плане, чтобы не быть объектом всеобщего внимания. Мэгги выглядела несколько смущенной, однако считала, что именно такого поведения все ждали от сироты, которая никогда не бывала в обществе, хотя богата и получила хорошее воспитание в благородной семье.
Чарлз обменялся с Мэгги лишь несколькими словами, придерживаясь роли радушного, но неразговорчивого хозяина, хотя однажды, когда никто не смотрел на них, она поймала его взгляд, и он незаметно подмигнул ей. На мгновение пропасть между ними исчезла, и ее душа воспарила.
После обеда дамы удалились в гостиную и, как только мужчины присоединились к ним через десять минут, леди Эджингтон объявила о начале игры. Это объявление было встречено всеобщими аплодисментами, хотя четверо из гостей сразу сказали, что будут только зрителями. Остальные, молодые и в равной степени пожилые гости, разделились на четыре команды и получили соответствующие задания, придуманные мисс Кроссхем и леди Эджингтон.
Мэгги с облегчением увидела, что она и Чарлз оказались в одной группе, включающей также лорда Гиффорда, двух сестер-близнецов и еще одного мужчину. Группы разошлись, чтобы ознакомиться со своими заданиями. Чарлз быстро привел свою команду в небольшую гостиную, которая напоминала пурпурную коробку из-под драгоценностей. Там лорд Гиффорд распечатал листок бумаги, на котором была написана тема их сцены. Мэгги уже знала, кого они должны представлять, потому что Чарлз успел подсмотреть содержимое листка, прежде чем леди Эджингтон запечатала его. Благодаря урокам мисс Уэст Мэгги могла бы исполнить любую роль в их пасторали.
– Для команды «Достойнейших», – прочитал лорд Гиффорд и возвел глаза к потолку. – Мы должны сыграть сцену, где Парис решает, кому из трех богинь вручить золотое яблоко.
– Но это не римская мифология, – сказала Мэгги, невольно выразив протест. Все дружно посмотрели на нее, и она не смогла скрыть появившийся на щеках румянец.
– Мисс Кроссхем весьма вольно выбирает подходящие, на ее взгляд, темы, – пояснил лорд Гиффорд, растягивая слова. – Я считаю удачей то обстоятельство, что в нашей группе оказались три женщины, чтобы исполнить роли богинь. Иначе, боюсь, мне пришлось бы стать римской Венерой или греческой Афродитой.
Мэгги хихикнула, соглашаясь с ним, тогда как Чарлз за плечом лорда Гиффорда вопросительно вскинул брови, удивляясь ее реакции. «Что вы думаете? Ведь я же актриса», – мысленно произнесла она, однако воздержалась от того, чтобы состроить ему гримасу, хотя очень хотела это сделать.
Роль Геры, с общего согласия, поручили старшей из сестер, Фейс Уэлдон, а ее муж, естественно, стал Зевсом. Чарлз категорически отказался надеть крылья, так что ему досталась роль Париса. Миссис Уэлдон осторожно предложила поручить роль Афродиты явно испуганной и покрасневшей мисс Флоре Ашуэрт. Лорд Гиффорд благосклонно согласился с ролью Гермеса, а для Мэгги осталась Афина.
Как только роли были распределены, все разошлись, чтобы продумать свои костюмы и прочий реквизит. Мэгги присоединилась к группе гостей, направляющихся в свои комнаты, и прошла мимо мисс Флоры как раз в тот момент, когда та попыталась открыть дверь и обнаружила, что та заперта изнутри.
– Ферн! – крикнула она с досадой и постучалась. – Я знаю, что ты там. Открой дверь!
– Тебе нельзя входить, – донесся голос сквозь деревянную дверь. – Ты увидишь, что я делаю! Кроме того, мне нужна помощь Кари, а если я впущу тебя, ты попытаешься забрать ее у меня.
Мисс Флора озадаченно смотрела на закрытую дверь, и Мэгги остановилась возле нее в нерешительности. Эта богатая девица едва ли могла быть объектом ее жалости. Выражение горя на лице девушки казалось нелепым, особенно в сочетании с пухлым здоровым телом и дорогим нарядом, цена которого превосходила месячный заработок Мэгги в качестве певицы варьете… И все же Флора казалась такой непритязательной, что ее трудно было назвать подлинной «мисс». Она выглядела ужасно жалкой.
– Мисс Кинг.
Мэгги отвлеклась от девушки и, повернувшись на голос, обнаружила лорда Гиффорда, стоявшего рядом с сэром Натаниелом:
– Да, сэр? – откликнулась она, скрывая свою настороженность.
Лорд сделал шаг вперед, чтобы был слышен его пониженный голос, и жестом указал на мужчину позади него:
– Это сэр Натаниел Дайнс.
Мэгги кивнула.
– Вы уже показывали его мне перед обедом.
Сэр Натаниел был гладко выбритым мужчиной в безупречном костюме, с артистически взъерошенными волосами.
– Мы пришли, чтобы предложить вам свои услуги, – продолжил лорд Гиффорд. – Поскольку вы впервые участвуете в представлении живых картин, мы подумали, что, возможно, вам потребуется некоторая помощь.
– Благодарю вас, сэр, но я думаю, никто не удивится, если редко бывавшая в обществе мисс Кинг сделает что-то не так, изображая живые картины, – сказала Мэгги, инстинктивно чувствуя недоверие к черноволосому лорду с белозубой улыбкой. – К тому же я хотела попросить мисс Флору присоединиться ко мне.
– Хорошо, – сказал лорд Гиффорд, после чего он и сэр Натаниел поклонились и продолжили свой путь по коридору.
Мэгги приблизилась к девушке.
– Мисс Флора?
Девушка испуганно повернулась и с робким выражением лица уставилась на Мэгги. Если бы она была хорошенькой, то ее фиалковые глаза делали бы девушку необыкновенно привлекательной, но черты Флоры были такими тусклыми, что в сочетании с яркими глазами казались еще более невзрачными.
– Да, мисс Кинг?
– Почему бы нам не придумать свои наряды вместе? Мы могли бы взять простыни с моей кровати для наших хитонов. – Мэгги через силу заставила себя улыбнуться, однако надеялась, что улыбка выглядит приветливой.
– О, – сказала девушка, – это будет довольно мило.
Когда Мэгги остановилась возле своей двери, Флора нервно хихикнула. Мэгги вопросительно посмотрела на нее.
