– Докажи.
– Что? Как я могу доказать, что это всего лишь секс?
– Сними платье и устрой мне сеанс стриптиза.
Стерлинг чувствовал себя настоящим подлецом, он понимал, что такие слова ранят ее. Александра выставила ногу вперед и тряхнула головой. Густые волосы рассыпались по обнаженным плечам, когда она вышла на середину комнаты.
– Где твой плейер?
– Зачем тебе?
– Я не могу танцевать без музыки.
Он указал на плейер и усилитель на книжном шкафу. Через пару минут заиграла песня Марвина Гея. Медленный ритм и чувственные слова наполнили комнату.
Стерлинг вспомнил их первую ночь здесь. Как он впервые занимался любовью с этой женщиной. Он видел те же воспоминания в ее глазах, когда она двигалась навстречу ему, покачивая бедрами. Она танцевала для него, маня его каждым движением.
Стерлинг не помнил, как подошел к Александре, но вскоре она оказалась в его объятиях. Он прижал ее так сильно, как только мог. Он слушал музыку и предавался воспоминаниям, которым отныне суждено было скрашивать его одинокую жизнь.
Он держал ее в объятиях, понимая, что не может позволить ей доказать, что ему нужен был от нее только секс.
– Ты прав, – прошептала она наконец. – Это было больше, чем секс.
– Я знаю. Мы были честны друг перед другом. Поэтому-то я тебя и подталкивал, – прошептал он ей в волосы, чувствуя, что сделал ставку, которая может выиграть.
– Речь идет не о сексе и не о правде, Стерлинг, а о выживании.
Она высвободилась из его объятий, и он не стал ее удерживать. Стараясь держаться невозмутимо, он подошел к усилителю и выключил музыку. В комнате воцарилась тишина. Александра взяла сумку.
Он думал, что она уйдет сразу. Так же легко, как когда-то вошла в его жизнь. И хотя слияние с «Хотон-Хаусом» состоится, Александры в его жизни уже не будет.
Она стояла, а он спрашивал себя: зачем он так усиленно пытается заставить ее признать то, что она признавать не хочет?
Стерлинг больше не считал ее победительницей, а себя проигравшим в этом поединке. Это была ничья, в которой оба проиграли.
– Милая, – сказал он, подходя к ней.
Александра подняла руку:
– Стой, где стоишь. Мне будет проще, если ты будешь стоять там.
– Что тебе будет проще?
Она сбросила туфли и стянула с плеч платье, которое скользнуло к ее ногам. Он увидел страз на ее пупке, и хотя в каждом ее движении сквозила грусть, он не мог сдержать возбуждения при виде ее полуобнаженного тела. Она расстегнула лифчик и сняла трусики, в течение нескольких мгновений постояв перед ним, прекрасная в своей наготе.
– Милая…
– Нет, Стерлинг. Я не твоя милая. Я думала, что могу ею стать, но ошибалась.
Александра достала из сумки сверток. Внутри оказалось платье. Натянув его через голову и надев черные туфли, она приблизилась к Стерлингу.
– Прости, но я не могу принять твои подарки. Я не та женщина, которая тебе нужна.
Сняв браслет, она положила его в карман его сорочки. Он стоял как вкопанный и не мог пошевелиться – только наблюдал за тем, как эта женщина уходит. Наконец, когда она дошла до трапа, пройдя по которому должна была исчезнуть навсегда, он не выдержал.
– Трусиха! – выкрикнул он. – Ты обманщица, Александра Хотон. И не думай, что я сохраню это в тайне.
Александра понимала, что этими словами он пытается оскорбить ее или спровоцировать ссору, и лучше всего было просто развернуться и уйти, но она не смогла.
Она вся дрожала и изо всех сил сжимала кулаки. Эмоции, которые она сдерживала в течение десяти лет после смерти Марка, неожиданно вырвались наружу и буквально затопили ее.
Она чувствовала гнев, ярость и бесконечную тоску от того, что не имела достаточно сил остаться и сражаться за Стерлинга. Но сил у нее нет и не будет. Он ждал от нее больше, чем она могла дать.
– Да, – сказала она, резко развернувшись и стараясь не обращать внимания на пустые тарелки из-под прекрасного ужина к красивую одежду, которую он подарил ей. – Да, я трусиха и не перестану убегать и прятаться.
– Можешь бегать сколько тебе угодно, только помедленнее.
Стерлинг не мог этого понять, да и она сама не всегда понимала его. Она понимала только, что вчера едва не скатилась в пучину своих собственных страхов о том, что счастье – это всего лишь иллюзия и доступно оно не всем.
Проклятие! А вдруг она обрекла Дэна и Джессику на то же самое, согласившись помочь им?
– Даже если ты уйдешь, мое предложение о работе остается в силе. С тобой свяжутся, как только слияние будет оформлено.
Александра покачала головой:
– Я думаю, мы оба понимаем, что в такой ситуации работать вместе будет невозможно.
– Да, я это знаю.
Стерлинг больше ничего не сказал, а она прижала руку к груди, не понимая, почему испытывает такую боль. Она не хотела этого мужчину, ей было на него наплевать. Лгунья! С каких это пор она стала лгуньей?
Легко преодолев расстояние между ними, он снял ее со ступенек и поставил на пол.
– Почему ты не хочешь признать, что у нас есть шанс на совместное будущее?
– Потому что у нас его нет.
Это знание шло из глубины души. Будущее – свое будущее – она собиралась провести в одиночестве. У нее будут Присцилла, Берт, мальчики и их вторые половинки. Но сама она не станет связывать свою жизнь ни с кем.
Если «Хотон-Хаусу» не суждено стать частью ее жизни, так тому и быть. С этим она давно уже смирилась. Но Александра очень нуждалась в Чарлстоне и Хотонах. Не хватало ей еще нуждаться в Стерлинге!
– Потому что ты слишком занята тем, что цепляешься за прошлое. – Эти слова должны были прозвучать резко, но получилось очень мягко, с пониманием.
Стерлинг затронул не только ее тело – справиться с этим она смогла бы легко. Но он увидел ее сердце и душу. Узнал ее страхи, слабости, а также ее чувства по отношению к нему.
– Я не цепляюсь за прошлое. Ты неправильно все понял, – возразила она, пытаясь объяснить ему то, что никогда не стала бы объяснять никому другому.
Но Стерлинг стал ей намного ближе, чем любой другой мужчина. Даже Марк. Поэтому-то она и бежала со всех ног боясь остановиться.
– Тогда объясни мне, Александра, потому что мне непонятно.
Ей хотелось спрятаться, сжаться в комочек, чтобы избежать его гнева и, Господи, не видеть больше боли в его глазах. Она не желала делать ему больно.
Она не могла найти слов, в голове не осталось ни одной мысли. Она как будто оцепенела. Она чувствовала, что должна что-то сказать, но не знала, с чего начать.
– Я не цепляюсь, правда не цепляюсь. Знаю, ты думаешь, я ношу это кольцо в знак памяти, но это не так.
Стерлинг поднял ее правую руку, поднеся к глазам, чтобы она могла видеть платиновое обручальное кольцо, которое Марк подарил ей десять лет назад.
