– Прекрасная, обожаемая, умнейшая леди! Могу ли я стать вашим партнером? – торжественно вопросил он.
Нива не могла удержаться от смеха.
– Вставай, Джеффри, – торопливо зашептала она, косясь на дверь.
– Разреши мне стать твоим мусорщиком. Бери мои деньги, пользуйся моим умом. Все это я впустую трачу на выпивку и машины.
– Смилуйся, Джеффри!
Высокий Джеффри неторопливо поднялся с пола, продолжая держать ее руки.
– Я совершенно серьезно, Нива. Мне необходимо воспользоваться своими знаниями. Кроме того, я испытывал сентиментальные чувства к Лолли Пайнс. В первый раз мое имя появилось в прессе в ее колонке. Она заприметила меня на вечеринке, куда я не хотел идти с дамой, которую толком и не знал. Я мечтал, чтобы обо мне упомянули в прессе. Давай же, девочка, подключи меня.
Нива осторожно отняла у Джеффри руки и посмотрела на него. По выражению его лица было видно, что он не дурачится.
– А что скажет твой отец?
– Мой отец завопит от радости, узнав что его беспутный сын наконец решил потаскать тяжести. Идем спросим его, а потом отпразднуем это событие за ленчем. Днем ты отведешь меня в этот дом, и мы хоть бегло посмотрим, что там такое. В любом случае компенсируем свои затраты и повеселимся.
Повеселимся, подумала Нива. Давненько с ней этого не случалось, и сейчас она решила, что ради маленьких радостей все же стоит жить.
У „Мортимера", как всегда, было полно народу. Нива правильно поступила, надев в это утро ярко-красный костюм. Пока они с Джеффри дожидались у входа Глена Бирнбаума, владельца маленького бистро на Лексингтон-авеню, который должен был усадить их, она видела, как на нее удивленно посматривают. „Мортимер" был тем местом, откуда по всему Манхэттену разносились слухи, и она не сомневалась: каждый думает, почему оказалась здесь миссис Ирвинг Форбрац с Джеффри Дансмором. Она узнала несколько знакомых, явно заметивших, что жена Ирвинга Форбраца пришла на ленч с симпатичным молодым человеком. Впрочем, это еще не повод упоминать о них в соответствующей колонке. Тем более, что они с Джеффри не сделали ничего, привлекающего внимание, и не собирались делать. Их связало дело. Блестящее, новое, восхитительное дело, которое пока оставалось их тайной.
Через несколько минут они сидели за столиком. Похоже, Джеффри, знакомый чуть ли не со всеми, хотел с каждым перекинуться словечком.
Заказывая бутылку шампанского, Джеффри бросил взгляд в сторону входа и тут же втянул голову в плечи и понизил голос:
– Там одна дама из „Курьера". Не поворачивайся. Она идет в нашу сторону. Я бы хотел сообщить ей о нашем замысле, если тебя не смущает... твой компаньон.
Нива улыбнулась, благодарная Джеффри за активное и вместе с тем предусмотрительное отношение к их совместному начинанию, в реальность которого она все еще не могла поверить.
– Это безумие, Джеффри, – зашептала она. – Как мы назовем наш альянс?
– Хм-м-м, к сожалению, я не имею права использовать марку „Дансмора", отец сочтет это нахальством.
– А я, разумеется, не хочу использовать фамилию Форбрац, – с гримаской неудовольствия заметила Нива. По выражению лица Джеффри она поняла, что его знакомая почти подошла к ним. – Скорее, Джеффри... какое шампанское ты заказал?
– При чем тут... да... да... „Моэ эт Шандон". А что?
– Галерея „Шандон", – выпалила Нива. Джеффри щелкнул пальцами.
– Отлично. Галереи „Шандон", пусть будет во множественном числе. Потрясающая находка!
Нива все еще улыбалась, когда Джеффри встал и поздоровался с кем-то у нее за спиной.
– Привет, радость моя, – весело сказал он. – Познакомься с моей партнершей.
Обернувшись, Нива увидела блондинку с чуть вздернутым носиком: та, улыбаясь, смотрела на нее сверху вниз.
– Нива, это Бэби Байер, она пишет для „Виноградинки" в „Курьере", – сказал Джеффри и обратился к блондинке: – Бэби, мы сотрудничаем вместе в галереях „Шандон"; познакомься, Нива Форбрац.
– Форбрац, – ровным голосом повторила блондинка, и улыбка исчезла с ее лица. – Редкая фамилия. Вы имеете отношение к Ирвингу Форбрацу?
– Да, – ответила Нива, подавая руку. – Ирвинг – мой муж.
– Очень приятно. – Блондинка словно не заметила протянутой руки Нивы, и та смущенно опустила ее. Бэби не сводила глаз с лица Нивы, будто ожидала увидеть размазанную косметику.
– Итак, Джеффри, – вдруг оживилась блондинка, – ты обзавелся собственной галереей? Когда же это произошло?
Джеффри бросил взгляд на Ниву.
– Недавно, Бэби, совсем недавно. Наш предстоящий аукцион может весьма заинтересовать тебя. Мы будем распродавать имущество Лолли Пайнс.
– Я бы хотела поговорить об этом с тобой, Джеффри, – выдохнула Бэби. – Могу я позвонить тебе сегодня днем?
– Конечно, ты ведь знаешь мой номер. Но Нива мой старший партнер. Почему бы тебе не позвонить ей?
– Я свяжусь с тобой позже, – многозначительно сказала та, торопливо послав ему воздушный поцелуй, и поспешила к своему столику, даже не взглянув на Ниву.
– Очень мила, – спокойно заметила Нива, наблюдая, как их собеседница посылает воздушные поцелуи мужчинам, сидящим за столиками вдоль кирпичной стены ресторана.
– Сомневаюсь, – возразил Джеффри, когда официант поставил на столик шампанское. – Но полезна.
Нива протянула ему бокал.
– Первый тост произнесу я, – сказала она.
– О'кей, – улыбнулся он, поднимая бокал.
– За новое восхитительное приключение Нивы и Джеффри...
– ...И за галереи „Шандон"... что бы они собой ни представляли.
Они чокнулись и выпили.
Вдруг Нива поняла, что боится – на сей раз ее испугала невероятная радость, охватившая ее.
Не успев на шестой маршрут, Рона на десять минут опоздала на работу. Когда она подошла к дверям своего кабинета, возле них уже стоял Джейсон, опираясь на тележку с почтой.
Когда она входила к себе, он шепнул:
– Где ты была, бэби? Дерьмо летит во все стороны. Главная Гадюка как с цепи сорвалась.
Рона подняла на него глаза.
– Она что, искала меня? – тоже шепотом спросила она. – Именно меня?
– Интересно, Бенихана делал ей пластическую операцию?
На губах Роны появилась мрачная улыбка.
– Джейсон, перестань дурачиться. Она сама приходила сюда или Шейлу посылала? Это очень важно.
Джейсон, вытянув шею, посмотрел в пустой длинный коридор.
– Я видел морду Лунного Пса.
– О, Господи, – простонала Рона. – Давно ли?
Джейсон взялся за свою тележку.
– В девять, мать его, часов.
– А что ей было надо?
– Думаешь, я знаю? Она не общается с простыми смертными. Но я заметил, как она сюда направлялась. Я слышал, как, выходя, она сказала Кэти, что хочет видеть тебя в своем кабинете в десять часов.
