— Все логично. Чему тут удивляться.
— Что с тем парнем, который угрожал Эшли?
— Друг сказал, сейчас они изучают подробности ведения его дел и кое-что не сходится. Вами этот тип сейчас интересоваться не станет точно. Не до того.
— Это хорошо. Но я пока не стану тебя благодарить. Я все ещё не уверена в твоей бескорыстности. С нашей помощью ты всё же опубликовал статью, пусть и другую.
— Как знаешь. Я переживу. Пойду проверю, не нужна ли помощь с разгрузкой.
Я развернулся к двери, взялся за ручку, но меня остановил голос Брук:
— Телефон положи на место.
Развернулась ко мне лицом, и я вынужденно вернул её смартфон на стол.
— Брук, я должен с ней поговорить.
— Ещё раз повторяю, она не будет с тобой говорить. Уж поверь.
Снова повернулся к двери.
— Эй, Нелей… — она окликнула меня, и я обернулся. — Дай ей время.
*****
Я нервно расхаживал по кабинету взад и вперёд, пытаясь унять злобу. Брук сидела на диване передо мной и меняла графический ключ на смартфоне.
— Ты издеваешься? Тебе доставляет удовольствие меня злить?
— Колоссальное, — спокойно ответила блондинка. — Но телефон я тебе не даю не по этой причине. И хватит пытаться у меня его стащить. Четвёртый раз уже. Надоело.
— А по какой причине? Ммм? Все ещё считаешь меня ушлым журналюгой?
— Назвала-то один раз, а бухтишь вторую неделю.
— Да меня чуть не уволили, когда я поменял статью за два дня до выпуска номера! Думаешь, мне острых ощущений не хватало? Или проблем?
— Да пойми ты, наконец. Я знаю её, ей нужно время всё переварить. Сунешься к ней сейчас, сделаешь только хуже. А если она решит, что я дала тебе её номер, то и меня заблокирует. И что тогда?
— А если она узнаёт про центр?
— Не узнаёт. Она не смотрит новости.
— До сих пор?
— До сих пор.
— И обо мне не говорила? — спросил я со слабой надеждой.
— Нет. Я пробовала как-то намекнуть, но… Но в случае с Кайли это, скорее, плюс. Слушай, я прошу тебе довериться мне, как сделали мы с Эшли три недели назад. Нам просто нужно дождаться подходящего момента.
— То есть ты хочешь мне помочь?
— Я хочу, чтобы ты всё не испортил. И хватит пытаться стащить мой телефон. Во мне только-только начали просыпаться зачатки дружеских чувств к тебе, а ты их рубишь на корню.
— Да, Сара… Да, да, сейчас запишу… — Эшли влетела в кабинет так, что дверь распахнулась и громко стукнулась ручкой в стену. Она подбежала к столу, схватила клочок бумаги, ручку, и принялась что-то записывать. — В два часа… Сколько человек?… Ага, спонсоры… Я поняла… Да, хорошо, до свидания.
Она положила трубку, закрыла пальцами рот и ошарашенно моргала переводя взгляд с меня на Брук. Потом выпалила:
— В два часа к нам приедет Сара Джордан со своим шоу!
Мы с Брук переглянулись. Охват этого шоу был настолько огромным, что не увидеть его нельзя было разве что из другой Галактики. Брук сняла блокировку со смартфона и игриво улыбнулась:
— А вот и подходящий момент…
В груди что-то дрогнуло, когда она нажала вызов. Неужели…? Сердце загрохотало в ушах. А потом чуть не свалилось в пятки, когда Брук тревожным голосом выдала:
— Кайли, мы в полной заднице. Приезжай, срочно.
Она коротко поговорила с Кайли, а я всё это время представлял, что творится с ней после слов подруги. Наконец, Брук сбросила звонок. Я свирепо рявкнул на неё:
— Ты что творишь? Зачем это?
— Ооох… Иначе она бы не поехала. А так уже собирает вещи. Дай ноутбук, закажу ей билет… — Брук села за стол, принялась клацать мышкой. — Сейчас мы её напугали. Потом обескуражим. А потом возьмёшь её тëпленькую. Фу, как-то пошло звучит… Ну ты меня понял… Так, где тут… забронировать… Готово. Жди свою Кайли.
Следующие несколько часов в прошли в томительном ожидании и подготовке площадки для съёмки. За час до начала Брук уехала в аэропорт встречать Кайли. Я уже не пытался спорить и проситься с ней. Понял, что бесполезно. Мы решили выждать до конца шоу, когда произведенный эффект достигнет максимума.
Я видел, как Эшли вела её за руку к камерам. Сзади поспевала Брук. С трудом удалось сдержаться и не рвануть к ней, наплевав на всё и всех. Она стояла ошеломленная, жадно смотрела по сторонам и явно не понимала, что происходит вокруг.
Ей дали слово, и я улыбнулся тому, как звучит любимый голос. Соскучился. Потом мне резко захотелось придушить Брук, когда Кроули вышел к ведущей, а Кайли чуть не потеряла сознание прямо там. Черт меня дёрнул согласиться на это. Надо было всё рассказать…
Потом площадка начала пустеть. Сотрудники телестудии собирали оборудование. Кайли стояла спиной ко мне и говорила с Брук. Та незаметно махнула мне рукой и мысли тот час закрутились, ноги будто приросли к земле. Каждый шаг давался с трудом. Брук развернула её, и я упëрся взглядом в большие, удивленные голубые глаза. Язык словно присох к нëбу, слова вылетели из головы. Никогда такого раньше не было. Одна единственная фраза билась в голове, как птица: «Не уходи!», «Не уходи!», «Не уходи!».
— Привет, — тихо произнесла она, лишая меня остатков воли.
Глава 38. «Овер-штаг»
СЕЙЧАС
КАЙЛИ
Я смотрела в синие глаза моего Нелея и чувствовала, как паузы между ударами сердца становятся короче. Когда он приблизился до расстояния вытянутой руки, моё сердцебиение больше напоминало какой-то дабстеп.
Рука Брук соскользнула с моего плеча, и за спиной послышались удаляющиеся шаги.
Все такой же манящий, сильный, мужественный. И такой грустный. Печаль легла глубокой складкой между его бровей, положила под глазами серую тень и сделала лицо уже.
Я не узнавала его. Раньше меня поражала и даже, временами, бесила его наглость, беспардонность. Сейчас на его лице было написано сильнейшее волнение. Он боялся того, что я могу сказать и сделать. Боялся моей реакции. Боялся, что снова могу уйти, отвернуться, оттолкнуть его, не выслушав.
Он мучился без меня! Он страдал! Я была не одинока в своих чувствах и мыслях! И ему тоже было плохо. Без меня.
— Привет, — сказала я ему тихо.
Улыбнулся краешком рта, а в глазах мелькнул огонек.
— Привет.
Голос… Знакомый и чужой одновременно. Горечь сочится в каждом звуке. Неужели, и я так говорю?
— Ты… не публиковал ту статью?
Сглотнул. Помотал головой. Смотрит на меня, а в глазах вина и сожаление плещутся.
— Отказался?
Кивнул. Как на расстрел его привели. Осталось руки за спиной в замок сцепить и вылитый узник Освенцима.
— Когда?
— В бухте. Когда ты уехала.
Так давно?! И молчал!
— Почему сразу не признался?
Он усмехнулся, развел руками.
— Не было подходящего момента. Собирался сказать.
Марк поднял руку, убрал волосы с моего лица. А я смотрела на него безотрывно, будто видела впервые. От шеи вниз по спине проскочили холодные мурашки.
— Простишь?
Сказал тихо, а у меня в голове будто громовые раскаты загрохотали. Всë то, что прятала внутри все эти недели, начало вихрем прокладывать себе путь наружу. Дыхание походило на хрип, частый, сбивчивый. Руки затряслись. Я и вся затряслась. Эмоции нахлынули штормовой волной, накрыли с головой и били нещадно о каменистое дно. Ноги стали ватными. Перед глазами начинало кружиться цветная карусель…
А в следующий момент Марк обхватил меня за шею и прижал к себе. Сильно, нетерпеливо. Ткнулся лицом в ямку между шеей и плечом и крепче сцепил руки за моей спиной. Я нырнула в его объятия всем телом, отдалась порыву, расслабилась и в тот же миг ощутила, как его тепло, его мощь заполняют меня до краёв. Чувствовала, как нежность мягкими лапками пробирается к сердцу, как ласково воспоминания изнутри лижут душу.
— Я соскучился.
Еле слышно, на ультразвуке, только для меня. Пытал своим дыханием мою кожу. А сердце перекрикивает все слова, колотится.
— И я соскучилась.
Скользнула ладонями от его талии вверх по спине к лопаткам, прижалась к нему лицом и вдыхала запах, которого так не хватало все эти дни. Запах, который свёл с ума в самый первый день и не отпускал ни на секунду. Кожа и ветивер. Аромат моего мужчины.
