и сам ещё не всё переварил и принял. Хотя, это невозможно принять. Я молча встал из-за стола и просто ушёл. Не мог больше видеть того, кто кроме своей задницы, больше ни о чём и не о ком не думает. Хочет жить новой жизнью, так пусть живёт. Только вот я не думаю, что он сможет всё забыть.
Сев в машину, я сорвался с места, оставляя на асфальте следы от шин. Но ехал я недолго. Доехал до полосы золотистого берега, заглушил мотор и вышел из машины. Хотелось орать на весь мир. Во мне смешались одновременно: злость, ненависть, непонимание, презрение, боль, обида, любовь и сочувствие. И все эти чувства были настолько сильны, что моя голова разрывалась от боли.
Пройдя несколько метров по песку, я остановился недалеко от кромки воды и закричал во всё горло, выпуская весь пар, который был во мне. Кричал так сильно и отчаянно, что сорвал горло. А затем, опустошённый, просто рухнул на песок. Я больше не чувствовал себя живым. Я был обычным сосудом, не более. Как теперь жить и что делать дальше? Лучше бы я не знал всей правды…
Я сидел неподвижно несколько часов и смотрел на бушующее море, пока полностью не околел. Стоило мне вернуться в отель, я принял горячий душ, заказал в номер бутылку коллекционного виски и напился, как никогда не напивался.
Наутро головная боль встала раньше меня. Со стоном поднялся с подушки и побрёл в ванную. Я намерен был немедленно уехать из этой страны. Уже нестерпимо хотелось к своей принцессе. Отец был прав. Рядом с этой девушкой чувствуешь себя живым и нужным. Она словно глоток воздуха для умирающего от удушья. Но стоило мне выйти из душа и включить телефон, который вчера разрядился, как он тут же ожил.
– Слушаю.
– Ну, здравствуй, друг, – голос Альберта был не особо довольным. – Ты где?
– Меня нет в стране. А ты что, соскучился?
– Вот как! А я тебя искал. Все твои клубы объехал, даже к родителям твоим ездил, но никто не знает, где ты есть. Звонил тебе вчера сотню раз, телефон был отключён.
– Занят был. Что-то случилось?
– Да. Ксюша в больнице, – его слова были словно удар под дых, от которых я практически перестал дышать.
– Что с ней?
– Она возвращалась с девичника сестры, и кто-то на лестничной площадке ей голову проломил. Сейчас в больнице. Я заплатил, чтобы её перевели в отдельную палату.
– А ты откуда это узнал?
– От её соседки.
– Я вылетаю ближайшим рейсом. И ещё, Альберт… Спасибо тебе!
– Не за что. Эта девчонка и мне в некоторой степени дорога, так что мы в расчёте.
Я сбросил вызов и начал ускоренно собирать вещи. Мне повезло. Приехав в аэропорт, я узнал, что мой рейс отправляется через сорок минут, за что я поблагодарил бога.
Стоило мне прилететь, как я тут же помчался в больницу, адрес которой Альберт скинул мне эсэмэс. Долго пришлось воевать с медсестрой приёмного отделения и охраной, чтобы меня пустили. Но деньги и связи делают своё дело. Подняв главврача, который дал распоряжение впустить меня, я без промедления ворвался внутрь и побежал к нужной палате.
Зайдя в неё, я увидел Ксюшу, лежащую с перевязанной головой. Она спала. Бросив свою сумку у двери, я бесшумно подошёл к кровати и опустился на край. Прохладными костяшками прошёлся по скуле девушки.
– Бедная моя девочка, – прошептал в тишину и, взяв её руку, поднёс ладонь к губам и поцеловал пальчики.
– Руслан? – услышал я своё имя и, вздрогнув, поднял глаза. Ксюша смотрела на меня усталым и потерянным взглядом. Глаза её были немного заплывшие, и на лице были синяки. – Ты пришёл, – всё так же тихо проговорила она.
– Да. Мне Альберт позвонил.
– Опять он, – немного с возмущением в голосе сказала принцесса, и уголки её губ дрогнули в улыбке. – Он уже всех в больнице достал.
– Как ты?
– Жить буду.
– Ты знаешь, кто это сделал?
– Нет, но в полиции уже завели дело и ищут нападавшего.
Наше уединение прервал недовольный голос медсестры, которая приказала мне проваливать и оставить больную отдыхать и набираться сил.
– Я приду завтра. Хорошо?
– Хорошо. Я буду ждать.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Нет. У меня всё есть.
На прощание я легонько коснулся губ девушки и покинул палату.
Ксюша
Голова ужасно болит и немного подташнивает, в горле сухо, как в пустыне, но я всё-таки с трудом открываю глаза и взглядом тут же натыкаюсь на склонившегося передо мной пожилого седовласого мужчину.
– Вы очнулись! – произносит он и смотрит изучающе. – Как вы себя чувствуете? Помните, как вас зовут? – мужчина достаёт из кармана маленький фонарик и светит им мне в глаза. Довольно кивает.
– Филиппова Ксения Михайловна.
– Хорошо. Помните, что с вами случилось?
– Нет.
– Вас ударили по голове, вы несколько часов пролежали без сознания. Сотрясение головного мозга средней тяжести. Женщина из соседней квартиры нашла вас утром, вызвала скорую. После обеда к вам придёт следователь, чтобы взять показания. У вас есть родственники, кому бы вы могли позвонить и сообщить о том, где вы находитесь?
– Да.
– Хорошо. Медсестра поставит вам укол и капельницу. Все вещи, которые при вас нашли – в тумбочке. Советую позвонить родным, чтобы они привезли вам личные вещи первой необходимости.
– Ладно, спасибо.
– Что ж вы так не бережёте себя, Ксения Михайловна! – с укором на меня посмотрел мужчина. Это я-то себя не берегу? Так и хотелось ему сказать, но я промолчала. Вообще-то это не я себя по голове ударила. Посмотрела с жалостью на доктора.
– В таком положении вам нужно себя беречь.
– А что с моим положением? – немного огрызнулась я. Голова ужасно болела и всё раздражало. – Я же не виновата, что на меня кто-то напал. А сотрясение оно ведь пройдёт.
– Пройти-то пройдёт, но не это главное. Вам были сделаны анализы, и в крови найден алкоголь. При ваших показателях с беременностью нужно быть осторожным.
Вот тут-то от его слов я чуть дар речи не потеряла.
– С чем?! С беременностью?
– Да. А вы что, не знали? – теперь удивляется доктор.
– Нет. Я вообще-то бесплодна. Диагноз официальный.
– Ничего не знаю. Диагност сделал вам УЗИ для проверки и всё подтвердилось. Беременность две-три недели. А что насчёт вашего бесплодия, то это вам нужно будет к гинекологу обратиться, пусть перепроверят, но я вас уверяю, что вы беременны. Поздравляю вас с новостью. А мне пора к другим пациентам. Приходите в себя.
Доктор
