ты таскаешься за нами, как... – замялась, глядя на его подбитый глаз, чувствуя крепкий запах перегара. – Посмотри на себя! Ты как перекати поле, блин! Репей бесхозный! Кир тебе что, жилетка для соплей? Ты даже его подарки которые для меня себе забираешь! Не стрёмно тебе?!
Его лицо мгновенно исказилось злостью. Рванул с пояса пейджер:
– Это что ли? – сунул Маринке: – На! На, папане своему отнеси, пусть порадуется, какая у него доча непослушная, не вернула подарочек! На сказал!
Она отдёрнула руку, и он просто швырнул пейджер об асфальт и припечатал сверху пяткой. Полетели осколки пластика.
– Всё?! Так лучше? Ни себе, ни людям, да? Что-то не похоже на тебя! Ты же обычно наоборот: и нашим и вашим, и ещё вон тем, которые мимо проходили!
У неё задрожал подбородок, в носоглотке резко защипало слезами.
– Какой же ты... дебил! Отвали от меня! От нас с Киром отвали, понял?
– Да хер тебе! Я с ним с самого рождения вместе, и я не отвалю, Марин! Не устраивает?! Сама отвали! Найди себе другого идиота, хоть этого вон, который тебя за сиськи при всех хватает!
– А ты видел? Катька тебе специально сказала, чтобы ты бучу устроил! Придурок! И вообще, какая тебе разница? Завидно что ли? Сам не такой что ли? Или память короткая?!
Стояли почти вплотную, и было так горько от обиды и отчаяния: несмотря на посаженное криками горло, она не могла до него достучаться! Но после последних слов Данила вдруг поджал губы и, сунув руки в карманы, сделал шаг назад.
– Нормально у меня с памятью, Марин. Даже слишком. Просто я думал... А ты... – усмехнулся. – Да иди ты на хер, Марин! Всё. Поговорили.
И просто пошёл обратно к машине.
*** *** ***
Чего ему стоило сдерживаться! Но всё с самого начала снова пошло не так, словно рядом с Маринкой реальность попадала в зону турбулентности, и законы нормальности тупо переставали действовать!
И плевать на разбитую морду этого дегенерата, это, допустим, хотелось сделать ещё в тот раз, когда смотрел, как он хватает Маринку за ляжки... Но дальше?
Блин, ну извиниться же пришёл! Она его что, не слышала? Глухая совсем?!
Рванул дверцу машины.
Нет, всё, чёрту! К чёрту её! Всё!
– Что, и тебе досталось?
Он обернулся, Катька улыбнулась, как ни в чём не бывало.
– Ты не бери в голову, она просто двинулась на этом своём Китае, а из-за тебя у неё всё теперь может слететь! Мне тоже, знаешь, как сейчас досталось!
– Ближе к делу – чего хочешь?
– До дома подвезёшь?
Усмехнулся.
– Запрыгивай. Только едем молча, ясно?
Подниматься в посёлок не стал, высадил её на повороте и рванул к себе. Голова раскалывалась, а вечером надо было быть в норме – снова гнать в центр, ловить Рамзу, отдавать долг и завязывать с ним ко всем чертям.
Прилёг, забылся ненадолго. Проснулся от назойливого культурного постукивания в дверь. Открыл – а там невзрачненький мужик средних лет смущённо протягивает пакет с пустыми полторашками.
– Здрасти. Я от Сани.
– Какого Сани? – не понял спросонья Данила. – Семачова?
– Ага.
Озадаченно взял бутылки.
– Сейчас.
Вышел на балкон, налил спирт, всё пытаясь сообразить, почему Саня не сказал, что у него кончился – Данила бы завёз пару канистр, не проблема. Но башка не варила, а в органайзере давно уже царил хаос из записей о новых клиентах и их контактов, и оставалось только признать, что если не навести в делах порядок – дальше будет только хуже.
Выглянул в подъезд, забрал деньги, отдал спирт.
– На будущее имейте в виду – я вообще в розницу не торгую. Если надо, берите сразу канистру. Только заранее договариваться и со своей тарой.
А мужичок ему в ответ удостоверение в нос:
– Оперуполномоченный Кравцов. Проверочная закупка спиртосодержащей жидкости. Пройдёмте в квартиру, пожалуйста.
– Блин, братан, ну как же так... Капец.
– Да кто знал-то?
– Да это понятно...
Сидели с Киреем на берегу Волги и вздыхали.
– И что, вообще подчистую?
– Ну сам подумай – две тонны восемьсот чистого спирта! Это даже не розница в особо крупном размере, а подпольный цех. Так они ещё и намекнули, что если буду ломаться – повесят на меня жмуров из наркологии, которые фальсификатом траванулись, прикинь? А это уже уголовка. На самом деле они даже больше вымогали, просто у меня реально не было. И твою долю отдал и долг Рамзе... Всё до последнего рубля. Не говоря уж о том, что они весь спирт без описи вывезли.
– Суки.
– Да не то слово!
– Думаешь, навёл кто-то? Конкуренты?
Данила пожал плечами.
– Какая теперь разница? Мне через две недели Осетину бабло за десять бочек отдавать – вот это проблема. Первый раз под реализацию, блин, взял. А теперь ни денег, ни спирта, ни бочек.
– А я тебе говорил – левый гараж надо снять, чтобы вообще ни одной зацепки, если что!
– Угу. Ты же сам и собирался его подыскать, говорил, коны есть. Подыскал, блин.
– Да кто знал-то? – Помолчали. – Ладно, чего теперь. Хорошо хоть откуп взяли, не стали дело клепать.
– Суки, блядь, ненавижу ментов! Волки позорные...
Данила резко поднялся и, скинув одежду, с разбегу занырнул в Волгу. Долго грёб против течения, выжигая из крови адреналин. На берег выполз обессиленный.
– А с Рамзой что? – глядя на него, решил охолонуться и Кирей. Снял штаны.– Почему ты решил, что это он тебя в первый раз вытащил?
– Потому что это он Шпика порешил, точно уже знаю. А он типа благородный, за свою мокруху других сидеть не отправляет. К тому же, пацаны говорят, у него большая крыша в ментуре, так что и вся масть ему.
– Опять менты, – усмехнулся Кирей. – А у Маринки отец опер, прикинь? Так, блин, влезешь в отношения – хрен вылезешь потом, с таким-то тестем. Короче, я правильно понимаю, что сейчас главное с Рамзой этим твоим расплатиться?
– Вообще да, хотя Осетин тоже непростой. И бабки немалые.
– Бля, Даныч, вот умеешь же ты приключений на жопу найти, а!
Кирей снял футболку, и Данила увидел на его груди кулон – половинку сердца. Точно такую же, как та, что лежала
