этой теме разговора, и вдруг произнёс: — Какие у тебя планы на день?
Невольно задержала дыхание, пропустив очередной вдох. События развивались крайне стремительно и мне, чёрт побери, это нравилось.
— Никаких, — пожала плечами. — У меня выходной.
— На такой ответ я и рассчитывал. Поехали на речку? На то место, куда ездили после спринта.
— На Царские? Почему бы и нет, — и тут же спохватилась: — Правда у меня нет с собой купальника.
— Он тебе не понадобится, — не преминул и тут вставить свой колкий комментарий Максим.
— Державин! — прошипела я не хуже подколодной змеюки, задохнувшись возмущением.
Горбатого только могила и исправит.
— Да ладно, я же шучу, — рассмеялся он и в примирительном жесте поднял ладони. — Мы заедем к тебе. Правда сперва мне нужно изучить бумаги, которые передал твой отец.
— Не буду тебя отвлекать, — поднялась со стула, всячески показывая своё намерение откланяться и покинуть гостеприимный (когда он таким стал?!) дом Державина. Если затея с речкой и правда выгорит, то пока Максим разбирается с рабочими вопросами я могла добраться до дома и собраться, заодно может быть и успела накидать пару тезисов статейки.
— Ты не отвлечёшь. Дай мне буквально полчаса и поедем, — пресёк мой порыв к побегу Максим. — Дом в твоём полном распоряжении.
Он действительно был уверен, что совесть не позволит мне уйти по-английски? Видимо, да, потому что, не дожидаясь ответа, он просто-напросто вышел из кухни, а вернулся уже с тонким ноутбуком и папкой с документами.
Мои мозги начисто отшибло чувствами — иной причины тому, что я всё-таки воспользовалась предложением Максима и осталась, я не нашла.
Сперва я просто-напросто наблюдала за сосредоточенным Максимом, который, к слову, так и не избавился от белого халата. Кажется, его вид нисколько не смущал Державина. Какая самоуверенность! В который раз я поймала себя на мысли, что наслаждаюсь мужчиной — окунаясь в работу, он преображался, и ему безумно шёл этот образ.
Максим листал документы и делал пометки в ноутбуке, совершенно не заботясь о том, что я глаз с него не свожу. Только в какой-то момент он оторвался от своего занятия и, поймав мой взгляд, растянул губы в кривоватой харизматичной улыбке. Пожалуй, именно это и стало для меня сигналом, что пора бы перестать пялиться на Державина, как на экспонат в музее. Что и воплотила в жизнь.
Развалилась на диване в гостиной и тыкнула первую попавшуюся кнопку на пульте. Огромный чёрный экран телевизора на стене вспыхнул яркими красками. О, это я вовремя зашла! Телевидение не смотрела тысячу лет и даже не могла представить, что «Разрушители легенд» на одном известном канале до сих пор живы. Кровожадно уставилась на экран, где пара сумасбродных бугаев кромсали раму велосипеда. Впрочем, судя по антуражу — выпуск был повтором, что нисколько его не портило.
Телефон, так и не снятый с беззвучного режима, настойчиво завибрировал. Краем глаза взглянула на дисплей, на котором появилась фотография кривляющегося Зорина.
— Да, Лёшка, — ответила на вызов.
— Привет! — судя по довольному голосу, у друга дела шли весьма неплохо. — Я только из банка. Мне всё-таки одобрили кредит, так что я сниму деньги с карты и вечером отдам тебе всю сумму сразу.
— Хорошая новость, — я улыбнулась. Что ж, своим поступком Зорин решал и мою проблему — я тоже не хотела ходить должной перед Максимом.
— Ой, Женьк, давай я тебе перезвоню, тут «дэпосы» стоят, — и Алексей сам завершил вызов.
Положив телефон на диван, я сладко потянулась — по внутренним ощущениям выделенные Максиму полчаса истекали.
— Вы снова общаетесь? — голос Максима за мой спиной раздался неожиданно. Я аж чуть шею не свернула, оборачиваясь. Державин сменил халат на светлые футболку и шорты и не сводил с меня серьёзного раздражённого взгляда.
— Вечером я отдам тебе деньги, Макс, — предпочла обрадовать его новостью, а не поддаваться на провокацию. Неужто снова ревнует? Кажется, я дала ему понять, что ревность к Зорину совершенно глупейшая вещь.
Проигнорируем и тот факт, что он нагло грел уши, пользуясь тем, что на затылке у меня глаз не имеется. Впрочем, это его дом, и он может находиться в любой комнате и в любое время. Я поднялась на ноги и встала напротив Максима с лёгким недовольством на лице.
— Мы едем или я возвращаюсь домой сама? — я поднялась на ноги и встала напротив Максима с лёгким недовольством на лице.
— Ты не ответила на вопрос.
Боже, дай мне сил и терпения, чтобы сладить с этим… этим… совершенно наглым и невоспитанным мужчиной!
— Да, Максим. Ты это хотел услышать? Мы кажется уже обсуждали эту тему и…
— Я знаю. — Максим сделал шаг ко мне. — Но едва я слышу об этом Зорине… мне начинает казаться, что в прошлый раз мне следовало приложить его посильнее. — Ещё один шаг. И вместо того, чтобы отступить назад под его неумолимым натиском, я совершила обратное.
Сама шагнула навстречу, превращая в пыль последние сантиметры между нами, и вскинула голову:
— Что, ревнуешь? — усмешка вырвалась сама собой. Я, как и Максим, была неисправима.
Не знаю, какого ответа я ожидала, и действительность в любом случае превзошла всё, что можно было.
— Безумно, — в мои сжатые губы выдохнул Максим и тут же запечатлел на них лёгкий поцелуй, словно пробуя на вкус. — Ты с ума меня сводишь… и ведь сама этого не замечаешь! — Державин нагло воспользовался тем, что я чуть приоткрыла рот от возмущения его искренностью. Набросился на меня так, будто не было разбитой губы, будто и вовсе мир вокруг нас не существует. От неожиданности его порыва, от той страсти и вожделения, смешанных с нетерпением, с которым его губы сминали мои, я на автомате вскинула руку, собираясь чётко обозначить то, что думаю по поводу всего этого… пусть и приятного мне, но всё-таки непотребства!
Пощёчина не удалась — реакция мужчины была моментальной. Но той секунды промедления, секунды, на которую он отстранился от меня, секунды, когда мой взгляд встретился с его, хватило, чтобы сдерживающие мои желания оковы рухнули к чёртовой матери. И после этой бесконечно долгой секунды промедления на Державина накинулась уже я.
Мне. Просто. Снесло. Крышу. Горячие губы и язык, ощущение его сильных рук на моей пояснице, терпкий аромат Максима вскружили голову. В глазах как-то резко потемнело, и я была рада, что они сейчас закрыты. По телу разлилась обжигающая волна, задержавшаяся внизу живота. Меня кинуло в жар, и, если бы не крепкий плен рук Державина, я бы определённо пошатнулась.
Не разрывая поцелуй, Максим совершенно естественно, поглаживая,
