Ела она, впрочем, только тесто, опять посеяв в моей голове сомнения по поводу съедобности муравьиных попок. Да ладно, уже ничего не поделаешь.
Почти два часа мы непринужденно болтали о делах. Марк рассказывал о своей работе, я о своей. Он хмурился, насколько я помню, модельный бизнес он терпеть не мог, но молчал. Понимал, что граница между нами все равно прочерчена. Больше он в моей жизни ничего не решал.
Потом я достала торт, и мы попили чаю. Вскоре Маша стала совсем клевать, и я ужаснулась. Время пролетело так быстро! Это значит, что он скоро уйдет… Словно в подтверждение, Марк взглянул на настенные часы и тоже удивился. Кажется, время пролетело незаметно не только для меня.
— Пойдем, я почитаю тебе сказку. — Он встал, вытаскивая Машу со стула. Та, уже сильно сонная, положила голову ему на плечо, удовлетворенно засопев.
— Я пока тут все уберу, — шепнула я.
Закидывая посуду в посудомойку под тихую музыку, я еле сдерживалась, чтобы не выбросить ключи бывшего от машины в унитаз и не изрезать пальто. Как мне его остановить? Как сделать так, чтобы он остался? Или на сегодня достаточно? Может, мне нужно шагать крохотными шажочками до заветной цели?
Но для себя я поняла. Пан или пропал. Сегодня мы должны окончательно выяснить есть ли у нашего будущего шанс.
Поэтому, когда он спустился вниз, я не дала ему и рта раскрыть.
— Останься еще ненадолго, — попросила я, нервно сжимая полотенце в руках. — Я… Я…
Я ничего не могла придумать! А Марк совсем не помогал, молча меня разглядывая в дверях.
— Знаешь, что? У меня сегодня не было танца в мой день рождения! — заявила я.
Ляпнула и чуть не по лбу себя хлопнула. Что я несу? Импровизация явно хромает.
— Танца? Не думаю что это хорошая идея… — Он опять посмотрел на меня чуть ли не с испугом. Я знаю, что он хорошо танцует. Боится близости?
— Да брось. Всего лишь танец. Откажешь имениннице? — я вполне правдоподобно расстроилась. Сдаваться я точно не собиралась.
— Не откажу, конечно, — слабо отозвался Марк.
Прибавив музыку на док-станции я повернулась к нему. Музыка, кстати, подходящая. От нее так и веет семейным теплом и любовью, как и от сегодняшнего вечера. Что за дивный праздник! Мои щеки приятно горели, в кончиках пальцев покалывало от сладкого предвкушения.
— Здесь?
— Да, здесь. — Я подошла к нему ближе и, заглянув в пасмурные глаза, положила руки на твердые плечи.
— Кажется, это стало твоим любимым местом, — пробормотал он, несильно сжимая мою талию в руках.
В этот момент я была готова взлететь до небес! Потянувшись до выключателя, я щелкнула, погасив свет. Остался только небольшой подсвеченный участок над фартуком кухни. Ожидала, что он снова начнет спорить, но Марк промолчал. Только вздохнул как-то обреченно.
Пока мы танцевали, наши глаза ни на секунду не отрывались друг от друга. Мое сердце глухо билось где-то в районе горла. Я снова осознала, что сегодня я опять попытаюсь. Все брошу к его ногам, даже свою гордость. Лишь бы он остался.
Нужно было ставить песню на повтор, потому что она пролетела еще быстрее, чем сегодняшний вечер. Начался другой трек, и мы остановились. Разглядывая мои губы, Марк облизнул свои, отчего-то пересохшие. Хотел что-то сказать, но не успел. Приподнявшись на цыпочках, я прижалась к его губам, нагло воруя поцелуй. Марк замер, застыл столбом. Только его сердце грохотало под моей ладонью, выдавая его с потрохами. Он тоже отчаянно желал меня.
— Вита, это… — оторвавшись, прошептал он.
— Это еще один крохотный подарок для меня… — прошептала я в ответ, снова жарко целуя его в губы.
— Это плохо кончится… — простонал он, его пальцы дрожали на моей талии.
— Это ни к чему тебя не обязывает. Просто ночь… — Медленно стянув бретели с плеч, я позволила шелковому платью соскользнуть с тела. Зрачки в его глазах расширились, потому что под платьем не было ничего. Он тяжело задышал, как будто задыхаясь.
— Вита…
— Прекрати думать, Вольский. Бесишь.
Я снова его поцеловала, и в этот раз, прекратив сопротивляться, он ответил мне со знакомым страстным пылом, прижав мое обнаженное тело к себе. Я приказала себе, как и ему только что, не думать. Не мечтать, не воображать и не строить дурацкие планы. Я просто невероятно сильно хочу его, а он меня. Знаю, я говорила себе много раз, но что поделать, если я люблю его? Ведь я должна попытаться попробовать все, верно?
Последняя мысль, прежде, чем он увлек меня на стол, была о том, что моя импровизация была не так уж плоха.
Утром я проснулась и подскочила, снова переволновавшись. Мне показалось, что вторая половина кровати опустела. Как мне этого не хотелось! Откинув волосы и приподнявшись, не обращая внимания на сползшую простыню, я застыла, наткнувшись на внимательный взгляд серых глаз. Фух! Он остался. И самое главное, наша ночь не была сном или плодом моей фантазии.
— Что-то случилось? — спросил Марк, закусив губу.
Я стыдливо спрятала лицо под белым хлопком, вспомнив, что на мне ничего нет.
— Нет-нет.
— Вита. Что случилось? — он аккуратно снял простыню с моего лица.
Я вздохнула, затеребив прядь волос.
— Мне показалось что ты ушел…
В воздухе повисла тишина. Зачем я это сказала? А если это спугнет его?
— Извини, я знаю, что это просто ночь, и это ничего не значит. Я… я просто…
— Для меня все имеет значение, — тихо ответил он.
Ухватив меня за талию, он подтянул меня к себе.
Я почти не дышала, слушая заветные слова, но Марк больше ничего не говорил.
— Мне было очень хорошо, — пробормотала я, уткнувшись в его грудь. Слава Богу, он не видел моего краснющего лица!
— Мне тоже.
Хотелось прыгать на кровати от счастья, но было оно такое зыбкое и мимолетное, что я боялась двигаться и делать даже крошечный вдох, чтобы его не спугнуть. И вот, как обычно, как бы я себя не сдерживала, мои мечты и фантазии убежали далеко вперед, и я никак не могла их остановить. И за мою торопливость тут же пришла расплата.
— Вита. — Марк запустил руки в мои волосы и заставил посмотреть на себя.
— М? — Я
