Может, мне уже пора заканчивать доказывать себе и другим, что я что-то могу? Может, пора возвращаться в родную Англию? Мама в каждом письме просила вернуться. Убеждала, что меня ждут и любят. Расписывала, как мы поселимся в нашем замке в Камберленде, как чудесно будем жить вдвоем. «Моя старшая беспризорная дочь, – писала она мне шутливо, – ты молодец! Ты доказала миру, что самостоятельна и независима. Я горжусь тобой. Но не пора ли возвращаться назад?».
Пожалуй, она права. Если я не буду появляться в Лондоне, не буду читать газеты, интересоваться новостями, то мне удастся спокойно жить, ничего не зная о Роберте, о его семье и детях. Камберленд находится достаточно далеко, чтобы до меня не доходили сплетни.
* * *
Мэри все-таки решила приехать в гости. Написала в письме, что привезет перешитые летние платья и другие необходимые вещи. Действительно, солнышко припекало, и в моих шерстяных нарядах было уже жарковато. Я радовалась ее приезду, как маленькая девочка. Расспрошу о новостях, о Нью-Йорке. Возможно, она что-то знает о Вестонах…
Она приехала на выходные. Мы прямо на перроне обнимались и целовались, словно не виделись год, а не полтора месяца.
– Миледи, вы так похудели, – всхлипнула она, – и ваши руки…
Я перевела взгляд на свои пальцы с коротко обрезанными ногтями, обветренную потрескавшуюся кожу и легкомысленно пожала плечами.
– Ну и что? – весело возразила ей. – Без маникюра тоже можно жить. А как бы я стирала и мыла полы?
– Миледи, – Мэри заплакала еще горше, – это не ваше! Вы должны украшать своей красотой дом, играть на фортепиано, танцевать на балах… А вместо этого…
Я обняла плачущую женщину.
– Кто знает, что я должна делать, а что нет… Один Бог. Пойдем, Мэри, я покажу тебе свой дом.
* * *
Я всеми силами уговаривала свою бывшую горничную не переезжать сюда. Остаться в Нью-Йорке. Но она твердо решила, что должна взять на себя обязанности по заботе о моей одежде и быте. Пришлось сказать, что я собираюсь вскоре вернуться в Англию и ей нет смысла мотаться туда-сюда. Как же Мэри обрадовалась! Оказывается, она безмерно скучала по родине, так же, как и я. Пообещала ждать в Нью-Йорке моего приезда, чтобы вместе отправиться домой. На том и порешили. Я проводила ее на вокзал, и мы распрощались. А для себя я решила – схожу на свидание… ну хотя бы с мистером Рамсом. Даже попробую поцеловаться. Если будет совсем невыносимо, значит все бесполезно и нужно возвращаться домой. Буду жить одна, воспитывать племянников, рисовать картины, наслаждаться одиночеством. А если понравится, значит есть шанс на новую любовь. Пусть не такую пылкую и пламенную, как с Робертом, но в тридцать перебирать не стоит.
Мистер Джон Рамс, местный бизнесмен, занимающийся вырубкой и продажей леса, был, несомненно, выгодной партией. Тридцать с хвостиком, не женат, довольно симпатичный, с хорошей фигурой и манерами. А так как меня давно не шокировали мужские руки без маникюра (потому что и мои были такими же), неидеально уложенные волосы, перчатки не в тон, провинциальное произношение и отсутствие университетского образования, то и с этой стороны проблем не предвиделось. Гораздо больше меня волновала моя неспособность забыть Роберта. Местные девицы и вдовы сообща и по отдельности охотились за сердцем городского щеголя, а он почему-то обратил внимание на строгую неприметную учительницу средней школы и настойчиво приглашал ее на свидания. И, в очередной раз подстерегая меня на выходе из школы, как обычно предложил пообедать.
Глаза мужчины расширились от удивления, когда я согласилась. Не ожидал? Мгновенно сориентировавшись, открыл дверцу автомобиля и помог забраться на сиденье. Признаюсь честно, я редко ездила на автомобилях, а в такой глуши, как Берлингтон, тот и вовсе был диковинкой. Только у мэра да у мистера Рамса хватило денег и смелости купить это чудо техники. Мы ехали по главной улице, и все прохожие оборачивались нам вслед. Мне конец – сплетни обеспечены.
Мистер Джон Рамс, видимо, решил не форсировать события и после спокойного незатейливого обеда отвез домой, предварительно заручившись моим согласием на поездку к озеру на выходных. «Что ж, – подумала я, – для первого раза неплохо». Мы разговаривали о школе, о строительстве верфи, о новом романе Джека Лондона. Пауз в разговоре было немного, что плюс. Но сколько бы мы ни встречались с мужчиной взглядами, мое сердце ни разу не трепыхнулось, это минус.
А на следующий день наш замечательный директор школы остановил меня, встретив в коридоре. Глаза его горели радостью и триумфом.
– Такой удачный день, миссис Смит! – он восторженно подхватил меня под локоть и отвел к окну. – Не знаю, как сказать, но это прорыв!
– Какой прорыв? – ничего не понимая, рискнула переспросить.
– Эх, вам не понять, вы так далеки от физики, – с сожалением буркнул мужчина.
Потом, оглянувшись вокруг и осознав, что никого больше нет и я его единственная слушательница, опять повернулся ко мне.
– К нам приехал замечательный человек! Настоящий самородок! Он согласился читать лекции в колледже. А я, как один из попечителей (директор даже надулся от важности), дал ему карт-бланш.
И, видя мое по-прежнему удивленное и ничего не понимающее лицо, скривился.
– Ну что за невезение?! Не с кем даже поговорить на равных! Эх, миссис Смит, миссис Смит… Учите физику.
И пошел по коридору, искать более толковых собеседников, наверное. Я пожала плечами. Что за радость? Физика? Зачем она мне?
Колледж располагался в соседнем здании. В честь приезда гостя, какого-то сверхважного лектора, двери были открыты для всех желающих. Несколько обзорных лекций гость читал бесплатно, и каждый житель городка мог их посетить. Джон упрашивал меня пойти вместе с ним, послушать знаменитость. Я отмахивалась:
– Физика мне совсем не интересна, Джон, я там засну на первом же предложении.
– Я подставлю вам свое плечо, чтобы было мягче, – улыбнулся мужчина. – Мне просто ужасно хочется показаться вместе с вами, Софи. А потом поедем обедать.
И, видя мою нерешительность, добавил:
– Всего полтора часа, Софи! Неужели вам не интересно? Сейчас идет такой рост экономики и промышленности. Техника проникла во все уголки…
– Ладно-ладно, – перебила его я, – пойду. А то, боюсь, в дополнение к публичной мне придется слушать еще и вашу лекцию.
Джон радостно пожал мне руку:
– Спасибо!
* * *
Зал был почти полон. Пришли все студенты и половина городка. Большинство пожаловало не из-за лекции, а скорее поглазеть на столичную диковинку и друг на друга. Мы с Джоном примостились на дополнительных стульях в последнем ряду. Мистер Кримптон вертелся и прыгал по сцене, как зайчик. Такой же неугомонный и энергичный. Я заулыбалась: наш милейший мистер Кримптон!
