— Сволочь ты, — безо всякого выражения сказал Женька.
— Ага, — таким же безжизненным тоном согласился Кирилл. — Сволочь и есть.
— Но почему? У вас же все было так хорошо. За что ты с ней так?
— Ради ее же блага.
— Ради ее блага?! — поразился парень. — Ты что, свихнулся?! Ради ее блага ты сломал ее, растоптал и бросил?
— Ты ничего не знаешь.
— Ну так расскажи мне! Объясни мне все! Растолкуй непутевому, ради какого такого блага ты изменил ей с этой рыжей шлюшкой!
— Не называй ее так, — тихо попросил Змей.
— Ах, ну да, конечно, прости. Теперь она, наверное, твоя невеста, — съязвил Женька.
— Не моя, — машинально ответил Кирилл. — Моего дяди.
— Ты переспал с невестой твоего дяди? Этим, наверное, ты и его хотел облагодетельствовать?
— Да никого я не хотел благодетельствовать! — раздраженно воскликнул парень. — Это все… это все очень непросто…
— Это уж точно, — не унимался Евгений. — Очень непросто разрушить свои и еще чьи-то отношения ради их же собственного блага! Это просто титанический труд! Зато теперь все счастливы! И неважно, что облагодетельствованная тобой девушка тает прямо на глазах… от счастья, само собой.
— Как она? — тихо спросил Змей, уставившись на свои руки.
— А тебе не все ли равно? Ты свое дело сделал.
— Нет, не все равно.
— Ну так иди и спроси ее сам.
— Я не могу, — пробормотал Кирилл.
— Отчего же? Иди, спроси ее, счастлива ли она. Расскажи ей, что это все ради ее блага. Может, тогда она хоть немного оживет. Она же не в курсе, что все это делалось ради нее.
— Оживет? В каком смысле? Что с ней?
— Не твое дело.
— Что с ней?!
— Не твое дело!
Взбешенный Змей схватил Женьку за воротник рубашки. Его глаза сверкали.
— Мое! — прорычал он. — Она моя девушка! Я должен знать, что с ней!
— Она больше не твоя, — ответил Евгений, с вызовом глядя на соседа. — Ты отказался от нее.
Какое-то мгновение они яростно смотрели друг на друга, а потом пальцы Кирилла расслабились, и он отпустил парня.
— Ты прав, — сказал он и поднялся. — Меня это больше не волнует.
— Ну да, ну да. Иди, развлекайся со своей красоткой.
— Она не моя.
— А, точно. Не твоя. Дядина. Я ж совсем забыл, что ты всеобщий благодетель. Хорошо, что мы с тобой не друзья. А то, не дай Бог, ты и мне решил бы помочь. Например, переспав с моей подругой.
— Да ни с кем я не спал!
— Понимаю. Женщины — с ними разве поспишь?
— Да ни черта ты не понимаешь!!!
— Не понимаю, — спокойно согласился Женька. — И никогда не пойму. Изменить любимой девушки ради нее самой — это вещь, недоступная моему пониманию.
— Ей так будет лучше, — упрямо пробормотал Кирилл.
— Ну, тебе оно, конечно, видней. Надеюсь только, что она не натворит глупостей.
— О чем ты? — насторожился Змей.
— Ты знаешь, о чем я.
— Ты хочешь сказать, что она может…
Женька кивнул.
— Вот уже три дня она не спит и не ест. И ни на что не реагирует. Это как шок. Но рано или поздно шок пройдет, и что будет тогда — кто знает?
Кирилл рухнул на скамейку и вцепился в свои и без того растрепанные волосы.
— Я не хотел, чтобы все зашло так далеко, — прошептал он. — Я думал, так будет легче нам обоим. Думал, что лучше так, чем…
— Чем что?
Змей немного помолчал, словно раздумывая, а потом, решившись, сказал:
— Я умираю.
Он сказал это так просто, безо всякой рисовки, что Женька поверил ему сразу же.
— Ты…, - ошеломленно пробормотал он.
— Звучит немного патетично, но это так.
— Это из-за операции?
— Да. Подвижность мне восстановили, но ненадолго.
— Татьяна знает об этом?
— Знает. И очень тяжело это переживает. Я каждый день наблюдал за тем, как трудно ей перенести саму мысль о моей смерти. Это очень больно — видеть, как она терзается, как она страдает…
— И ты решил…
— И я решил, что ей легче будет пережить мою измену, чем день за днем видеть, как я теряю силы. Я думал, что она возненавидит меня и будет желать моей смерти. Я не знал, что будет только хуже…
— Идиот, — простонал Женька, комическим жестом хватаясь за голову. — Боже, какой же ты идиот! Непроходимый тупица! Безголовый придурок!
Змей, сгорбившись, опустил голову под градом оскорблений.
— Татьяне и без того плохо, а ты решил добить ее окончательно своей изменой!
— Да не было никакой измены! Я просто попросил дядину невесту подыграть мне. Сказал, что хочу избавиться от назойливой поклонницы. Ну, и она согласилась мне помочь. Сказала, что рыжие должны помогать друг дружке.
— Кирюха, я, конечно, сочувствую твоей предполагаемой кончине, в чем я лично сомневаюсь, учитывая твой цветущий вид, но я тебе завидую. Как это ты, при полном отсутствии мозгов, смог завоевать такую девушка, как Татьяна? Я все бы отдал за то, чтобы она видела во мне не просто друга, а ты! Ты просто решил отказаться от нее! Да еще и таким изуверским способом! Пойми ты, дурная твоя башка, любовь — это не только радость, цветы и вздохи при луне. Любовь — это еще и боль. И счастье, если эту боль можно пережить вдвоем, если ее можно разделить с любимым человеком.
— Но я не могу видеть, как она мучится! И не хочу, чтобы она наблюдала за тем, как я умираю!
— А сейчас она мучится вдвойне!
— Ты поможешь ей, — выпалил Кирилл, глядя на Женьку. — Ведь ты тоже любишь ее. Ты поможешь ей пережить все это. И может быть, потом, когда я…
Увидев, как потемнело лицо парня, Змей понял, что лучше не продолжать.
Женька встал и непререкаемым тоном заявил:
— Ты сейчас же пойдешь к ней и все ей объяснишь. Нечего тут малодушничать. Да, тебе будет больно, и ей тоже. Но вместе все-таки будет легче перенести эту боль. Я не собираюсь сидеть тут и смотреть на этих двух "страдальцев", у меня и свои дела есть. Так что давай, пошли. Татьяна у меня.
— Я не могу. Она никогда не простит меня. Я бы сам себя не простил.
— Ты будешь удивлен, — подмигнул ему Женька и потянул за собой. — Пошли, нечего тут рассиживаться.
И он увлек растерянного Кирилла в подъезд.
— О чем ты думаешь? — спросила Татьяна, водя пальчиком по обнаженной груди Кирилла.
Тот очнулся от своих раздумий и нежно улыбнулся любимой.
— О том, какой же я все-таки дурак.
— Это точно, — рассмеялась девушка. — Дурак и есть.
Конечно же, она простила его. Простила не сразу, но все же простила. Когда Женька привел Змея к ней, она спала. Но как только парень опустился на колени перед диваном, на котором она лежала, Татьяна сразу же проснулась, словно от толчка. Несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза, между ними шел безмолвный диалог. "Как ты мог так со мной поступить?" — вопрошали глаза девушки. "Прости, — отвечали ей глаза Змея, полные неизбывной боли. — Прости, прости, прости…" Татьяна была так поражена его неожиданным появлением, что не сразу заметила, в каком плачевном виде он был. Синяк под глазом, запекшаяся кровь на губах, грязная, измятая рубашка, порванные джинсы… Много позже, после путанных и сбивчивых объяснений Кирилла, после того, как она велела ему уйти и не показываться ей на глаза, пока она не решит, стоит ли ей прощать его ужасный поступок (Змей послушно ушел, понурившись, как побитая собака), девушка спросила Женьку, что между ними произошло. Тот, довольный тем, что Татьяна наконец вышла из ступора, с невинным видом заявил:
