— Да нет… Просто… Не знаю, неважно себя чувствую.
— Утром все было нормально, — Артем вошел в кабинет, прикрывая за собой дверь, — Ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Терпеть не могу, когда ты так говоришь, лучше спроси прямо в лоб, — Вера отмахнулась, пальцами ноги пододвигая к себе валяющиеся туфли.
— Я не знаю, может тебя что-то беспокоит. О том, что ты формально можешь скрывать, я все знаю, так что… — мужчина развел руками, присаживаясь на уголок рабочего стола, — Ты какая-то бледная.
— Просто какое-то ощущение, что что-то должно случиться, — шепотом призналась девушка, прикрывая глаза и наслаждаясь грубой мужской ладонью, поглаживающей ее щеку.
— Брось, что должно случиться? Кстати, мы вышли на Жломского, в курсе, где он и чем занимается. Прессовать его конечно сейчас не будем, расклад не для нас, но мы работаем. Да и пока подвязаны с ним, потихоньку будем его выводить, но на это тоже нужно время, сама понимаешь, он там по большинству бумаг засветился…
— Он что, просто слился?
— Ну, якобы нет, он же не только нас ведет, у него есть и другие заказы, партнеры, он вправе заниматься сторонними процессами. Нам он ничего не говорил, что отказывается, его ни в чем нельзя упрекнуть, мы так изначально договаривались. Этот пиздоделец подстраховался нормально так.
— Ладно, на самом деле мне плевать на Жломского, он — ваша головная боль. Просто не знаю… Ощущение рассеянности какой-то, все валится из рук, — Вера тяжело вздохнула, встала из-за стола, наливая себе стакан воды.
— Ты не беременна, звезда моя?
— Нет, — Клинкова недовольно отмахнулась, — Просто это наверно уже паранойя. Перекурим?
Исаев, молча, достал из кармана брюк полупустую пачку сигарет и протянул одну Вере, вместе с зажженной зажигалкой.
— Потерпи маленько, — Артем затянулся сам и развалился на небольшом диванчике, — Немножко разгребемся и поедем куда-нибудь, сменим обстановку.
Вера кивнула.
— Хочу Захару велосипед купить, поедем, посмотрим, когда время будет?
— Хорошо.
— Отправила Костю к ним, продукты отвезти, ну и так спросить, может что-то надо, — Вера стряхнула пепел в стоящую на столике пепельницу и примостилась на диванчик рядом с Исаевым, — Может, возьмем Захара с собой, когда все-таки куда-нибудь поедем? Как думаешь?
— Можно, но только в другой раз, — мужчина притянул девушку к себе, касаясь губами ее макушки, — Хочу побыть с тобой наедине. Просто вдвоем, чтобы нас никто не отвлекал, никто не мешал.
— Хорошо, — Вера поцеловала его в уголок губ и, затянувшись, последний раз, затушила сигарету, укладываясь мужчине на грудь.
Гурген Паноян исключительный армянин в возрасте, с благородной сединой на висках и прежней чертовщинкой в глазах был дедушкой, невысокого роста, все также любящий красивых женщин, дорогие часы и, как не странно, хорошо приготовленный шашлык. Клинкова была сражена наповал его природным обаянием, что даже пообещала как-нибудь приехать погостить в его семейное поместье в Ереване.
— Как я люблю красивых женщин, — с улыбкой говорил Гурген, сидя напротив Веры за столом, в кабинете Артема, — А если женщина неглупая и умеет себя правильно вести в обществе мужчин — подарок.
— Вы мне льстите, — Клинкова благодарно улыбнулась в ответ, наблюдая за тем, как Артем и парни подписывают какие-то бумаги с помощником Гургена.
— Ай, Вера, поверь Гургену на слово. Хорошая ты, хоть и не теми делами занимаешься, — он кивнул головой в сторону мужчин, — Женщина должна хозяйство вести, детей воспитывать, мужа своего дома должна ждать…
— Именно поэтому вы приехали не один, а в компании этой леди, — Вера усмехнулась и перевела взгляд на окно, где на улице, возле черного джипа топталась девушка, чуть постарше Клинковой.
— Ай, подловила меня, чертовка, — Паноян заразительно засмеялся, качая перед собой указательным пальцем, лукаво при этом, прищурившись, глядя на Веру, — Держи, это подарок от Гургена тебе.
Мужчина расстегнул браслет дорогих, золотых часов у себя на запястье и протянул их Клинковой.
— Нет, ну что вы, — девушка отрицательно покачала головой, краем глаза замечая, что Исаев глянул в их сторону, — Я не могу принять их, это слишком дорогой подарок.
- Бери, бери, красавица. Действительно дорогой подарок, не каждому Гурген часы свои дарит. Бери. И визитку мою возьми, на всякий случай…
— Какой такой случай, дорогой? — Артем выпрямился в полный рост, отрываясь от бумаг, и подошел к столу, за которым они сидели, — Чужая женщина на то и чужая, ты как восточный человек должен это знать.
— Ай, брось, — отмахнулся Паноян с улыбкой, — Не ищи подтекстов, где их нет. Вдруг помощь понадобится, а я красивой женщине отказать не смогу, ты знаешь. Я уже не в том возрасте, чтобы вообще женщинам отказывать.
Мужчины в кабинете засмеялись, поздравляя друг друга с успешно заключенной сделкой крепкими рукопожатиями.
Вера взяла подаренные Гургеном, часы, не без удовольствия отмечая их приятную тяжесть, а потом посмотрела на Артема, который все это время стоял рядом с ней, снизу вверх. Он добродушно кивнул, мол, бери, хороший знак, и провел ладонью ей по волосам. Девушка тяжело вздохнула, немного успокоившись, а потом перевела взгляд на армянина, который все это время смотрел на нее с нескрываемой улыбкой.
— Спасибо, это очень ценный подарок, мне жаль, что я не подготовилась и не смогу отблагодарить вас в ответ…
— Гурген привык дарить подарки, а не получать их, так что… — он снова улыбнулся, разведя руками в стороны, — Но я буду рад, если ты решишь присутствовать вместе с Артемом, на ужине, на который я пригласил этих мужчин.
— С удовольствием.
Вся армянская делегация оказалась на удивление шумной. Через полчаса, после того, как уладили все вопросы, касающиеся заключенной сделки, подъехал брат Гургена, со своим зятем и друзьями. Они ввалились в офис как цыганский табор, неся на здоровенном подносе только что приготовленный шашлык, сложенный горой блестящих шампуров. Клинкова даже с улыбкой попробовала услужливо предложенный знаменитый Арцах.
— Прошу прощения, что перебиваю, — Аня вошла в кабинет, прокашлявшись, перебивая стоящий гул в кабинете, — Вер, там Костя звонит, что-то срочное.
Поставив полную стопку на стол, почувствовала, как улыбка сползает с лица.
— Извините, — она выскочила в коридор, прикрывая за собой дверь кабинета, и схватила трубку, от волнения наматывая телефонный провод на палец, — Кость, что случилось?
— Вер, ты только не переживай, — вместо Кости на другом конце провода была Люда.
— Что случилось, Люд?
— Бабушке стало плохо, мы вызвали скорую, буду настаивать на госпитализации, можно как-то договориться, чтобы ее отвезли к Алексею Витальевичу…
— Я сейчас приеду, — Вера от волнения кинула трубку и снова ворвалась в кабинет, прерывая разговоры громким хлопком двери, — Тём, бабушке плохо, мне нужна машина.
Исаев без лишних вопросов поднялся со своего места, извинился перед гостями и, взяв Клинкову под руку, вместе с ней вышел на парковку перед офисом.
— Что там случилось? — Исаев вырулил за ворота, покидая территорию конторы, и быстро глянул на Веру, которая нервно теребила в руках собачку на сумке.
— Я не знаю, Люда позвонила, сказала, что плохо стало. Скорую вызвали… — утренняя тревога вернулась и Клинкова вжалась затылком в подголовник, хватая воздух открытым ртом.
— Успокойся, — мужчина положил свою руку ей на бедро, слегка сжимая, — Что еще она сказала?
— Спросила, можно ли как-то договориться, чтобы бабушку положили в больницу к Алексею Витальевичу, потому что Люда будет настаивать на госпитализации. Господи, надо было раньше это сделать, почему я не подумала?
— Перестань, мы решим этот вопрос, дело одного звонка, посмотри трубку в бардачке.
— Нету.
— В кабинете на столе значит, оставил, — Исаев достал сигарету, подкуривая ее на ходу, попутно щурясь от солнца, — Успокойся, все будет хорошо, сейчас приедем и я позвоню Лёхе.
