Федор сказал, что любит меня. Он долго, очень долго смотрел мне в глаза, и его взгляд был красноречивее тысячи слов и тысячи поцелуев. Он проникал в самые глубины моей души, я чувствовала его в сердце. Это сложно объяснить… у меня было ощущение, что моя душа говорит с его душой, пока мы, так долго и так завороженно, смотрим в глаза друг другу.
Кажется, я поторопилась с утверждением, что взгляд красноречивее поцелуев. Поцелуй был… ошеломляющим. Нежным, бешеным, дарящим наслаждение… безумное, невыносимое наслаждение. До боли и головокружения. До полной потери рассудка, памяти и представления о том, где мы находимся и что происходит.
— Вы меня утомили, я поехала, — раздался откуда-то издалека голос Инги.
Губы Федора, в этот момент исследовавшие мою шею, на секунду остановились… но лишь на секунду. Он с тем же пылом продолжил начатое.
— Эй! Это невежливо, в конце концов!
Снова Инга.
— Федя, — прошептала я
— Маруся, давай сделаем вид, что тут никого нет.
— Это же Инга! Она просто так не отстанет.
— Точно.
Он вздохнул, еще крепче прижал меня к себе, но целовать прекратил.
— Я так понимаю, ты сегодня никуда не летишь, — высказалась Инга.
Она подъехала к нам и открыла окно
— Правильно. Марина никуда не летит, — это Федор.
— Я не тебя спрашиваю, — в своей привычной манере заметила Инга.
— Ну… — начала я.
— Ты еще сомневаешься? — хором воскликнули Инга и Федор.
— Нет! Просто дразню тебя, — я посмотрела на того, кто только что почти довел меня до обморока своими невыносимо прекрасными поцелуями.
— Держи ключ, — Инга протянула мне связку.
— Зачем ей ключ? Мы поедем ко мне, — высказался Федор.
— Пригодится.
— Хорошего тебе отпуска, — пробормотала я. — Скажи Сергею…
— Уж найду, что сказать. Пока!
Инга подняла стекло, помахала нам на прощанье и укатила вдаль.
— Ты, наверное, замерзла?
Руки Федора проникли под дубленку, скользнули по спине, задержались на лопатках, двинулись вперед.
— Так жарко мне не было никогда…
Федор
— Нам надо поговорить, — заявила Марина, когда я все же затащил ее в машину.
Она не хотела уезжать, говорила, что ей очень нравится там, в лесу, на заснеженной дороге, в окружении покрытых инеем сосен и березок. Но я опасался, что она простудится. И отнес ее в автомобиль.
— Да, — вздохнул я. — Надо.
— Не хочешь?
— Хочу. Просто… кто знает, до чего мы договоримся.
— Боишься?
— Немного.
— И я. Сильно.
Я положил руку ей на колено. Она накрыла ее своей ладонью. И я начал.
— Ты сводишь меня с ума. Я все время веду себя как идиот!
— И я! Я столько всего наворотила…
Марина вздохнула.
— Я влюбился в тебя на третьем курсе. Но ты была с Егором.
— Я была дурой. Я думала, что ненавижу тебя. Но это была не ненависть…
— Правда?
— Наверное, ты и сам это почувствовал тогда, после выпускного…
Марина отвела глаза, на ее щеках появился легкий румянец. Она смущается! Это так мило.
Но сейчас мне надо испортить момент. Я должен задать очень важный вопрос.
— Почему ты побежала к Егору после той ночи?
— Я не побежала! — резко вскинулась Марина. — Я пошла.
— Извини. Пошла. Ты пошла просить у него прощения, хотела вернуться к нему…
Эта мысль точила меня изнутри долгие годы, произнести ее вслух было непросто.
— Я не хотела вернуться! Я просто хотела, чтобы он узнал все от меня. Хотела поставить точку в наших отношениях.
Я замер. Почему это простое объяснение не пришло мне в голову? Почему я поверил словам шлюшки Алины? Марина не убежала от меня. Она поступила как честный человек, пошла к Егору и посмотрела ему глаза…
— Но почему ты уехала? вырвалось у меня.
— Не знаю. Я была в полном раздрае. Ненавидела и презирала себя. Я изменила своему парню! Ведь мы с Егором тогда были вместе. Я чувствовала себя ужасным человеком.
— Ты очень хороший человек. Гораздо лучше меня. А я… встретил Алину. И выслушал ее.
— Она была там, с Егором, когда я приходила?
Я кивнул.
Марина сжала мою ладонь.
— Это мерзко.
— А еще более мерзко то, что я поверил ее словам. Наверняка ты не говорила Егору, что я пустышка. Наверняка не умоляла его вернуться к тебе…
— Нет, Марина помотала головой. — Я улетела. И каждый день ждала твоего звонка. Я даже боялась засыпать. Думала: вдруг пропущу. Через месяц я решилась позвонить сама, а ты…
— Какой же я дурак!
Я схватил ладонь Марины, поднес к губам, поцеловал.
— Ты сможешь простить меня?
— Это все уже давно не имеет значения.
Она улыбнулась, но ее улыбка была грустной.
— Я приезжал к тебе, — выпалил я. — Через полгода. Стоял у твоего дома, ждал. Ты приехала с каким-то… парнем. С цветами. Выглядела счастливой.
Марина удивленно смотрела на меня.
— Ты приезжал? И не подошел ко мне?
— Мы уже поняли, что я клинический дурак.
Я снова поднес ее ладонь к губам. Потом приложил к щеке. Она такая хрупкая, теплая, маленькая… Я не хочу ее отпускать! Ни эту хрупкую ладонь, ни саму Марину. Я не хочу, чтобы прошлые ошибки помешали мне сделать ее счастливой.
— С тем парнем ничего не получилось. И с другими тоже, — произнесла она.
— Как ты думаешь, а со мной получится? — робко спросил я.
Марина улыбнулась. И произнесла:
— Пока не попробуем — не узнаем.
Я ринулся к ней, обнял, зарылся лицом в волосы, поцеловал в висок, в шею, в губы…
— Поехали к тебе, — прошептала Марина.
Через секунду мой автомобиль резко сорвался с места.
Марина
Это почти дежавю. Пять лет назад я уже просыпалась в этой кровати. На верхнем этаже высотки, возле большого окна, из которого виден весь город. Но тогда я чувствовала себя опустошенной, в моей душе был полный раздрай.
Сейчас же в ней покой и счастье… Моя голова покоится на мускулистом плече Федора, его руки обнимают меня, отгораживая от всего мира. Я чувствую, что на моих губах играет блаженная улыбка. И понимаю, что эта улыбка останется там надолго. С моих губ сорвался легкий счастливый вздох.
Федор сжал меня еще крепче, как будто боялся, что я убегу. Я не убегу. Хватит метаний и ошибок!
Я сделала свой выбор. Да нет. Это был не выбор. Я не выбирала, а просто заглянула вовнутрь себя и увидела ответ. Который давно знала…
— Я сейчас вернусь. Обещай, что никуда не исчезнешь.
Федор стоял на пороге кухни, на нем, кроме джинсов и свитера, была куртка.
— Ты куда?
— Нужно отойти ненадолго. По делам. Я очень быстро.
— Не торопись. Я никуда не денусь.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Почему-то мне хочется закрыть тебя снаружи и забрать ключи.
— Похоже, я связалась с маньяком…
Я подошла к нему. Положила руки на его ремень. И все. Больше я ничего не делала. Но по внезапно расширившимся зрачкам Федора, по его участившемуся дыханию, я поняла, что он страшно завелся.
— Конечно, я маньяк. Разве ты не заметила ночью?
— Заметила, — это слово я выдохнула жарким шепотом прямо в его ухо.
Издав сдавленный стон, Федор сжал меня в объятиях. Через секунду его куртка упала, а я оказалась на его плече.
— Тебе же нужно было уйти!
— Сначала я немного побуду настоящим маньяком…
Федор
Я обежал все ювелирные в округе, но так и не смог ничего выбрать. Колец было полно, но все они были дурацкие. Недостаточно красивые, недостойные моей королевы. Уже выходя из последнего магазин, я затормозил у витрины.
— А это что? — спросил я девушку-консультанта.
— Свадебные диадемы, — ответила она.
— Покажите эту.
Эта штука была похожа на венок из весенних цветов, легкий, воздушный, изящный. Как сама Марина. Она будет прекрасно смотреться в ее волосах! В тот день, когда мы пойдем под венец.
