Милтон садистски ухмыльнулся, раскладывая буквы на доске перед собой.
— Обманщица. О-Б-М-А-Н-Щ-И-Ц-А, — произнес он слово по буквам.
По рукам побежали мурашки, отчего волоски встали дыбом.
— Отлично. — Отец захлопал в ладоши. — Чертовски умен, сынок.
— Благодарю вас, сэр. Детка, могу я предложить тебе сердце с дыркой? — Он схватил пончик в форме сердца из открытой белой коробки на столе, жестом предлагая мне взять его.
Он называл меня деткой, хотя я провела выходные, занимаясь взрослыми делами с кем-то другим, и парень это знал. Милтон также знал, когда сюда приехать, и это вызвало срабатывание сигнализации во всех моих внутренних системах. Во рту пересохло.
«Это плохо».
— Все в порядке. Я действительно наелась, пока была в отпуске.
Улыбка на моих губах была натянутой. Я больше не собиралась рассказывать папе о Селиане, когда вернусь. После катастрофического конференц-звонка я чувствовала себя так, словно иду по натянутому канату, вот-вот потеряю благодать и попаду в объятия разбитого сердца.
Я знала, что освободит моего любовника от когтей его отца. Но мысль о том, чтобы отпустить его, чтобы спасти единственную вещь, которую он любил, причиняла адскую боль.
Но разве не в этом суть заботы о ком-то другом? Забрать их боль, чтобы не пришлось страдать им?
— Тогда как насчет прогулки? — Милтон оживился, как любящая бабуля. — Погода хорошая. Мы давно не гуляли в вашем районе.
«Это потому, что ты решил трахнуть своего босса, пока я бегала по Манхэттену в поисках работы».
Что угодно. Вытащить его отсюда было неплохой идеей. Я дернула плечом.
— Конечно.
После короткой остановки в ванной, во время которой я смотрела в зеркало и обещала себе, что на самом деле не собираюсь душить своего бывшего парня, вышла и поцеловала отца на прощание.
— Я вернусь через несколько минут, — заверила его.
Я. Не мы. Дьявол кроется в деталях, и я надеялась, что мой собственный мини-Сатана услышал это, когда махал на прощание моему отцу.
Мы с Милтоном вышли из здания и свернули направо, к главной дороге, как делали уже много раз. Я ждала, что он заговорит, потому что не была полностью уверена в том, насколько он осведомлен о моей личной жизни.
— Всегда пожалуйста за спасение. — Милтон ткнул большим пальцем за плечо.
Я сделала вид, что от облегчения вытираю лоб.
— Спасибо, капитан Спаси-Стерву. Хочешь, я пошью тебе костюм? В чем твоя суперсила? В продвижении по служебной лестнице?
Парень стукнул своим плечом по моему, улыбаясь.
— Слишком много слов от девушки, которая была в пяти минутах от потери дома и чудесным образом нашла мужчину, который оплатит её долг в обмен на сексуальные услуги.
Откуда, черт возьми, он знает? Я поперхнулась слюной и закашлялась, а Милтон продолжал неторопливо идти рядом.
— «Сердце — одинокий охотник», — сказал он, срывая пучок листьев с деревьев, склонившихся над нами.
Я съежилась. Я ненавидела, когда он так делал. Это было издевательством над природой.
— Твой отец рассказал мне о книге. Теперь это имеет смысл, Джуд. Ты думала, что это твоя судьба и не впускала меня. Ты была самой милой, самой теплой девушкой, которая у меня когда-либо была, но в нас всегда было что-то не так. Я всегда жаждал тебя чуть больше, чем ты меня. И это всегда сводило меня с ума. Элиза была… Элизой. Она заставила меня почувствовать себя чертовски важным, понимаешь? Умным, веселым, молодым. Все то, что не производило на тебя особого впечатления. Внезапно мне стало обидно, что ты не тот человек, который мог бы сказать мне все эти вещи.
— Мне жаль, что ты так себя чувствовал, но это звучит как оправдание, а измена — это не то, к чему ты приходишь. Это то, что ты решаешь сделать.
Я пнула маленький камешек на тротуаре. Милтон даже не посмотрел вниз, чтобы проверить цвет моих конверсов. Ему было все равно.
— И поэтому я здесь, — продолжил он. — Сказать тебе, что все понял. Я совершил ошибку, и мне очень жаль, Джуд. Чертовски жаль. Но нам пора двигаться дальше. Послушай, я знаю, что роман с Селианом Лораном заставляет тебя чувствовать себя непобедимой. Я чувствовал то же самое с Элизой. Это мощно, верно? Заставляет тебя думать, что ты на вершине своей игры. Ты наделена силой, властью и получаешь все необходимые подтверждения. Но это не реально, детка. То, что есть у нас с тобой — это реально. Мы оба перебесились, и теперь пора возвращаться. Нам.
Я остановилась, как вкопанная. Он замер рядом со мной, склонив голову набок, полуулыбаясь и щурясь на солнце.
— Подожди. Кто тебе это сказал? — Мой голос был перепелиной чашкой кофе, которую держала хрупкая рука, расплескивая через край.
— Жожо, это не важно.
— Ты потерял право считать, что для меня важно, а что нет, в тот день, когда засунул свой член в кого-то другого.
Милтон нахмурился и сделал шаг назад, а когда моргнул, выражение его лица изменилось. Как будто он впервые увидел, кто я на самом деле, и ему не понравилось то, что он видел.
— Ты что, издеваешься надо мной? Тебе только это важно? После того, как ты вернулась с уик-энда, где трахалась со своим боссом — руководителем отдела новостей LBC — я не только готов принять тебя обратно, но и прикрыть твою задницу и даже поиграть в «Скрабл» с твоим чертовым отцом.
— Прежде всего… — я подняла указательный палец, — он не мой чертов отец. А мой отец. Мой милый, заботливый папа, и играть с ним в «Скрабл» — не такая уж большая обуза. Во-вторых… — я указала на него тем же пальцем, — никто не просил тебя меня прикрывать. Я не совершала никакого преступления. Лишь хотела избавить отца от беспокойства, что порвала с тобой. И в-третьих… — я ткнула его в грудь, и Милтон отшатнулся, его глаза расширились от недоверия, — этот разговор окончен, если ты не скажешь мне, откуда тебе известно о моих предполагаемых отношениях с боссом.
— Вместо того что бы быть причиной грязных новостей, может быть, мистеру Лорану стоит научить тебя, что раскрытие источников — это большое табу в нашей отрасли, — Милтон пришел в себя, дьявольски ухмыляясь.
— Мы не грязные новости, — я нахмурилась.
— О, вы вот-вот станете ими. — Уши Милтона порозовели, как бывало всегда, когда адреналин пробегал по его телу.
Он угрожает мне?
Парень почесал подбородок, повернулся и ударил кулаком по красному кирпичному столбу ограды позади себя.
— Твою мать! Ты сошла с ума, Джуд? Селиан Лоран не твой парень. Он тебе даже не друг. Он твой богатый босс, а ты, детка… — Он покачал головой и усмехнулся. — Ты носишь конверсы. Он женится на Лили Дэвис, как того и ждет от него вся элита Нью-Йорка. Я предлагаю тебе безопасность. Я могу сделать тебя честной женщиной. Я изменил. Ты изменила. Давай считать, что мы квиты, и двигаться дальше.
Я изменила?
Я?
Я так сильно прикусила язык, что во рту появился металлический привкус крови.
— Могу я попросить тебя кое о чем, Милтон?
Он прислонился к забору, и напряженное выражение его лица сменилось снисходительной улыбкой.
— Конечно, детка.
— Держись от меня подальше. И я действительно имею в виду навсегда. Даже если бы ты не изменял мне — а ты изменял неоднократно, — я все равно не приняла бы тебя обратно. Мои отношения с Селианом Лораном — если они вообще существуют — тебя не касаются и никогда не будут касаться. Но просто для протокола: все, что я делаю или не делаю с другими людьми, было после того, как поймала тебя на том, что ты трахаешь своего босса. И прежде чем ты даже подумаешь угрожать мне, сказать правду моему отцу, не волнуйся — я сама ему все расскажу. На самом деле, прямо сейчас. Что касается остального мира — мне все равно. Это не «до свидания». Это прощание. Прощание, которое заканчивается на дерьмовой ноте, когда мы полностью разрываем связи.
Я развернулась и пошла домой, не потрудившись оглянуться и посмотреть на его реакцию. Когда вошла в дверь, папа был в душе. Тот факт, что он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы принять его без меня в доме, заставил бабочек расправить крылья в моей груди. Я подошла к «Скраблу» на столе — они были в середине игры, когда мы ушли — поменяла буквы с «обманщица» на «непокорность» (прим. обманщица на англ. deceiver, а непокорность defiant) и улыбнулась.
