– Мам, а Клим придёт? – прыгает дочка, когда я захожу домой.
– Жень, он ещё на работе, но сказал, что потом придёт.
– Ну? Поговорили? – не без ехидства спрашивает меня бабуля, не отводя пристального взгляда.
– Да, – отвечаю односложно, потому что на большее не способна. Мне кажется, что по моему лицу и так всё видно, да и скрывать от бабули что-либо совершенно бесполезно.
– Вот и правильно! Надеюсь, в этот раз вы пришли к соглашению, и я наконец-то подержу на руках мальчика!
– Ба! – Я покрываюсь жгучим пунцовым румянцем. Иногда её прямолинейность бывает чересчур… прямолинейной!
– А что ба?! Мать твоя опять во сне арбузы покупала… Вот тебе и «ба»!
– Так то мама…
– Ага, ага! Только она их тебе подавала, а ты на радостях все в сумку складывала. Ты их в детстве ох, как любила! Так что пошла-ка я вязать пинетки. Как знала, вчера голубенькую пряжу купила. Ещё думаю, зачем? Но цвет так понравился…
– Бабуль…
– А?
– Сколько арбузов было?
– Ох, Ирка! Три было! Мать сказала, что ты больше не утащишь, – смеётся ба, – но ты схватила ещё и четвёртый.
Я едва успевала за событиями следующих дней. Всё происходило так стремительно, что казалось: меня просто выкинет на очередном повороте жизни, но рука Клима крепко держала за талию. Женя на удивление легко согласилась на переезд. Они вместе с Климом выбрали ей новый стол и кровать. Клим предложил купить дочке мебель с учётом того, что той скоро в школу. Бабуля с огромной радостью спихнула всех Женькиных единорогов, когда Клим с дочкой приехали за вещами. Я же наблюдала за всем этим словно со стороны. Иногда мне казалось, что это происходит не со мной, я обязательно проснусь, и всё станет как прежде. Но я просыпалась, а рядом всегда был Клим.
Мамин сон сбылся. Я забеременела. Только к глубокому бабулиному недовольству, на УЗИ опять высветили девочку. Ба ругала всех, начиная от врачей, которые ничего не видят, и заканчивая мной и Климом, говоря, что мы специально над ней издеваемся. Мол, она даже не возьмёт вторую правнучку на руки. Но сама начала вязать пинетки. Белые. На розовое, она сказала, смотреть больше не может.
***
– Это что, правда? – Малевская переводит взгляд с Киры на меня. – Обе беременны?!
– Ага! – отвечаем мы в один голос.
– Офигеть! – Леся пребывает в состоянии лёгкого шока. – Слушайте! Так, говорят, если посидеть на месте беременной, а потом выпить из её стакана, то тоже можно забеременеть! – говорит она.
И это заявляет человек с медицинским образованием!
– Это что, новые технологии? – Бабуля, проходившая мимо и услышавшая Леськину фразу, даже замерла на месте. – А по старинке уже не работает?
– У нас, баб Роза, не работает, – тяжело вздыхает Леся. – Девчонки, я вам так завидую!
Сегодня у нас неофициальный девичник. Мама со Станиславом Вениаминовичем забрали Женю и Кристину, а бабуля их ещё и уколола, заявив, что на внучек ни один, ни другая совсем не выделяют времени. «Совсем расслабились. Что бабушка, что дедушка – одно название, а толку никакого». Вот и отправила их отрабатывать свой статус. Сама она вроде как тоже собиралась пойти к Зырянихе, но что-то пока не торопится.
– Так что завидовать? Догоняй! – Моя бабуля как всегда.
– Да, я бы с радостью, баб Роза! – заверяет её Малевская. – Только не получается никак!
Мне так неловко – это ведь острая тема для Леськи. Я и говорить ей ничего не хотела, а теперь даже и не знаю, как выкрутиться.
– Значит, мало… старались. Всему вас, молодёжь, учить надо!
– Да как же мало-то?! – Леська большими глазами таращится на ба, а Кира едва сдерживает смех.
Сестра Клима ещё не привыкла к прямоте моей бабули. Это Клим как-то быстро вошёл в доверие к ба и получил звание «настоящего зятя».
– Мало! – твёрдо заявляет ба. – То ты на дежурстве, то Ромка твой за хулиганами гоняется. Когда вам делом заниматься? Всё на бегу! А с детьми так нельзя! Они видят, что папаше с мамашей некогда, вот и не спешат к вам.
Мы с Кирой обе смотрим на бабу Розу.
– И что ж тогда делать? – на полном серьёзе спрашивает у неё Леся.
Баба уже открывает рот, но я не выдерживаю:
– Бабуля! – предупреждаю её, чтобы не выражалась, а то ведь она может.
– Вот она тебе подробно всё расскажет! – переводит стрелки бабуля, тыча в меня пальцем. – Что покраснела? Вас с Климом смело можно в книгу рекордов записывать по скорости заделывания детей.
– Ба! – не выдержав, возмущаюсь я под смех Леськи и Киры.
– Я бы тоже послушала! – хихикает Кира.
Её «случайную рассеянность» хвалят до сих пор, а мы с Климом являемся центром дружеских насмешек. Сергей – так вообще хотел зарегистрировать патент на «самый действенный способ сближения».
– Да ну вас! – отмахиваюсь я. Обычно за нас всегда заступается Клим, но мне почему-то кажется, что ему самому это льстит.
– Что значит «да ну»? Выкладывай давай, – не унимается Малевская.
Бабуля качает головой, а потом склоняется к Леськиному уху. Мы с Кирой наблюдаем за тем, как Лесины глаза становятся всё больше и больше. Бабуля выпрямляется, а Малевская, как болванчик, согласно кивает ей головой.
– Что она тебе сказала? – первой не выдерживает Кира.
– Сказала сесть между вами и пить только из ваших стаканов, – совершенно серьёзно заявляет Леся, но мне почему-то кажется, что это совсем не то.
– Пока не скажешь, я тебе свой стакан не дам! – не остаётся в долгу Кира, которая тоже ей не поверила.
– Ну и ладно! Я из Иришкиного пить буду! Жадина! – Малевская показывает Кире язык.
И этим девочкам далеко не пятнадцать лет – взрослые, самостоятельные женщины, а одна ещё и мама.
Эпилог
– Уснула? – спрашивает Клим, осторожно обнимая меня со спины.
Я только что переложила дочку в кроватку.
– Да, – тихо отвечаю, подставляя губы для поцелуя.
С выбором имени пришлось пережить целую войну. Бабуля была непреклонна: имя, созвучное с мужским. И мне предложили выбрать между Александрой, Ярославой, Валерией и другими подобными именами. Клим был согласен на любой мой выбор.
– Решила? – спрашивает муж, садясь рядом.
От его присутствия становится тепло. Я всегда так на него реагирую. Показываю выписанные на листочек имена девочек.
– Нет.
– Никакое не нравится?
– Да почему? Нравится. Виктория нравится, Владислава, – вздыхаю я.
– А хочешь какое?
Я отрываюсь от листочка и смотрю в серые глаза Клима. К ним я привыкла очень быстро. Да и как не привыкнуть, если у Женьки они такие же. А внимание и любовь, которыми окружил нас с дочерью Клим, стёрли недопонимание. Я с каждым днём всё лучше узнавала своего мужа и не понимала, почему была о нём совершенно противоположного мнения. А его отношения с Женей – это, наверное, мечта любой женщины, которая очень любит своего ребёнка.
– Настя, – выдыхаю я признание.
– Ну вот и всё. Значит, будет Анастасия, – заверяет меня муж и кладёт руки на мой живот, тут же получая толчок в ладонь.
– Бабуля тебе этого не простит.
– Простит. Вот увидишь! – широко улыбается Клим, касаясь губами кончика моего носа. – И Настю будет любить так же, как и Женю.
Я до сих пор удивляюсь, как ему удалось завоевать сердце моей бабули, но он единственный, кому она всё разрешала.
***
– Сколько она поспит?
– Не знаю, – пожимаю плечами.
Настя спит очень плохо и постоянно плачет. И если бы не Клим, который всё свободное время проводит с дочкой, мне было бы очень тяжело. Особенно сейчас, когда рядом нет бабули.
– Тогда нам стоит поторопиться, пока наш ангелочек не проснулся. – Как бы Настя ни выматывала, он всегда любовался ею, даже когда этот ангелочек некрасиво кривил ротик, оглашая дом своим криком.
