Как будто моё тело было его с самого начала.
Кровать ударяется спинкой о стену, простыни срываются, мои груди толкаются, и я надеюсь, что мы не разбудим дворец, но, чёрт возьми, мне всё равно. Не сейчас. Не сейчас, когда я так близко.
— Я кончаю, — начинаю кричать я, но он быстро накрывает моё лицо подушкой, заглушая мой хриплый голос.
Я вгрызаюсь в неё, чувствуя перья между зубами.
Затем меня скручивает и сминает, когда оргазм накрывает меня, как набегающая волна, разрывая меня на миллионы направлений звёздного света и блаженства. Взрыв плавающих перьев в моей груди.
Сэр, да, сэр.
— Блять, — ворчит Аксель, когда разрядка настигает его. Его грубые, неистовые звуки, шлепки его мокрой от пота кожи о мою, скрип кровати — всё это заполняет мои уши.
Подушка сползает с моего лица.
Он издаёт низкий, едва сдерживаемый стон, его плечи вздрагивают, когда он кончает.
Я никогда не устану от этого зрелища.
Этот король, поставленный на колени.
Толчки замедляются. Его хватка ослабевает.
Он рушится на подушку, его волосы влажные и прилипли к бровям. Его глаза смотрят на меня, его дыхание тяжёлое и жёсткое.
— Дай мне пять минут, — говорит он, задыхаясь. — А потом мы сделаем это снова.
Глава 18
А В Р О Р А
МАРТ
Сегодня приезжает Амели.
Последние две недели я была так поглощена Акселем — в прямом и переносном смысле — что совсем забыла. Только когда она позвонила мне и сообщила детали своего рейса за несколько дней до этого, я вспомнила, что она обещала.
Первое — приехать сюда и проведать меня.
Второе — найти мне с кем переспать.
Я не могу сказать ей, что ей больше не нужно беспокоиться о последнем, потому что я занимаюсь сексом с Акселем так часто, как только могу. Это буквально лучшая часть моего дня (или ночи, как получится), тайком пробираясь по дворцу и пытаясь найти время для уединения друг с другом. Иногда это просто не получается, но чаще всего получается. У нас всё получается, независимо от того, как мало мы спим, независимо от того, что это просто быстрый секс в душе или в укромном уголке дворца.
— Она здесь, — говорит Майя из открытой двери в мою спальню. — Я провожу её в твою комнату.
Мы попросили Хенрика встретить её из аэропорта. Возможно, мне следовало бы взять табличку с надписью: “Амели”, но дело в том, что общественность теперь знает, кто я такая. Ко мне, конечно, не пристают, когда я нахожусь на улице, датчане намного вежливее. Но они любят свою королевскую семью, и я думаю, что меня приняли как одну из них.
Более или менее.
Я имею в виду, я видела несколько таблоидов обо мне. Обычно я просто нахожусь на фотографии с детьми и получаю одну строчку о том, что я няня. Чем больше я узнаю датчан, тем больше понимаю, о чём они говорят, и на самом деле я никому не интересна.
Но иногда на меня бывает странное разоблачение. Это больше от британских таблоидов и этих "Королевских лохмотьях", как они их называют, СМИ, которые полностью посвящены освещению всех сочных сплетен и публичных событий королевских семей по всему миру.
Они могут быть довольно безжалостными. Я видела, как они в основном распинали принца Швеции Виктора и его американскую невесту, и они любят ненавидеть принца Норвегии Магнуса и его старые пристрастия к вечеринкам, несмотря на то, что он теперь женат.
Они пытались преследовать меня, совсем немного. Они говорят о других семьях, в которых я работала няней во Франции, они говорят о том, какая я красивая (спасибо большое), но они также говорят о моей распутной униформе (фу) и о том, что королю Акселю, должно быть, тяжело работать рядом со мной. Это дерьмо раздражает меня больше всего. Далее они говорят, что, если бы королева Хелена была жива, она бы никогда не позволила меня нанять.
Возможно, это правда, чем больше я о ней слышу, тем она реальнее. Аксель по-прежнему очень осторожен в разговорах о ней и старается ни в чём её не обвинять, как будто её призрак может появиться в любой момент и ударить его по голове, но, как я и предполагала при встрече с ним, Хенрик выкладывает всё начистоту. Поскольку он был её водителем, он знал её довольно хорошо, и эта публичная личность редко совпадала с её личной.
Но когда речь идёт о королевских особах, важна репутация общественности, а общественность по-прежнему считает её ангелом. И поскольку она сделала много хорошего, некоторые из них даже с альтруистическими целями, её репутация ничем не запятнана.
Так что это Акселя обсирают и спекулируют на нём, а иногда и меня вбрасывают в эту смесь. Конечно, не датские СМИ несправедливы к нему в этом смысле, но всё же.
Мне просто очень повезло, что они не смогли накопать никакого компромата на меня.
Если бы они узнали правду обо мне.
Если бы они узнали, кто такая Рори Джеймсон, всё это было бы кончено.
Я действительно должна признаться Акселю. Я должна хотя бы признаться Амели и начать с этого. Но пересматривать своё прошлое и ужасы того, кем я была, мне кажется, не стоит.
Каждый заслуживает второго шанса.
Каждый заслуживает начать всё с чистого листа.
Иначе мы навсегда останемся в оковах тех, кем были раньше.
Амели сама вырывает меня из моих мучительных мыслей.
— Bonjour! — кричит она от двери, перемещаясь ко мне, протягивая руки.
— Bonjour! — восклицаю я, вставая со своего места и подходя к ней. Мы обнялись, прижавшись друг к другу щеками.
— Ты выглядишь фантастически, — говорит она мне, указывая на мою клетчатую юбку. — Мне нравится вся эта история со школьницей. Очень, как бы это сказать, извращённо.
Я смеюсь. — Наверное, это не очень хорошо, когда ты посещаешь клиента.
— Ах, но он же король, а у тебя всё очень хорошо. У тебя вообще не должно быть проблем с сексом.
Я закатываю глаза, подавляя смешок. — Ты серьёзно за этим сюда приехала?
— Нет, — прямо говорит она, слегка пожав плечами. — Я также приехала шпионить. Это мой первый раз в королевском дворце, я не могла упустить такой шанс. — Она тянется вниз и задирает мою юбку так же, как это делает Аксель. Я поднимаю бровь. — А теперь скажи мне, что ты наденешь это сегодня вечером.
— Если ты настаиваешь.
Но, конечно, прежде чем мы куда-то идём, я устраиваю ей неформальный тур по дворцу, начиная с комнаты девочек и Снаф-снафа, где Майя развлекает их, пока я наслаждаюсь законным выходным, затем остальные комнаты во дворце. В коридоре мы даже проходим мимо Никласа, который одаривает меня холодным кивком.
— Кто это был? Он страшный, — шепчет она мне, когда он скрывается за углом. Затем, прежде чем я успеваю ответить, она говорит: — Mon dieu (пер. фра. — Боже мой!), это был он! Дворецкий королевы.
— Теперь он секретарь Акселя.
— О, так странно. Зачем ему это делать? Он убил его жену.
Я пожимаю плечами и вздыхаю. — Ну, это был несчастный случай. Но я не знаю. Я бы сказала, что этот парень — единственный минус работы здесь. Я не раз спрашивала Акселя, почему он здесь, но вместо этого получала, как мне кажется, полную чушь. Кто знает.
— А тебе он не кажется жутким? Этот дворецкий.
— Вовсе нет. То есть, он мне не нравится, но по большей части он держится от меня подальше.
Хотя несколько раз, когда Никлас подходил ко мне, а Аксель был рядом, Аксель практически прогонял его. Это происходило ещё до того, как мы с Акселем сошлись.
И так получилось, что Аксель стал нашей последней остановкой в туре.
Поскольку сегодня воскресенье и вечер, я знаю, где его найти.
Он в гостиной, в своём обычном кресле, пьёт бренди. Я уже дважды говорила ему, что Амели приедет, поэтому я и использовала свой выходной. Обычно я бы просто подошла к нему, но поскольку я всего лишь няня, а он — король, и мой начальник, формальности требуют соблюдения.
