всё меньше в голове.
Никита как обычно использует проверенный способ уйти от любых неприятных вопросов. Просто подхватывает меня под ягодицы и, пронеся пару метров, сажает на стол. А затем закрывает рот поцелуем.
— Я не хочу …так…на работе, — выдыхаю ему в губы сбивчиво, пытаясь отстраниться.
— А ко мне сегодня поедешь? — тут же торгуется Ник. Его рука под моей блузкой гладит подрагивающий живот, накрывает грудь, отодвигая чашечку и обводя большим пальцем чувствительный сосок, — Поедешь?
— Никит… — я хочу настоять на своём. Хочу, чтобы объяснил, что не так. Но мне сложно с ним спорить вот так…
— Тогда давай здесь, раз не поедешь, — хмыкает Ник хрипло, и тут же запускает вторую руку мне под юбку, одним движением отодвигая уже мокрую полоску трусиков.
Я сдавленно охаю, когда его пальцы так неожиданно оказываются во мне. Хватаюсь за его руку, с силой сжимая, царапая кожу. Мои губы вновь накрывает его рот. Язык толкается влажно и глубоко, мешая дышать. Бёдра сами собой подаются навстречу поглаживающим лоно пальцам. Соски предательски ноют. Но осознание, что дверь даже не закрыта, ошпаривает паникой. Никите может и плевать, а я не хочу быть главным блюдом на поболтать в офисе.
— Поеду, — выдыхаю сипло, — Пусти…Пусти, Ник…
Рука между ног тут же исчезает, оставляя после себя ощущение болезненно пульсирующей пустоты. Никита в последний раз крепко целует меня и делает небольшой шаг назад.
— Это шантаж, — возмущенно хриплю, спрыгивая со стола и наспех поправляя одежду.
Он только плечами пожимает и улыбается. Гад.
Глава 52. Сахар
Какой у тебя номер квартиры?
Приходит сообщение по вотсапу от Ника, когда я уже ложусь спать.
37. Ты прилетел?
Я сажусь на кровати, гипнотизируя экран.
Да. Буду через полтора часа.
Я улыбаюсь и не могу перестать. Волнение покалывает пальцы. Никита обещал серьёзный разговор через два дня. И вот два этих бесконечных дня прошли. Два дня без него, полных нервных домыслов и робких ожиданий. После ночи у него Ник отвёз меня на работу, а сам улетел в очередную командировку в Мурманск. На этот раз он взял с собой только Кирилла. Ну да, Мурманск не Марсель как ни печально. На романтическую поездку не тянет.
Я подскакиваю с кровати и подхожу к небольшому туалетному столику в углу комнаты. Включаю свет и придирчиво рассматриваю себя. Тянусь было к косметичке, но вовремя одергиваю руку. Это будет просто невероятно странно: быть накрашенной в полночь дома. Да, но волосы расчесать мне ничто не помешает. И я решительно беру щётку. Глаза в отражении зеркала буквально ослепляют меня своим лихорадочным блеском. Он бы не ехал посреди ночи сразу из аэропорта ко мне, если бы хотел сказать что-нибудь неприятное. Отложил бы до утра. Не ехал бы…
Щёки горят огнём, и я прикладываю к ним дрожащие влажные ладони. Что делать эти полтора часа? Может чай попить? Встаю и тихо пробираюсь на кухню. Гуля с Мишкой уже давно спят. Проверяю содержимое холодильника и морозилки на всякий случай. Если что, у нас есть Гулин мясной пирог, домашняя пахлава и даже манты. А ещё гранатовое вино в пятилитровой бутыли. Улыбаюсь про себя. Да уж. С Гулей от голода не умрёшь.
Я завариваю себе ромашковый чай, чувствуя потребность успокоиться, тихо включаю телевизор и рассеянно слежу за какой-то юмористической передачей. Смысл слов упорно ускользает от меня, так что улыбнуться ни разу не удаётся. Но однообразные взрывы смеха убаюкивают, и когда раздаётся трель звонка, я буквально подпрыгиваю от неожиданности.
Не помню, как оказываюсь у двери. Не помню, как открываю.
— Привет, — слетает сухим шелестом с губ, и я нервно улыбаюсь.
И почему меня вечно одоляевает эта дурацкая робость, стоит увидеть Никиту. Ненавижу себя за неё. И знаю, что она его дико забавляет. Правда, похоже не сейчас. Черные глаза смотрят на меня внимательно и серьёзно.
— Привет, Алин. Пустишь? — хрипло отвечает Ник.
Я отступаю вглубь коридора, давая ему возможность войти. Никита молча протягивает меня одну крупную упругую белую розу на длинной ножке и разувается. А я даже "спасибо" выдавить не могу. Просто беру из его рук цветок и вдыхаю нежный аромат. Ник такой серьёзный, что у меня во рту пересыхает. Слишком не похож сам на себя.
— Куда? — коротко интересуется Никита, ставя дорожную сумку на пол.
И мы идём на нашу небольшую кухню.
— Чай будешь? — я почему — то не знаю, куда себя деть, и начинаю тормошить в руках кухонное полотенце.
— Давай, — кивает Никита, не мигая смотря на меня. Отчего я начинаю нервничать ещё больше. Суечусь на маленькой кухне, открывая ненужные шкафы и доставая лишние кружки. Несу какой-то бред по чайные пакетики.
— Как съездил? — спрашиваю, кидая на Ника быстрый взгляд через плечо.
— Нормально…Лин…
— А тебе сколько ложек сахара?
— Не надо сахара…Кис, стой…
Никита ловит мою руку, и я тут же застываю перед ним. Он хмурится и разглядывает мои пальцы, такие маленькие и хрупкие в его крепкой ладони, поднимает на меня черные пронзительные глаза.
— Кис, выходи за меня. Выйдешь?
Глава 53. Бумажка
Я открываю рот, но звуки не идут. Кровь приливает к лицу. Сердечный ритм долбит в барабанные перепонки. Я много вариантов перебирала в голове, что Аверин может мне сказать, но Никита как обычно умудрился удивить. Краски вокруг становятся болезненно яркими, будто меня занесло в параллельную реальность.
— Никит… — выдыхаю хрипло.
— Я понимаю, ты не ждала, — он тянет меня за руку, которую до сих пор не отпустил, и усаживает к себе на колени. Подбородком упирается мне в плечо, заглядывает в глаза, ласково улыбаясь.
— Хотя с другой стороны — нет. Не понимаю. Ну а чего ты собственно ждала?
И смеётся. Горячая ладонь ныряет мне под топ, поглаживает живот. А я просто ошарашенно сижу. Нет, я хочу, и я счастлива. Просто не верится как-то. Кажется, он сейчас произнесёт
