– Не простудишься? ― спрашивает он, целуя меня в висок.
– Нет. Земля уже прогрелась.
– С кем общалась?
– С Лиссой. Дала мне пару советов, чтобы не мучиться токсикозом.
– Это хорошо. Прогуляешься со мной еще немного?
– Конечно.
Я подхватываю предложенный мне локоть и иду в противоположном от дома направлении.
– Детка, мы на финише, ― говорит он, когда мы отходим довольно далеко. Мое сердце радостно заходится. Скоро все закончится. ― Теперь ты должна во всем меня слушаться. Вчерашний скандал относительно золотой клетки был лишним. Но я его стерпел только потому, что понимаю, в каком ты положении. И я сейчас не о беременности говорю. ― Финн останавливается и заключает мое лицо в ладони. ― Ты мне доверяешь?
Сейчас его взгляд абсолютно серьезен, голос грубоват и тон, не терпящий возражений.
– Ты же знаешь, что да. Финн, ты единственный во всем мире, кому я доверяю. Мне кажется, даже больше, чем себе.
– Ты ведь знаешь, что я ничему плохому не дам случиться с тобой?
– Знаю.
– Мишель, но я прошу тебя отнестись к моей просьбе со всей серьезностью. Ты. Делаешь. Так. Как. Я. Сказал. ― он выделяет каждое слово, но не приказным тоном, а просто твердо произносит, как будто чеканит их в моей голове. Я киваю с серьезным видом, пытаясь показать, что слушаю и слышу.
Я чувствую, как Финн расслабляется, и мы продолжаем прогулку.
– Знаешь, тогда, в гареме этого ужасного Заида я поняла, насколько счастлива. Нет, Джанан отзывалась о нем с любовью и все такое. Но я только представила себе, насколько ужасно любить монстра. Человека, который занимается тем, чем занимается Заид.
– А чем он занимается?
Я удивленно смотрю на Финна.
– Торговлей людьми.
– Он этим не занимается. Выяснилось, что это его отец. Заид для прикрытия.
– Оу, – все, что я могу из себя выдавить. – Но Джанан-то этого не знает. Она правда уверена, что ее любимый мужчина творит такие ужасы.
– Не забивай себе голову глупостями, – отвечает Финн, обнимая меня за плечи. – Мы не можем быть уверены, в том, что знает, а чего не знает Джанан, правда? То, что происходит в паре, всегда остается тайной для окружающих. Равно как и никто не знает, о чем мы с тобой говорим, оставшись наедине.
– Ты говорил, что уже купил нам дом на островах. – Финн кивает. – Расскажи о нем.
– Огромный, – с улыбкой произносит он. – Куча комнат. Есть студия для тебя. В смысле, там было нечто вроде галереи, но переделали под твою фотостудию. – От его слов становится теплее, и я сильнее жмусь к Финну. – Три детских, наша спальня, две гостевых, кабинет. Огромный бассейн и задний двор.
– Я смогу посадить там цветы?
– Хоть коров заводи, Мишель. Главное, чтобы ты была счастлива.
– Я обязательно буду, обещаю. Главное поскорее добраться туда, где нас не достанут.
– Все так и будет.
Вечером Финн выходит из ванной, завернутый только в полотенце, которое едва держится на его бедрах. Я откидываю одеяло, приглашая его лечь рядом, но у моего мужа свои планы на сегодняшнюю ночь. Он стаскивает одеяло с меня и нависает сверху, сдернув с бедер полотенце. Финн нежно целует мои скулы, висок, ухо, за ним. Прихватывает губами кожу шеи и спускается к груди, где всасывает в рот сосок и нежно ласкает его языком.
– Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя? – спрашивает, обводя языком ареолу.
– Знаю, – выдыхаю я. – Так же сильно, как я люблю тебя.
– Ты будешь слушаться меня?
– Мы сейчас говорим… о, боже… о постели? – голова Финна уже между моих ног, а упругий язык выводит ритмичные круги на самом чувствительном месте. Мое тело подрагивает от удовольствия, и я провожу пальцами по коротким волосам Финна. Мне нравится его стрижка. Мне нравится в нем все. Даже если бы он побрился на лысо, я бы с любовью гладила его лысину и наслаждалась ее гладкостью.
– О жизни, детка, – отвечает Финн, продолжая терзать меня своими губами и языком. – Ты должна быть послушной и внимательной. Обещаешь?
– Обещаю, – отвечаю со стоном.
У меня с беременностью как будто во стократ повысилась чувствительность. Я выгибаю спину и толкаюсь бедрами ко рту Финна, двигаюсь, вбирая то наслаждение, которое он мне дарит. В глазах темнеет, и веки подрагивают, когда тело на секунду замирает, а потом взрывается тысячей мелких звездочек, царапающих острыми гранями мое сердце. Я не успеваю прийти в себя, как чувствую мощное вторжение. Мы с Финном стонем в унисон. Я протягиваю ладонь и вытираю мокрый подбородок Финна, а он наклоняется и тут же целует меня, смешивая наши вкусы и запахи. Он двигается медленно, но глубоко, в конце делая короткий рывок. Член попадает в самую лучшую точку в моем теле. Ту, которая с каждым толчком подводит меня все ближе к новому оргазму. Я знаю, что он будет не менее мощный чем предыдущий, потому что это делает мой муж. Потому что адреналин, который каждую секунду каждого дня бурлит в наших телах, требует выхода. Чувства настолько обострены, что, кажется, можно взорваться от одного прикосновения. Легкого, как перышко, и тяжелого, как груз тысячи бетонных плит. Еще несколько более мощных, порывистых толчков – и мы одновременно кончаем. Наши стоны смешиваются во ртах друг друга. Мои ногти царапают мускулистую спину, а руки Финна сминают мои волосы. И мы целуемся, целуемся, целуемся, пока не перестает кружиться голова и не начинают саднить искусанные губы.
Финн падает рядом и сразу же притягивает меня к себе на грудь. Натягивает на нас одеяло и выключает свет. Я растягиваюсь на большом теле мужа и довольно мурлычу.
– Завтра мне нужно уехать на сутки.
Я резко поднимаю голову.
– А я?
– А ты останешься под присмотром моих бойцов, – отвечает Финн. Он старается говорить спокойно, но я слышу напряжение в его голосе.
– Я могу поехать с тобой?
– Нет.
– Потому что это опасно?
– Для тебя сейчас везде опасно, кроме этого особняка. Ты обещала слушаться, Мишель. И не выпускай телефон из
