— и по рации цепочкой пошел приказ об освобождении Чернова.
Я больше не могла сдерживаться. Развернулась к Дену и зарыдала, выплакивая все горе и страх. Прощаясь с Димом, которого уже не вернуть, радуясь обретению матери, переживая за жизнь Руслана.
Через пять минут я была почти в норме, когда появился Рус с заломленными за спину руками в сопровождении двух боевиков. Процессия остановилась возле Кострова. Тот медлил, взвешивая решение.
Я опять заволновалась. Выстрел может прозвучать в любой момент, и неизвестно, кому будет предназначена пуля.
Напряжение ситуации чувствовала не только я. Мать тоже застыла, стараясь не смотреть на Руслана, но при этом не опуская взгляда с Владимира.
— Я его заберу, — твердо произнесла она, — но оставляю за собой право видеться с дочерью…
— Только после свадьбы, — отрезал Владимир.
Мама повернулась ко мне. Я кивнула. Пусть забирает Руслана, со мной все будет хорошо. Я с детства живу в этом доме, знаю эту семью, со мной точно ничего не случится. А вот Рус в опасности, его надо вытаскивать.
— Тогда я хочу услышать ее ответ и встретиться с тобой до свадьбы.
— Это можно. Мия, подтверди, что ты выйдешь замуж за Дениса, — не поворачиваясь ко мне, распорядился Костров.
— Нет! — остановила его мать. — Мне нужен другой ответ. Мия, ты хочешь выйти замуж за Дениса?
Зря она. Лучше бы не спрашивала.
У меня задрожали губы, слезы снова подступали к глазам. Я бы хотела выйти замуж за Дима, но его больше нет. А с Деном мне сложно. Было сложно и будет сложно.
Я не сдержалась и зарыдала, утаскиваемая Деном к дому. Пыталась дернуться, но куда я против Дена? Услышала только слова мамы:
— Мы должны поговорить. Завтра.
— Завтра приезжай, но без армии. Поговорим. Заключим соглашение. А теперь забирайте его и уезжайте. Встречу его еще раз — убью. Ты уже отдала свой долг гаденышу.
Мать уехала и увезла с собой Руслана. Костров впал в дурное настроение, раздавал приказы направо и налево, орал за нерасторопность, но под всем этим сквозил страх за положение. Одно дело править, когда нет конкуренции, другое — когда появился претендент на полцарства.
Ден увел меня в спальню, помолчал, пока я сворачивалась на постели и рыдала, потом ушел, прикрыв за собой дверь.
С этого момента моя жизнь в очередной раз изменилась.
* * *
Я ждала встречи мамы с Костровым. Хотела узнать новости про Руса, но на мои эсэмэс и звонки не отвечали.
Утром я пристала к Дену:
— Ты должен узнать, когда будет их встреча.
Ден упрямо вертел головой:
— Отец не скажет… До похорон он не будет говорить с этой женщиной. А после они встретятся на нейтральной территории. Сюда ее не пропустят. Ты же знаешь правила.
Я до умопомрачения хотела знать, о чем они будут говорить, а главное, до чего договорятся. Но Ден был прав. Свидетелей у разговора не будет, это просто опасно.
Костров в доме почти не появлялся. В универ меня не пускали. Дозвониться я не могла ни до кого, даже до сокурсниц, чтобы попросить лекции. Интернет не работал.
— Отец поставил заглушки, — пояснил Ден.
— Зачем?
— Чтобы изолировать нас на некоторое время.
— Зачем?!
— Чтобы не развязалась война. Пока ты заложница. И я в каком-то смысле. Если убьют тебя или меня, все станет бессмысленным. Начнется война за место главаря обеих банд. Причем каждый захочет контролировать объединенную банду, как делал мой отец последние пятнадцать лет.
— Будет много убийств?
Ден молча кивнул.
Я встала из-за стола, за которым мы завтракали, когда разговаривали, подошла к Дену и обняла его.
— Но если мы поженимся, то нас все равно могут убить. Вдвоем.
Ден взял меня за запястье, погладил пальцем и вздохнул:
— Могут. И тогда снова начнется война.
— Она начнется по-любому?
— Нет, Мия. Если бы тот гаденыш не убил Дима, мы стали бы гарантом спокойствия на территории. У нас была бы ты и твой ребенок. Мы заменили бы друг друга и снова объединили банды. У сопротивления просто не осталось бы шансов.
— А теперь? Когда Дима не вернешь?
— Теперь мы будем всегда уязвимы и вынуждены отбивать претендентов на главенство банды.
— Моей?
Ден подтвердил. Развернулся, усадил меня на колени и поцеловал.
— Но я сильный, Мия. Отец воспитывал меня борцом. Я отстою наши интересы.
Я пригладила его вихры, разглядывая близкие, такие родные черты лица. За много лет я привыкла к мысли, что буду с ними всегда, всю свою жизнь. Сейчас меня выворачивало от потери Дима так же, как и его. Дим был и моим братом тоже.
Я радовалась, что не успела сообщить о своем решении выйти замуж за Дима, Ден бы мне не простил. А теперь я хотела, чтобы Ден сам отказался от меня. Но как?
— Ден… Я подумала… Тут получается так, что если мы с тобой встанем во главе каждый своей банды — будет спокойнее всем.
Ден возмутился:
— Что ты такое говоришь! Мы будем вместе. Скажи, ты выйдешь за меня? Я видел, что тебя больше тянет к Диму, но… Я постараюсь быть мягче. Правда постараюсь.
Я видела в его глазах тоску по брату, горе, которое он не мог осознать и пережить. И я не могла ему отказать.
— Да, я выйду за тебя, Денис.
Это было странное место для свидания. Костров исключил пустырь, где каждый мог оказаться на прицеле снайпера. Отказался от заброшенного завода, чтобы не подстроили ловушку. В результате выбор остановился на крае летного поля местного аэродрома.
О встрече сообщил Валерии за полчаса. Выслал координаты и предупредил о необходимости соблюдать безопасность.
Лера приехала совсем в другом настроении, не такая боевая, какой появилась в его доме. Напряженная, сосредоточенная, но спокойная.
Он хотел рассмотреть ее вблизи.
Он соскучился.
Это было совершенно невозможное свидание через года.
Владимир не хотел говорить о делах банды, о главенстве, о похоронах и свадьбе. Да он переживал, горевал, не находил себе места. Но именно сейчас ему хотелось отвлечься и расспросить о ее жизни. Почему она не пришла раньше, почему не дала о себе знать?
Черная машина заехала под эстакаду, оттуда вышли четверо сопровождающих. Костров тут же пометил каждого. Это те, кто уже оказывал недоверие его правлению, а
