на день рождения.
Костров сжал челюсти. Он знал от Дена, что Руслан появился не просто так. Теперь же история обрастала еще большими подробностями. Неприятными подробностями.
— Значит, он появился не просто так? — тяжело заключил рассказ Леры Костров.
— Нет, не просто. На него сделали ставку, Володь. Твой противник не я.
— А он. Надо было убить сучонка!
— Они не пойдут ни на одни условия. Они уже нашли замену Мие и готовы пустить ее в расход. Свадьба — самое идеальное место и время.
Это было важное предупреждение. Лера сдала своих помощников. Но зачем?
— Что ты хочешь?
— Как и тогда, сохранить мир в городе и жизни наших детей.
— Судя по тому, что ты рассказала, это невозможно. Резня начнется в любом случае.
— Или нет. Вначале нашего разговора ты сказал, что хотел дать Мие выбор. Потом ошибочно заключил, что его не осталось, она обязана стать невестой твоего сына.
— Так и есть.
— Владимир, тогда ты их обоих ставишь под удар. А если Мии самой решить, с кем она хочет быть, с Денисом или Русланом?
— Что?!
Костров вскочил, опрокинув стол:
— Нет! Так вот как ты хочешь обставить дело? В благодарность мне за воспитание твоей дочери?
— Владимир, послушай…
— Нет, это ты слушай, — он надвигался на нее, переступая через разбитые блюда и бутылки, наставив на нее палец, — ты не сможешь меня одурачить и провернуть свои штучки на пользу предателей. Ты с этим сучонком — всего лишь заложники. Они избавятся от вас, как только получат власть.
Лера отступала от взбешенного Кострова, пока не уперлась спиной в кирпичную кладку. Она вытянула руки, чтобы остановить его натиск, но он смел ее сопротивление одним движением, сжав горло, придавив к стене своим все таким же крепким телом, которое она помнила, которое даже не надо было вспоминать.
Неожиданно внутри все откликнулось на его близость, она сама впервые за свою новую жизнь после смерти потянулась к его губам. Или он наклонился к ее?
И это столкновение стало откровением для них обоих. Он давно перестал испытывать чувства хоть к кому-то. Она, казалось, забыла их навсегда.
Он не верил, что в нем всколыхнутся старые эмоции. Спустя столько лет? Просто невозможно!
Она никогда не надеялась получить эти эмоции вновь.
И сейчас они жадно цеплялись друг за друга, дышали друг другом, питаясь этими чувствами, которые поднимали из глубины памяти то, что казалось навек похороненным.
Владимир опомнился первый, отодвинулся, продолжая сживать Леру одной рукой, другой отодвинул ее густую челку, скрывающую часть лица. Валерия тут же отвернулась, пряча изуродованную половину.
— Не надо.
Отрезвление пришло вместе со смущением и страхом, что Владимир больше не захочет дотрагиваться до нее. Но он настаивал. Взял пальцами за подбородок, развернул к себе и снова убрал челку, ужасаясь, с какими ранами на лице и на душе ей удалось выжить.
Медленно, осторожно касался он губами ее шрамов, а она беззвучно плакала, подставляя ему свое лицо. И это было больше, чем желание, это было сильнее, чем страсть. Что-то непреходящее, что-то, воскресшее вновь.
— Мы не можем поехать ко мне, — с сожалением выдохнул он.
Лера понимающе кивнула.
— Я должен тебя вернуть твоим людям.
— Они не мои…
Он снова зажал ей губы поцелуем, жалея, что все идет не по плану. Такому четкому, такому продуманному.
— Но я могу стать твоей союзницей. Представь, что я и Руслан на твоей стороне? А ключ к миру в Мие? Подумай?
Владимир кивнул.
— Просто не заставляй мою дочь повторять ту же судьбу. Зачем ей повторять жизнь Карины и мою? Разрываться между двумя мужчинами?
Иногда старые планы приходится пересматривать и действовать по новым.
* * *
На следующий день ожил телефон и заработал интернет.
Костров снял заглушку? С чего бы?
Но пока все работало, я сразу же набрала номер Руслана. Он ответил!
— Ты как? С тобой все нормально? — выпалила я, торопясь задать мучившие меня вопросы и получить ответы.
— Да, — прохрипел Рус. — Бока зажили, синяки прошли. Ты как?
— Тебя побили? — ахнула я как дура, знала ведь, откуда его вообще выволокли.
Руслан заржал:
— Меня чуть не убили! Но ты не ответила, ты как?
— Замуж собираюсь, — вздохнула и посмотрела на подвенечное платье, висевшее в футляре на дверце шкафа.
— Тогда прими поздравления.
Я не могла определить его интонацию. Вот так просто? Будь счастлива, пока-пока?
— Ты не жалеешь? — упорно ковыряла я свою болячку. — Тебе не жалко отдавать меня Дену?
— Честно? Мне жалко было отдавать тебя Диму, на него ты смотрела почти так же, как и на меня. Но убил я его случайно… Я не хотел. Веришь?
Я кивнула, потом подтвердила, вспоминая, что по телефону он не увидит:
— Верю. Но теперь Дима нет и мне придется стать женой Дена.
Рус промолчал. Потом и вовсе перевел тему:
— Ден не сможет управлять двумя бандами. Меня единогласно признали новым наследником, Мия. Теперь ты не гарант наследования.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Если ты не любишь Дена, можешь сказать ему, что через тебя вопрос не решится. Если он не любит тебя, то ты будешь под ударом. Теперь Костров не сможет и не будет принуждать тебя к браку. Ты свободна выбирать.
Я растерялась. Свободна насколько? А главное, свободна для чего?
Я попрощалась с Русланом и бросилась на кровать, внезапно прозревая, что боюсь свободы, к которой так рвалась! Мне самой придется принимать решения, самой искать работу, самой заботиться о жилье.
Я просто не смогу! Я не умею!
С другой стороны, в голову лезли аргументы, что мама меня не бросит, что я могу с ней уехать из города, закончу учиться в другом универе и начну работать. Вот только уедет ли она от Руслана?
Вечером пришел Ден, и я затронула эту тему с ним.
— Зачем на мне жениться, если я перестала быть наследницей?
К счастью, он был в курсе ситуации, и ему не пришлось рассказывать, откуда я это знаю.
— Ты считаешь, что я хотел жениться только из-за наследства? — удивился он.
— А разве нет? Разве это не великий план Кострова?
Ден задумался, переключил спортивный канал на трансляцию по боям без правил и, видимо, забыл про меня. Но нет. Я-то знала
