тараторит Настя и признается, чуть смущаясь: – Я соскучилась по тебе, Сашечка.
– Я тебя возле входа встречу, – выдыхаю в трубку. А сам готов хоть сейчас броситься к жене.
– Забирай меня скорей, увози за сто морей, – напевает Настя.
Дразнится, маленькая зараза! А я и так уже на пределе. Только и мечтаю схватить. Увезти подальше. И никуда от себя не отпускать.
– Давай завтра распишемся? – предлагаю на автомате. И сам прикусываю язык. Настя ни за что не согласится. Хочет, чтобы на самом бракосочетании присутствовали родители и вся семья. А это пока невозможно.
– Саш, – печально тянет жена. – Давай я поговорю с мамой. Может, папа и братья согласятся…
– Наверное, пока не время, – вздыхаю устало. – Подождем, малыш. Глядишь, за месяц твои оттают.
Мы еще болтаем о всяких пустяках. Свадебном платье, медовом месяце и прочей такой приятной фигне. И меня попускает. Становится легче. Настя – как волшебный эликсир, всегда оживляет меня. Наполняет светом и радостью. Дарит желание жить.
Закончив разговор, откидываю трубку на стол. Только мне могла судьба подсунуть хреновые карты дважды. Отец и муж, воюющий с родственниками жены.
Но я не Айрат, мать вашу! Как бы то ни было, Настя моя любит свою семью. И запрещать ей видеться с ними… Ну что за чушь?
Откинувшись в кресле, закрываю глаза и давлю затылком на подголовник. Классную я провел операцию! Губы трогает торжествующая усмешка. Двух куриц нейтрализовал, жену выкрал. И ни одна Жужа не пострадала.
Потягиваюсь довольно и тут же понимаю, что делать.
Не Настя должна мирить меня с родственниками. Хорош я буду, если стану прятаться за юбку жены. Нужно самому наводить мосты.
Подскочив с кресла, в два шага оказываюсь около бара. Порывисто тяну на себя ручки. И тупо смотрю на ряды бутылок. Кьянти. Курвуазье в пузатой бутылке. Но рука тянется к Хеннесси. Пальцы медленно скользят по стеклянной лозе. А глаза мимоходом выхватывают название.
Хеннесси Ричард. Дорогой, зараза! Но мне для родни ничего не жалко.
«Надеюсь, там не чай», – задумчиво взбалтываю содержимое бутылки. И наскоро накинув куртку, выхожу из кабинета.
– Едем, Денис, – киваю своему водителю, собравшемуся попить чайку. Тот, поперхнувшись, отставляет в сторону чашку с горячим чаем. Запихивает в рот пирожок и бубнит с полным ртом:
– Уже бегу, шеф. Куда нам?
– К Макаровым в клинику, – замечаю коротко и не желаю больше ничего объяснять. Сосредотачиваюсь полностью на предстоящем разговоре. Тут ошибок быть не должно.
– На парковке остановись, – велю Денису. И не обращая внимания на его изумленный взгляд, выхожу из машины.
– Я с тобой, шеф, – кидается следом мой водитель.
– Я сам, – резко пресекаю попытку.
И войдя в здание клиники, сразу подхожу к стойке рецепции.
– Мне к Вадиму Ильичу, – заявляю решительно.
– Вам назначено? – равнодушно смотрит на меня ярко накрашенная девица.
– Да, – киваю уверенно. И сам поражаюсь собственному спокойствию и наглости.
Александр
Девица, ни минуты не сомневаясь, спокойно повторяет в трубку каждое мое слово. И видимо, на том конце связи тоже поражаются моей наглости.
– Проходите, – мямлит девица, напряженно прослушав указания. – Второй этаж, кабинет налево. Только бахилы наденьте!
– Спасибо, – киваю на автомате.
Нацепив на ноги голубое шелестящее недоразумение, взбегаю по мраморной лестнице на второй этаж. И сразу натыкаюсь на двух одинаковых лбов в белых халатах. Один чуть постарше. Это он забирал Настю в тот гадский день. А второй… Его рожу я где-то видел. Вот только забыл, где и как его зовут.
Мучительно ноет плечо, словно давая подсказку. И перед глазами сразу бежит картинка. Какая-то драка на районе…
– Здравствуйте, Александр Георгиевич, – холодно кивает старший. Илья, кажется… – Зачем пожаловали?
– Приветствую, Илья Вадимович, – роняю с усмешкой. – Поговорить с Вадимом Ильичом, – развожу руками. – Но и вы можете поприсутствовать, – разрешаю великодушно.
Я мириться приехал. С каждым по отдельности или со всеми скопом – мне без разницы. Но второй вариант предпочтительнее.
Вглядываюсь в насупленные лица. И если старший настроен миролюбиво, то от младшего можно всего ожидать. Главное не поворачиваться спиной. Я это правило усек еще во времена уличных драк.
– Прошу, – произносит Илья ровным голосом. Взмахом руки указывает на дверной проем, ведущий в полутемный коридор.
Делаю шаг первым. Вроде не должны напасть. Не то время и не то место. И опасность особо не чую. Только злость и раздражение. А для хорошей драки нужна ярость.
– Добрый день, – вхожу в кабинет, где за широким письменным столом сидит точная копия двух охламонов, отирающихся сзади. Только более старая и мудрая. Я надеюсь.
Макаров неохотно кивает в знак приветствия.
– Прошу, – взглядом указывает на один из стульев, стоящих около небольшого стола для совещаний.
– А может, лучше здесь, – киваю на мягкие кожаные кресла. И тем самым перехватываю инициативу в споре.
– Как скажете, – ухмыляется Вадим Ильич. Но эта ухмылка больше напоминает оскал, чем улыбку.
Сажусь в мягкое разлапистое кресло и тут же понимаю свою ошибку. Из такого выскочить сразу хрен получится. На стуле и позиция лучше. И им врезать можно при случае. И выдыхаю спокойно, когда оба брата-акробата усаживаются на диван. А тесть занимает второе кресло, как раз напротив меня. Смотрит напряженно и выжидательно.
– Я пришел с миром, – заявляю решительно. Достаю из кармана куртки коньяк и по старой примете загадываю. Если тесть сам откроет бутылку, то все сложится идеально.
– И в чем же заключается ваше мировое предложение? – буравит меня строгим взором Вадим Ильич. Поморщившись, мельком оглядывает Хеннесси, выставленный мною на стол.
– Я люблю вашу дочь, – заявляю решительно. – И все сделаю для ее счастья. Сам знаю, что уже старый черт. Вон моя Катя – как постоянное напоминание. Но и сделать ничего не могу. Люблю я Настю, понимаете? И все сделаю, чтобы она была со мной счастлива.
Повторяю по кругу одни и те же фразы и даже не знаю, что сказать еще. Блин, вот же ситуация? Сейчас выпрут меня с позором. Да еще по щщам надают.
– И вы поэтому к нам приехали? – скупо роняет Макаров. И всем своим видом напоминает Дона Корлеоне из известного фильма.
Ты говоришь без должного уважения!
Ну и плевать. Положить с прибором.
– Да, – заявляю предельно честно. – Я принимаю вас, мужики. А вам придется принять меня. Из-за Насти. Вы ведь тоже любите ее?
– Допустим, – замечает Вадим Ильич. – Понятно, что ты богат, Саша. Но не окажется ли наша девочка в золотой клетке? Мы с женой очень переживаем. То, что ты устроил, ни в какие ворота не лезет.
«Вот только не надо
