Я слышу еще шаги в комнате.
— Как он? — спрашивает мой брат.
— Ты позвала всю кавалерию, или только половину? — спрашиваю я Киару.
Мой брат кидает на меня один взгляд и качает головой, проводя рукой по лицу, полному раздражения, злости и ответственности. Это не его вина, это моя. Хотел я этого или нет, но я в это вляпался, и сам из этого выберусь. А сейчас я просто хочу, чтобы все оставили меня в покое, потому что я не хочу говорить о том, кто был в драке и почему это вообще случилось.
— Я в порядке, или, по крайней мере, скоро буду, — говорю я ему.
Профессор смотрит на меня таким волнующимся взглядом, что я мог бы подумать, будто он расстроен по поводу своего собственного сына.
— Он не хочет ехать в больницу, — говорит он Алексу.
— Он не может, — отвечает Алекс.
— Это сумасшествие, Алекс. Что за люди не идут в больницу, когда им нужна медицинская помощь?
— Мы, — говорю ему я.
— Мне это не нравится. Совсем не нравится. Мы не можем просто сидеть здесь сложа руки. Посмотри на него, Алекс. Он практически скрючен пополам. Нам надо что-то сделать. — Я слышу, как Уэстфорд ходит туда-сюда по ковру. — Окей. У меня есть друг, Чарльз, он врач. Я могу позвонить ему и спросить, если он сможет заехать сюда и посмотреть на раны Карлоса. — Уэстфорд становится передо мной на колени. — Но если он скажет, что нужно ехать в больницу, — говорит он, грозя мне пальцем, — мы едем в больницу, даже если мне придется заставить тебя пинками.
Кстати о пинках…
— А где Брендон? — спрашиваю я. Я не хочу, чтобы он меня видел, пока не спадет опухоль.
— После того, как Киара сказала нам, что произошло, Коллин забрала его в дом своей матери. Он останется там на пару дней.
Вся их жизнь превращается в хаос по моей вине. Мало того, что я ем их еду и занимаю место в доме. Теперь из дома увезли мальчишку.
— Мне жаль, — говорю я ему.
— Не переживай. Киара, я пойду, позвоню Чарльзу, давай-ка оставим пока Карлоса и его брата наедине.
О, черт. Я хочу этого меньше всего.
Когда дверь закрывается, Алекс подходит к кровати.
— Ты выглядишь дерьмово, братец.
— Спасибо.
Я смотрю в его, налитые кровью, глаза и думаю, он, что плакал, когда узнал, что меня избили. Я никогда даже не видел Алекса плачущим, хоть мы и многое пережили вместе.
— Ты тоже.
— Это были парни Девлина, да? Киара сказала мне, что ты упоминал El Diablo.
— Это они подставили меня в школе. Прошлой ночью они завербовали меня против воли. Сказали, что теперь я Девлин.
— Это полная фигня.
Даже притом, что мне больно двигаться, я не могу не засмеяться.
— Скажи это Девлину.
Хотя, если подумать…
— Я шучу. Держись подальше от Девлина. Ты вышел из этой игры. Пусть так и будет. Я серьезно.
Я начинаю подниматься, чтобы удостовериться, что Алекс меня слушает. Он мой брат, моя кровь.
Хоть он постоянно и действует мне на нервы, я все же хочу увидеть, как он закончит колледж и заведет себе в будущем, бегающих повсюду, мини-Алексов и мини-Бриттани. Это дело с Девлином… я не могу гарантировать, что выберусь из этого живым. Я кривляюсь от боли и задерживаю дыхание, пытаясь принять сидячее положение, страстно желая быть сильнее и притвориться, что мне не больно. Ненавижу чувствовать себя слабаком и показывать всем, что я мучаюсь.
Алекс кашляет несколько раз, затем отворачивается, чтобы не приходилось видеть моих мучений.
— Не могу поверить, что это снова происходит. — Он прочищает горло и поворачивается ко мне. — Что сказал Девлин? Он должен хотеть тебя по какой-то особой причине.
Чем больше он знает, тем глубже он будет в этом повязан. Я не могу этого допустить.
— Я с этим разберусь.
— Черта с два, ты с этим разберешься. Я не уйду отсюда, пока ты не расскажешь мне все, что знаешь.
— Тогда ты будешь долго тут сидеть. Устраивайся поудобнее.
Уэстфорд стучит в дверь и заходит обратно.
— Я позвонил Чарльзу, он едет сюда.
Следом за ним заходит миссис У с подносом в руках.
— Бедненький, — говорит она, ставя поднос на стол и торопясь ко мне. Она осматривает мою разбитую губу и синяки. — Как это случилось?
— Вам не хочется знать подробности, миссис У.
— Я ненавижу драки. Это ничего не решает. — Она ставит поднос мне на колени. — Это куриный суп, — объясняет она, — моя бабушка говорила, что он лечит все.
Я не голоден, но миссис У так горда своим супом, что мне ничего не остается, как зачерпнуть полную ложку, только ради того, чтобы она перестала на меня смотреть с таким беспокойством.
— Как тебе? — спрашивает она.
К моему удивлению, теплый, солененький бульон с лапшой идет хорошо.
— Замечательно, — говорю я ей.
Они все смотрят на меня, как курицы-наседки. Я нормально себя чувствовал с Киарой, а теперь я чувствую себя уязвимо, и не хочу никого видеть. Ну, кроме Киары. Кстати, где она?
Когда приехал доктор, он с полчаса осматривал мои раны.
— Ты попал в ту еще драку, Карлос. — Он поворачивается к Уэстфорду. — Дик, с ним все будет в порядке. Сотрясения мозга нет, глубоких ран тоже. Несколько синяков на ребрах. Я не уверен, есть ли у него внутреннее кровотечение, но выглядит он нормально. Подержите его дома пару дней, и он должен начать чувствовать себя лучше. Я вернусь в среду, чтобы осмотреть его.
Когда все спускаются вниз на ужин, Киара проскальзывает обратно в мою комнату и останавливается у кровати, наблюдая за мной.
— Я не жалею, что рассказала им о том, что случилось. Ты не такой уж неуязвимый, как думаешь. И еще кое-что… — Она наклоняется ко мне, и теперь мы оказываемся нос к носу. — Теперь, когда я знаю, что с тобой все будет в порядке, я решила больше тебе не симпатизировать. Если ты торгуешь наркотиками, тебе лучше сразу в этом признаться. Я знаю, что те деньги в конверте, который ты засунул в наволочку своей подушки, ты получил не от продажи моих магнитиков с печеньем.
— Ты мне больше нравилась, когда симпатизировала мне, — говорю я ей. — И ты слишком много о себе думаешь, я бы не смог даже задаром отдать кому-нибудь твое печенье, не говоря уже о продаже. И я не торгую наркотиками.
— Скажи тогда откуда у тебя деньги?
— Это сложно.
Она закатывает глаза.
— Все, что связано с тобой — сложно, Карлос. Я просто хочу тебе помочь.
— Ты только что сказала, что не симпатизируешь мне. Зачем тогда помогать?
— Это из-за моих эгоистичных соображений. Не могу видеть моего притворного парня, корчащегося от боли.
— Так, значит, это все о тебе, не обо мне? — спрашиваю я, наслаждаясь этим.
— Ага. И чтоб ты знал, ты испортил для меня Осенний бал.
