На долго ли? Хрен знает! Мне все равно. В тот дом я больше не вернусь. Закончу сраную школу, махну обратно к бате, устроюсь слесарем, буду прочищать трубы от говна и спиваться. А что? По-моему, охрененный жизненный план для такого неудобного ублюдка как я. А все остальные: маманя с новым отпрыском, Славик, Яночка — могут взяться за руки и свалить на в туман. И без них проживу
Главное не замечать, как за грудиной ломит и не оборачиваться. Не я первый, не я последний, справлюсь.
Белецкая в школу не ходила. От парней я случайно узнал, что она перешла на домашний режим и все время торчала у своих репетиторов. Заучка, мать ее. Конечно, Игорёк ведь врач, образованный. Надо соответствовать.
Стоило только подумать об этом, как снова накрывало. Жестко, резко, без просвета. Я ревновал. До синих чертей перед глазами. Вспоминал, как переписывались, делились «страшными секретами», смеялись. Я тогда думал, что между нами что-то есть. Что-то особенное, что-то настоящее. Оказалось, что нет. Очередная иллюзия.
Первый экзамен пролетел так, что я не заметил. Пришел, что-то там написал, ушел. Все. Сколько наберу столько и наберу. Плевать. Академиком мне точно не стать. Меня больше волновал предстоящий матч, на котором нашим противником станет девяносто седьмая школа. Наши заклятые враги. Именно они три года подряд выталкивали нас из чемпионата.
— Если вы просрете и в этом году, я вас всех на кол посажу! Поняли меня? — орал тренер так, что слюни во все стороны летели, — поняли?!
— Поняли, — мы нестройно блеяли в ответ и мрачно переглядывались. В каждом из нас горела решимость победить, а у меня она еще была приправлена изрядной порцией злости. Мне нужна была эта победа чтобы доказать самому себе, что хоть чего-то стою.
Когда мы вышли в зал наши трибуны одобряюще загудели, а со стороны противников наоборот раздалось улюлюканье. Народу была тьма, все они сливались в пестрое полотно, но взгляд сам безошибочно нашел Белецкую, и сердце тотчас забухало в груди, перекрывая весь остальной шум.
Она сидела с самого краю недалеко от выхода. Бледная, взволнованная и смотрела только на меня. Стыдно признавался, но я хотел, чтобы она пришла. Ждал. Не знаю почему, но это было важно для меня. Даже несмотря на то, что теперь между нами пропасть, своим появлением она будто дала мне сил и уверенности в своих силах.
Бой шел не на жизнь, а на смерть. Девяносто седьмые дрались как черти, зло, отчаянно, на грани фола. Мы тоже не отставали, и свисток судьи практически не замолкал, фиксируя все новые и новые нарушения. Школьные трибуны орали не прекращая, наш тренер метался вдоль лавок и хрипел — голос он сорвал еще в первой половине игры.
Мы шли нос к носу на протяжении всей игры. То они выскакивали чуть вперед, то мы обгоняли, но именно я отправил решающий мяч в корзину противника, за несколько секунд до финального свистка.
Матч был окончен. Мы победили.
Я не понимал, что происходит. Где я, кто все эти люди. Сначала на меня налетел Егор, едва не свалив на пол. Смял своими медвежьим лапами, аж ребра затрещали, что-то орал на ухо. Следом подскочили остальные. Меня тыркали, мяли, трясли. Потом прилетела особенная, счастливая затрещина от тренера:
— Молодец, Ершов. Молодец, — сипел он.
Мы гудели в раздевалке, не в силах перекрыть тот фонтан эмоций, который хлестал через край. Орали, поздравляли друг друга, в шутку дрались, меряясь силами. У меня адреналин в крови зашкаливал. Я был в шаге от того, чтобы бегать голым по улицам и орать. Тренер прохаживался между нами гордый, как павлин и, не уставая, повторял одно и тоже:
— Не зря я вас, лоботрясов, гонял. Ох, не зря.
По-моему, он даже собрался всплакнуть.
Потом в раздевалку ввалились девчонки. Шумные, счастливые, разрумяненные, такие же бешеные, как и мы сами. Я даже не заметил, когда на мне повисли две блондинки. Зато мимоходом отметил, что одна пахла, как фабрика по производству конфет, а у второй под майкой ничего не было.
— Ну что парни, ай да отмечать! — гаркнул Егор, привлекая всеобщее внимание. Девки завизжали, парни поддержали одобрительным ревом, а у меня в кармане завибрировал телефон
— Прошу прощения, — высвободился из ласковых девичьих лапок, — сейчас вернусь.
— Да забей, Макс. Кому надо потом перезвонят, — в один голос упрашивали они, но я уже не слышал, как таран шел к выходу из раздевалки, забыв обо всем.
Потому что звонила Яна, и едва я увидел ее имя на экране, как все звуки, какофонией бомбящие барабанные перепонки, отошли на задний план.
Я выскочил в полутемный коридор уже никого не было. Болельщики разошлись, наши противники уехали, и школа начала пустеть.
— Слушаю, — получилось слишком резко.
— Привет, — тихо сказала она.
— Чего звонишь? — я нападал, хотя на самом деле был чертовки рад слышать ее голос. Мне не хватало ее. Все эти дни мне не хватало сводной «сестры», настолько что я уже был готов ползти за ней на пузе, но стоило услышать ее голос, как у меня снова включился режим говнюка.
Она помолчала несколько секунд, потом еще тише произнесла:
— Я просто хотела сказать, что ты молодец.
— Ну, спасибо. Это все?
Снова пауза:
— Да.
— Тогда пока.
— Нет. Постой! — вскликнула она, — Макс, может хватит? Пойдем домой. Пожалуйста. Настя волнуется, плачет каждый день.
Кольнуло куда-то в живот.
— Я тоже волнуюсь. Без тебя…плохо. Пойдем домой, пожалуйста.
Я подошел к окну. На парковке перед школой стояла одна единственная машина —черная бэха Белецкой. Я уверен, она прекрасно видела меня в светлом квадрате окна, а я в ответ пытался рассмотреть знакомый силуэт в темном салоне.
— Ты о чем, Яна? Какое домой? Видела, как мы их порвали? Это надо отметить, — нагло ухмыльнулся я, а у самого в горле ком стоял.
Тишина в ответ. Слышно, как мимо спикировал одинокий комар.
— Хорошо повеселится, — грустно прошелестела Яна.
— Спасибо за разрешение. Именно этим я и займусь. — скинул звонок, привалился спиной к стене и закрыл глаза, а когда открыл — машины на парковке уже не было.
— Ершов, ты где, блин? — в коридор выглянул один из парней, — долго тебя ждать?
— Да иду я, — сунул телефон в карман и поплелся обратно, чувствуя, как ноги наливаются свинцовой тяжестью.
Стоило мне войти внутрь, как на мне опять кто-то повис. Вроде те же блондинки, а вроде и нет. Я если честно перестал их различать.
— Значит так. Сейчас вызываем такси и гоним к Семену. — командовал Егор, — он в честь сегодняшней победы сегодня угощает.
— Класс!
Да уж, класс. Просто зашибись. Просто супер. Не сдохнуть бы от восторга.
Я скинул шальных девок на руки Егору, собрал свои вещи и, воспользовавшись всеобщей суматохой при вызове машин, незаметно свалил в ту берлогу, которая служила временным приютом.
Тошно было, до блевоты. Адреналиновый взрыв будто мозги прочистил, выталкивая оттуда все ненужное. Наверное, я не настолько крут, как хотел казаться самому себе. Потому что мне хотелось домой. К семье. Чтоб мать под боком бухтела. Славка рассказывал о том, как ездил на рыбалку с мужиками и поймал гигантскую щуку.
К Янке хотелось.
Слабак.
Я отключил телефон, отвернулся носом к стенке, натянул одело на голову, и уже перед самым сном, когда мысли начали расплываться, понял одну простую вещь. Я страдаю херней. Надо что-то менять.
Глава 21
POV Макс
Через несколько дней на нашей территории состоялся «слет юных спортсменов». Представители команд всех школ, участвующих в турнире, собрались в нашем спортивном зале, и какой-то толстый дядька, возглавляющий спортивный комитет, вручал грамоты и «ценные» призы.
Мне, например, достался свисток.
Из положительного — удалось подержать кубок. Минуты три. После этого тренер отобрал его и, как Голум с кольцом, скрылся в тренерской. Наверное, все-таки будет рыдать, стирать со щек скупые слезы радости и наглаживать вожделенный трофей.
