глаза засияли. – Первый тип: черт возьми, она такая горячая. Я хочу ее.
– А второй? – спросил я.
– Черт возьми, она такая горячая. Я хочу ее.
Я засмеялся и вспомнил темные глаза Алой, как они мерцают от смеха и от злости или сияют от удовольствия и решимости. Мое сердце екнуло.
– Нет. Она гораздо лучше, чем девушки, про которых ты говоришь. Она из тех, на ком сразу хочешь жениться.
Он кивнул, затем поднял чашку и сделал еще глоток.
– Я уже сделал ей предложение, – выпалил я.
Бен поперхнулся и, кашляя, поставил обратно свой кофе.
– Что?
Я ухмыльнулся, глядя на него.
– Несколько дней назад.
– Черт возьми, ты, похотливый ублюдок. Она что, беременна?
Я подумал о горячем, безумном эпизоде с Алой, когда мы не пользовались презервативами. Неужели это было всего несколько часов назад?
Никогда не был настолько безрассуден. Прежде ни разу не забывал надеть его.
– Ну она, конечно, могла забеременеть сегодня. Но, надеюсь, нет, потому что в противном случае даже боюсь представить, как она на меня разозлится. Хотя я бы не возражал, если бы у нас… родился ребенок.
В голове пронеслась картина: маленькая девочка с темными кошачьими глазами. А потом – маленький мальчик со знакомыми чертами лица. Нет, я точно не против.
– Что ты сделал с моим братом и куда спрятал его тело? – спросил Бен. Он растерялся и явно пребывал в шоке.
Я засмеялся. Его не в чем винить. До того, как Алая появилась в моей жизни, я был абсолютно другим человеком.
– Я познакомлю тебя с Алой, то есть с Вероникой, – поправился я, – в воскресенье. Удивлен, что мама ничего тебе не сказала.
– Я был занят. Мне пришлось вместо нее проводить в этом месяце встречи в Европе. Вообще-то, только неделю назад вернулся из Парижа. Последний раз, когда видел мать, она просила Беатрис-Роуз прийти к нам, чтобы поговорить о тебе.
Я выругался.
– Ты хочешь сказать, что это она очернила мою невесту перед мамой?
Я почувствовал, как гнев застилает мой разум и руки сжимаются в кулаки. Я ни разу не бил женщину, но сейчас, думая, что Беатрис-Роуз наговорила маме о Веронике, был готов кого-нибудь ударить.
Почему она никак не оставит Алую в покое? Я мог смириться, когда Беатрис-Роуз создавала неприятности мне, но не собирался прощать ее за то, что она портит жизнь моей девушки.
Бен прищурился.
– А зачем ей очернять твою невесту перед мамой?
Я почувствовал тупую боль в основании шеи – верный признак, что скоро будет болеть голова. Я обхватил шею ладонями и начал массировать ее, пытаясь прогнать неприятные ощущения.
– Твоя невеста – террористка или стриптизерша? Или она ворует собак? – подразнивал меня Бен.
Это, конечно, была шутка, но она еще больше меня разозлила, напомнив о плакате, который Джастин повесил в раздевалке баскетбольной команды. К счастью для него, мы больше нигде не нашли подобных.
Боль уже поднималась к вискам.
– Я пошутил, братишка. Черт возьми, успокойся.
Я понял, что слишком сильно сжимаю бокал, из-за чего тот готов расколоться. Я ослабил хватку и, пытаясь успокоиться, сделал глубокий вдох.
– Извини. Ты тут ни при чем. Это Беатрис-Роуз пытается испортить мне жизнь всеми возможными способами.
– Расскажи мне все.
При обычных обстоятельствах он бы давно уже все знал, но на этот раз события происходили так быстро, а мы оба были так заняты, что я не успел ничего ему рассказать. Он слушал мою историю не прерывая, только его серые глаза вспыхнули недоверием в тот момент, когда я говорил о том, что случилось в доме Беатрис-Роуз и почему Алая меня бросила. Они потемнели от злости, когда я рассказывал о Джастине и как он повесил этот долбаный плакат с Вероникой в раздевалке баскетбольной команды. И в итоге его глаза приобрели абсолютно холодное и спокойное выражение, когда он услышал историю о том, как Джастин подбросил наркотики в мою машину.
Боковым зрением я увидел, что к нам подошла официантка, но Бен жестом попросил ее нас не беспокоить. Она кивнула и ушла.
Когда я закончил, потянулся за своим стаканом. Хотя мы с Алой снова были вместе, воспоминания о времени, проведенном без нее, вызывали у меня боль в груди.
– Так ты нанял частного детектива?
Я кивнул. Знал, что Бен первым делом спросит об этом. Он с самого детства пытался меня защитить.
– Это хороший специалист?
– Его рекомендовал дядя Гарри.
Довольный моим ответом, Бен кивнул. Дядя Гарри раньше и сам работал частным детективом, но уже вышел на пенсию. Кроме того, он был старым другом нашего деда.
– Держи меня в курсе, – сказал Бен.
– Хорошо. А в чем дело? – спросил я.
Бен облокотился на стол, соединил пальцы и положил на них подбородок. Задумавшись, он прищурил серые глаза.
– Если бы ты три недели назад сказал мне, что Беатрис-Роуз способна на такое, я бы, скорее всего, был в шоке и вряд ли бы тебе поверил.
– Что ты хочешь этим сказать?
Бен сделал глубокий вдох и посмотрел на меня серьезным взглядом.
– Я знаю, как сильно она тебя любит. Ты же знаешь, я видел, как вы оба росли. Я ее не защищаю, нет, – поспешил добавить он, прежде чем я успел перебить его и сказать, что мне плевать на это.
Любовь Беатрис-Роуз отравляла мою жизнь. Если, конечно, это можно назвать любовью.
– Просто пытаюсь во всем разобраться, – объяснил Бен.
Я кивнул. Он всегда старался взглянуть на ситуацию с разных точек зрения. Благодаря этому Бен был хорошим братом и стал проницательным бизнесменом. Когда я был обычным озлобленным подростком, он сказал мне, что если человек слишком озабочен какой-то проблемой, ему будет трудно найти ее решение. Я навсегда запомнил это.
– Я говорил тебе, что около трех недель назад был в Париже по делам. И однажды, когда покидал совещание, неожиданно столкнулся
