опустив голову на сложенные на руле руки. Клим уже подумал, что все неверно истолковал. Ошибся. Принял пьяными мозгами желаемое за действительной. Подумаешь, поцеловались. С кем не бывает. Вдруг девочке просто захотелось хапнуть адреналина, а Клим уже поплыл, размечтался.
Горько думать о таком, да и Клим не был уверен, что сейчас способен справиться с собой.
Повернувшись, коснулся рукой девичьего затылка. Анися вздрогнула всем телом. Судорожно выдохнула.
А дальше прозвучали тихие слова, будто лавина сошла на Клима. Захлебнулся он от ярости и негодования.
– Если для тебя не всерьез все, то я поеду домой. Просто не могу я так…. На одну ночь. Или на сутки. Да даже на неделю – не смогу, – прошептала Анисия.
А Клима подкинуло на сиденье. Сбросил ремни, выскочил на улицу. Со всей дури хлопнул дверью.
Не всерьез?! Он что, чертов пацан, чтобы играться с ней?! Да как она…! Как она смеет так думать!
– Не всерьез?! – понимал, что рычит на девчонку. Но словно «стоп-кран» сорвало, и понесся поезд под откос.
Клим, рыча, распахнул водительскую дверь. Ругаясь грубо, матом, выдернул девчонку, сбросив ремни. Прижал к себе дрожащую фигурку, вдавил в свое тело так, что и вздоха не сделать.
– Не всерьез?! – прямо в губы прошипел, яростно, безумно.
А Анисия тут же обвила руками крепкую шею. Зарылась пальцами в кудрявую шевелюру. Кайф! В жизни бы не вынимала рук из его волос….
Как они попали в дом – никто и не помнил. А как оказались в спальне – и подавно. Каждое движение отзывалось дрожью и жаждой, трепетом и нежностью.
А он ведь взрослый, опытный, мудрый, наверное. По крайней мере – в сексе не новичок, пусть и в последние пару лет имелся четкий провал в подобных навыках. Но, черт раздери, не девственник же.
А все совсем не так, как с другими. На разрыв, остро, жарко. И воздуха не хватает, да и не нужен он, достаточно ее протяжных выдохов и вскриков, которые он с упоением пил, слизывал с ее губ.
И руки переплелись, вжались в подушки, а смуглая кожа срослась, спаялась с полупрозрачной кожей, покрытой едва различимыми веснушками. Которые и не рассмотреть в темноте комнаты, но отчего-то Клим знал, что они есть. Рассыпаны по изящным изгибам спины, плеч, груди.
Их все хотелось Климу изучить ртом, зацеловать, заласкать, чтобы каждое пятнышко врезалось в память.
И тихий вскрик боли, смешанный с удовольствием, поставил огромную точку между ними.
– Моя, – хриплый шепот вновь и вновь повторял то, что уже давно приняло его тело. Только его. Только ему принадлежит. А он – ей.
А в ответ протяжное «Да-а-а!».
* * *
Уже потом, когда лучи восходящего солнце осторожно прокрались сквозь не зашторенные окна, Анисия сонно приоткрыла глаза. А рядом – он, ее любимый мужчина.
Он улыбался именно так, как она себе и представляла. Открыто, широко, ослепляя ее своим счастьем.
– А ты говорила «не всерьез», – проворчал Клим. – Здесь серьезнее некуда.
Анисия рассмеялась, уткнувшись ликом в подушку. Боже! Они действительно сбежали, вдвоем. Более того, лежат в одной постели, голенькие. И спать совсем не хочется, потому что по венам еще струиться удовольствие.
И их никто пока не ищет. Что, если подумать, очень уж странно.
Но все это потом. Все это неважно. Главное, у нее сбылась самая заветная мечта. Клим принадлежит только ей одной. И делиться своим девушка не собиралась.
И вот здесь невольно мысли вернулись к Вере. Вот же черт! И сразу стало горько. Захотелось уже сломать сопернице не только руку, но и шею.
– Верочка, да? – вдруг прищурилась Анисия, повернув голову и взглянув на улыбающегося Клима.
– Димочка, да? – парировал Клим елейным голосом. Ведь и его корежило от мысли, что кто-то хотел заявить права на его женщину.
И ведь убедился ночью, что он – первый. А все равно ревность так и рвала в клочья выдержку.
– Ну я уж точно не спала с ним! Тебе ли не знать! – фыркнула Анисия.
Скосила взгляд на горку белья, которое Клим стянул с постели, но открываться от девчонки не собирался, решив утром разобраться со всеми постирочными хлопотами. Просто не нашел в себе силы спустится в подвал. Каждая минута была на вес золота, если Анисия рядом.
– Так и я с Верой не спал, – пробормотал Клим, не утерпел, перетянул девчонку на себя, устроил так, что она прекрасно чувствовала его возбуждение. – У меня, знаешь ли, хрен знает сколько времени длится чертов целибат. Свела меня с ума, ведьма рыжая. Ни на одну бабу не встает.
– Фу, пошляк, – расхохоталась Анисия, но да, поверила любимому на слова. А как здесь не поверить, если взгляд любимых глаз в самую душу смотрит. Да и опять же, залюбил Клим Аниську до дрожи в каждой клеточке юного тела. Будто дорвался до самого желанного в своей жизни.
– Так, ладно. Раз уж прояснили мы все. Давай и дальше начистоту, – шутливо куснул Клим девчонку за розовое ушко, и поспать бы не мешало, потому что днем, как пить дать, нужно будет явиться на поклон к Адамиди. А в то же время было жалко тратить время на сон. Какой уж здесь сон, если Анисия рядом!
– Ты о чем? – зевнула Анисия.
– Ну, как это «о чем», – хохотнул Клим. – Надо вещи твои ко мне перевезти. Теще подарок придумать. Тестя задобрить. Короче говоря, дел в ближайшее время валом.
– Ну ты и хитрый жук! – рассмеялась Анисия. – А мое мнение тебя не интересует? Так выходит?
– А ты свое мнение уже высказала, – заявил мужчина, вальяжно закинул одну руку за голову, а второй крепче прижал Анисю к себе.
И улыбаться не переставал. Потому как счастье плескалось в каждом движении, в каждой мысли, в каждом жесте. Переполняло его. Будто и не было долгого одиночества и тяжелых мыслей о неразделенной любви к мелкой девчонке.
Анисия даже не стала возражать. Ведь все правильно Клим говорил. Свое мнение она уже высказала. Давным-давно отдала этому сильному мужчину свое сердце, даже не надеясь что-то получить взамен. Но все сложилось совсем не так. Пусть и мечтала девушка о своем голубоглазом кудрявом счастье. Все сложилось гораздо лучше.
Анисия прикрыла глаза, медленно проваливаясь в сон. А Клим поглаживал ладонью длинные рыжие пряди, смотрел, как утреннее солнце путалось в огненных, словно расплавленная медь, кудряшках, и улыбался, думая, какой он чертов счастливчик.
И вдруг нахмурился. А вдруг не любит она его? Нет, маловероятно, конечно. Иначе не лежала бы Анися сейчас в его постели, доверчиво прижавшись к его боку. Не подарила
