же она сожалела теперь, что этот разговор не состоялся раньше.
— И ты отплатила ему той же монетой, да? Нашла доверчивого дурака, покуражилась… Восстановила, так сказать, справедливость? — Матвей продолжал глумливо кривить уголки губ.
— Нет, нет! Всё не так! — Алена от отчаяния принялась заламывать руки. — Да с чего ты это взял? Я люблю тебя! Слышишь?
— Слышать-то я слышу… — протянул он.
— Но не веришь… — горько усмехнулась девушка. — Ему поверил, а мне нет! — она небрежно вытерла ладонью влажную дорожку на щеке, но унять откуда-то взявшиеся слезы было не так просто.
И вдруг девушку словно осенило. Она засунула руку в карман куртки и вытащила оттуда свой телефон, а затем сделала пару движением пальцами и приложила трубку к уху. Матвей затаил дыхание, а Алена, не моргая, продолжала смотреть на мужчину блестящими от слез глазами.
Через мгновение в трубке они услышали голос Баринова.
— Ну, наконец-то, любимая! — запел тот, но не успел договорить, так как девушка тут же перебила его.
— Никита, зачем ты приехал? Между нами всё кончено, и уже давно! Оставь меня в покое! Я тебя не люблю больше, всё забыто! Я никогда не вернусь к тебе!
Не дожидаясь ответа, она сбросила звонок.
— А так веришь? — прошептала она с отчаянием. — Ну что мне ещё сделать?
Матвей немного растерялся. Разве можно так притворяться? Она же сейчас сожгла все мосты… И если не хотела оставаться с ним, то зачем тогда устроила это показательное выступление?
Но ответить мужчина не успел. Собственный телефон ожил в его кармане, завопив на весь двор пронзительной мелодией.
Матвей спешно достал его и, заметив неизвестный номер, всё же принял вызов, показывая Алене указательный палец и выражая таким образом просьбу дать ему буквально минуту, чтобы разобраться со странным звонком.
— Королев, слушаю! — проговорил он недовольно. Его так и подмывало добавить: «Говорите быстрее!».
— Матвей, это Катя! Умоляю, только не клади трубку! — раздался мелодичный голос бывшей жены, звенящий от слез.
Матвей перевел настороженный взгляд на Алену и по её побелевшему лицу и широко распахнутым глазам понял, что скрыть имя звонившего, ему не удастся.
— Извини, я отойду! — бросил он и, сбежав с крыльца, двинулся вглубь двора, к припаркованной машине, а девушка так и осталась стоять на месте, даже не в силах оглянуться или сделать следующий вдох. Нехорошее предчувствие накрыло удушливой волной. Её маленький мир рушился на глазах, а она ничего не могла с этим поделать…
«Господи, господи…» — сами собой зашептали дрожащие губы, но Алена и сама не знала, о чем просит в этот момент.
Матвей обошел автомобиль и, прислонившись к нему спиной, зло зашептал в трубку:
— Ты зачем звонишь? Я велел тебе забыть моё имя, мой номер! Вычеркнуть его из памяти, как раньше ты вычеркнула нас с сыном!
— Матвей, умоляю… выслушай, — всхлипнула Катя. — Кроме тебя, мне никто не сможет помочь! Мы же не чужие друг другу люди!
— Вот как ты заговорила. Ладно, ближе к делу. Что тебе нужно? — казалось, что голос мужчины может заморозить своим безразличием, но это ничуть не смутило женщину.
— Мне нужны деньги… Много денег…
Матвей усмехнулся:
— Я ожидал чего-то подобного! У тебя что, совсем нет совести? — бросил он презрительно.
— Матвей, выслушай… Я задолжала одному банку, деньги брала на проведение выставки, но она провалилась… Я не продала ни одной картины. Платить мне нечем, моим обещаниям они не верят. Но и это ещё не всё… Банк переуступил требование одному коллекторному агентству, и теперь ко мне домой, как к себе, ходят матерые ребята с бритыми головами, требуя вернуть долг… Вчера они… они… разгромили мою мастерскую… Матвей, мне страшно…
— Сочувствую, — проговорил Матвей совершенно равнодушно, и Катя осеклась, замолчала, удивленная такой реакцией. Не на это она рассчитывала.
— Знаешь, я так по вам соскучилась… По тебе, по Ильюшке, он мне снится ночами… — снова заплакала женщина после минутной заминки. — Матвей, я поняла, как ошиблась! Мы ведь семья! Я хочу вернуться к вам, хочу, чтобы мы жили, как раньше… Я люблю тебя!
Мужчина молчал, лишь до боли в ладони сжимал телефон. Его грудь тяжело вздымалась от еле сдерживаемой ярости, и больше всего в этот момент ему хотелось заорать во все горло или разбить что-то. И лучше о голову бывшей — прибывшей. Ну, не сука ли?
У него не было глупых иллюзий на её счет: предавшая однажды, она предаст снова, если вообще намерена вернуться к ним, а не просто выманить деньги. Но ещё был Илья… Она его мать, и какая бы она не была… И как ему поступить теперь? Ухватиться за этот призрачный шанс или послать её к чертовой матери?
Решив, что смогла поколебать уверенность мужчины, пробиться через броню его злости, Катя снова подала голос.
— Матвей, если ты поможешь мне, дашь денег, я улажу все дела и сразу приеду к вам. Мы… мы скажем Илье, что после аварии я была в коме… А теперь поправилась и вернулась к вам! Он поверит! Он замечательный мальчик! Ему нужна мама…
— Так где ж ты была раньше, мать твою? Ты ему была нужно и год назад, и два… И после аварии, а не только тогда, когда тебе где-то хвост прищемило! — всё-таки не выдержал мужчина и заорал в трубку.
— Ну, прости… прости меня! — заплакала женщина ещё отчаяннее.
— Мне нужно подумать… — бросил Матвей, и вышел из-за машины, чтобы взглянуть на Алену, которая так и осталась стоять в застывшей позе, там где прервали их разговор.
— Конечно, я понимаю, — выдохнула Катя, но тут же добавила. — Я смс-кой пришлю тебе реквизиты своего электронного кошелька… На всякий случай… Спасибо, Матвей! Я никогда не сомневалась в том, что выбрала в мужья самого лучшего мужчину на свете!
Сбросив вызов, Королев ещё пару минут смотрел на экран телефона, даже когда тот погас. Этот разговор не укладывался в его голове, перевернув вверх дном все мысли и чувства в душе.
Краешком сознания Алена уловила, что больше не слышит голоса Матвея, который был словно якорем для неё всё это время, не позволявшим впасть в отчаянье. Но мужчина не спешил вернуться к ней, и это было
