Клянусь этой жизнью - Рене Карлино

— Тебе не нужно подкупать меня.

Он потянулся к моей руке.

— Послушай, Эмилин, помнишь, что я говорил об отцах, защищающих своих маленьких девочек?

— Я больше не маленькая девочка.

— Да, но я все равно твой отец. Я все испоганил и только так могу попытаться компенсировать часть убытка.

Я никогда не считала своего отца эмоциональным, чутким или красноречивым человеком, но он показывал стороны, которых я никогда в нем не видела. Мысли метались. Я знала, что должна принять то, что он мне предлагал, хотя понятия не имела, что делать с землей.

Я смотрела мимо него, пытаясь представить, что буду делать. Он сказал.

— Продай. Мне все равно, что ты с ней сделаешь. Но она твоя.

— Ладно.

— Так ты примешь ее?

— С одним условием.

— Я весь внимание, — сказал он.

— Дай мне адрес матери.

Я была полна решимости противостоять ей и хотела знать, не бросила ли она и других своих бедных детей.

— Эмилин… — в его голосе зазвучало предостережение. — Она не изменится. Боюсь, ты будешь абсолютно разочарована.

— Мне нужно кое-что сделать. Нужно ее увидеть. Пожалуйста.

Я знала, что он поймет. Мне не нужно было разъяснять ему детали.

— Хорошо. Я дам тебе ее адрес. Ты сильнее, чем был я, Эмилин. Обещай мне: что бы она ни говорила или ни делала, в глубине души ты будешь помнить, что ты хорошая, умная и красивая. У нее полно собственных демонов, и если она отвергнет тебя, это не будет иметь никакого отношения к тому, кто ты есть.

— Спасибо. Я ценю это.

— Мы не можем вернуть прошлое — там слишком много сожалений. Давай попробуем двигаться дальше?

Я потянулась через стол и взяла его за руку.

— Давай.

После обеда мы вернулись обратно в магазин, и он написал адрес моей матери на листе бумаги.

— Она живет в Нэшвилле.

— Отсюда далеко придется ехать? — спросила я.

— Около шести часов. — Он протянул мне конверт с наличными. — Там три тысячи. Внеси на счет, как только сможешь. Собственно, поехали сейчас. Я поеду за тобой на своей машине в банк.

Казалось немного неправильным ждать, пока твоей дочери не замаячит тридцатник, чтобы научиться быть отцом, но я была настроена прощать. Слишком долго я лелеяла гнев. Мы с отцом не собирались вдруг начать бегать друг за другом, но я уж точно не намерена питать к нему неприязнь, ведь он явно провел прошлые годы в попытках измениться.

После того, как мы внесли деньги, я обняла его на парковке у банка.

— Я пришлю акт о праве собственности, как только получу его, — сказал отец.

— Спасибо.

— Поблагодари от меня Джейсона. Может, ему это неизвестно, но мне кажется, что он — та причина, по которой ты сейчас здесь, со мной. И я благодарен.

Я была удивлена, что мой отец спокойно отнесся ко всем грязным деталям в книге Джейса, но осознала, что он усвоил кое-что во время своей реабилитации — то, что я, наоборот, все еще не в силах была осознать: чем крепче пытаешься удержать прошлое, тем сильнее оно разъедает и поглощает тебя.

Вернувшись в гостиницу, я поймала себя на том, что пока планировала поездку в Нэшвилл, непроизвольно открыла сайт Джейса. Через четыре дня он прибудет в Нэшвилл на встречу с фанатами.

Я собралась выехать завтра. И решила дать себе лишнее время, пока буду там.

Хоть я и знала, что постепенно открывалась жизни, в прошлом все равно остались неразрешенные вопросы, на которые нужно получить ответы.

Я позвонила Джейсу, и он ответил после первого гудка:

— Привет.

— Привет, — сказала я и замолчала. На заднем фоне слышалась суматоха, будто он сидел в баре или ресторане.

— Как ты?

— Хорошо. — Прежде чем он смог что-либо спросить, я быстро добавила. — Я еще не закончила книгу, но хотела поговорить с тобой. Ты занят?

Я избегала читать книгу. Где-то глубоко в душе я боялась, что финал повлияет на мои чувства и поведение в будущем. Судя по тем событиям, на которых я остановилась в истории, концовка окажется грустной.

— Дай мне минутку, я выйду на улицу. — Я все еще слышала шумиху в телефоне. — Черт, снаружи холодина!

— Где ты?

— В Филадельфии.

— О, — произнесла я, хотя ответ знала заранее. — На самом деле, ничего важного, можем позже поболтать.

— Нет, что случилось? Расскажи мне.

— У тебя было много девушек в колледже? — выпалила я.

— Это то, что ты хочешь знать… прямо сейчас?

— Мне любопытно. Я просто хочу знать, какой была твоя жизнь, пока мы были не вместе.

— Я бы не сказал, что у нас с теми девушками были серьезные отношения. И почему ты не закончила книгу? — я слышала, как он стучит зубами от холода.

Но меня было не остановить.

— Хочешь сказать, что спал с многими девушками?

— Что в твоем понимании «многими»?

Я с уверенностью могла сказать, что его раздражала тема вопросов.

— Я ничего не пойму, если ты продолжишь увертываться, — сказала я.

— Эмилин, у меня не было никаких девушек. Я встречался и спал с большим количеством женщин, чем хотел бы признать. Но нет, серьезных отношений у меня действительно не было.

— Так ты никогда не влюблялся?

— Нет, — уверено ответил он.

— Почему?

— Потому что ни одна из них не была тобой.

Тишина. Я сглотнула. Мне хотелось что было сил прокричать: «я люблю тебя!».

— Джейс…

— Мне пора возвращаться.

— Ладно, — неохотно согласилась я.

— Спокойной ночи, Эм. Надеюсь, ты нашла то, что искала.

— Нашла. Спокойной ночи.

Какая-то часть меня все еще сомневалась в намерениях Джейса в отношении нас, но теперь я знала. Ни одна из них не была мной.

Положив трубку, я достала из рюкзака «Все дороги между нами» и провела пальцами по обложке. Я пообещала себе, что закончу ее, но сначала мне нужно увидеться с матерью.

Я добралась до Нэшвилла поздно вечером на следующий день. Нашла отель, а затем пошла в соседний книжный магазин и купила блокнот в кожаном переплете — такой был у Джейса в детстве.

На следующее утро я приехала на красной машине по адресу моей матери. Подъехав, увидела скромный послевоенный дом с заросшим двором. На подъездной дорожке стоял передвижной фургон для ухода за собаками с ярко-красной надписью «ГРЯЗНЫЕ СОБАКИ» и изображением покрытого грязью шнауцера.

Перед встречей с ней я нервничала намного меньше, чем перед встречей с отцом, и думаю, это связано с тем, что ее