Вот он, тот момент, ради которого она затеяла ужин дома. Лиза решительно направилась в гостиную, слыша за спиной шаги остальных.
– Я много думала о том, что хочу оставить каждой из вас, – начала она, отодвигая стул.
Она одновременно испытывала волнение по поводу предстоящей раздачи подарков, сильную слабость после недавней вспышки и облегчение оттого, что вечер наконец подошел к своей кульминации.
– Приятно было вспоминать, кому что нравилось, представлять, кому какая одежда больше пойдет. Все рецепты я напечатала, но вы должны за выходные их просмотреть, чтобы я могла ответить на любые вопросы до больницы.
Первая куча предназначалась Анне. Причем громадная – сразу и не поднимешь. Лиза ухватила половину вещей и повернулась к Анне.
– Я положила свой любимый серый кашемировый свитер. Не отдавай его в химчистку, просто стирай в холодной воде.
Она улыбнулась подруге, но та взирала на нее с ужасом.
– Я этого не возьму!
– Что? – Лиза не могла скрыть огорчения.
Наверное, не нужно было прибавлять сюда старую одежду. Кому нужны чужие обноски?
– Но почему?
– Потому что не верю, что ты скоро умрешь.
– Ах, это. Можешь мне поверить, умру.
Анна скрестила на груди руки:
– Если ты умрешь, я буду вечно хранить как самое дорогое сокровище все, что ты оставишь мне в завещании. Но до тех пор мне нужна только ты.
Джульетта тоже скрестила руки:
– Я согласна с Анной.
Лиза с досадой повернулась к Дейдре:
– Вразуми их, Дейдра. Ты здесь единственная реалистка.
– Если ты полагаешь, что верить в твою скорую смерть – значит быть реалисткой, то я не реалистка. Хотя рецепт твоего лимонного печенья взяла бы. Пол его обожает.
– Дейдра! – возмутилась Джульетта. – Ты не возьмешь рецепт лимонного печенья!
– Рецепт лимонного печенья – ерунда! – ска ала Дейдра. – Главное – Лиза должна научиться с большим оптимизмом смотреть на жизнь. И в этом мы ей поможем.
– Я дьявольски устала от оптимизма. До тошноты устала. – Лиза опустилась на диван, уронив на пол одежду, салфетки, компакт-диски и книги, которые держала в охапке. – Я всю жизнь была оптимисткой, всю жизнь была до невозможности собранной. Сильно это мне помогло?
Она закрыла лицо руками и зарыдала. Она их не видела, только чувствовала – чья-то рука легла на спину, чья-то сжала плечо, чья-то гладила по волосам.
– Послушай, – нарушила молчание Дейдра. – Мы не дадим тебе умереть. Мы придем, когда тебе будут делать операцию. Мы присмотрим за твоими детьми и будем заботиться о тебе до тех пор, пока ты не выздоровеешь.
– На самом деле вы не хотите этого делать, – сквозь слезы проговорила Лиза.
– Неужели? Мы, черт возьми, твои лучшие подруги! А ты как думала?
Как она думала?
– Я думала, вам будет противно. Думала, я перестану вам нравиться.
Дейдра покачала головой:
– Ты мне не нравишься — я тебя люблю.
– Я тоже люблю тебя, – сказала Джульетта.
– И я тоже! – эхом повторила Анна.
Теперь они ждут, что Лиза в свою очередь скажет, что любит их. Но ей хотелось сказать совсем другое.
«Такой? Вы любите меня такой?»
– Пол?
Дейдра, в майке и трусиках, сидела в кровати и уплетала мороженое прямо из коробки. Сегодня первый раз ходила к стоматологу – предстояло нечто среднее между удалением зубного камня и операцией на десне. Заморозка почти отошла, и боли она почти не чувствовала – она-то боялась, что будет гораздо бол нее, – но все равно, кроме мороженого, в рот ничего не лезло.
Жарко. Первый по-настоящему жаркий вечер в этом году. Всего за шесть недель погода от внезапной метели перешла к щедро усыпанной цветами весне и наконец добралась до удушающей жары лета. Удивляться нечему – Джерси. В противоположном конце спальни Пол у окна возился с кондиционером, чтобы можно было спокойно спать.
– Сейчас, одну минутку. – Он приподнял тяжелое устройство, подтолкнул его влево, и оно, наконец, встало на свое место в оконной раме.
Весь в поту, Пол отошел от окна:
– Уф!
– Тебе помочь?
Обычно они делали это вдвоем, но сегодня после визита к зубному она на правах болящей получила освобождение.
Пол отряхнул руки:
– Нет, вроде сам справился.
Он воткнул толстый провод удлинителя в розетку, нажал кнопку пуска и отступил, когда кондиционер заработал. В ноги Дейдре ударила струя холодного воздуха, она накинула простыню.
– Пожалуй, я лучше выключу этого зверя, – сказал Пол. – Обожаю смотреть на твои ноги.
– Не смей! – Дейдра улыбнулась, чуть нервничая.
С тех пор как она вернулась, они занимались любовью всего несколько раз. Нельзя сказать, чтобы она не радовалась возвращению. Нашла учительницу пения – молоденькую мамашу, которая только что переехала в Хоумвуд из города. Начала петь в женском хоре. Получала колоссальное удовольствие (больше, чем раньше, – поразительно!) от общения с детьми. За те месяцы, что Дейдра провела в городе, они подросли, стали более самостоятельными. С ними теперь так занятно. Да и снова оказаться рядом с Полом совсем неплохо.
Но заниматься с ним сексом по-прежнему не хотелось.
– Я собиралась спросить тебя о Лизе. – Дейдра поспешила перевести разговор на тему более интересную, чем ее ноги. – Как думаешь, она выкарабкается?
Дейдра много времени проводила с Лизой: возила ее на анализы и на приемы к врачу, помогала с детьми и по хозяйству. Сейчас Лиза в больнице. Два дня назад ей сделали операцию на печени – восемь часов под наркозом. Все прошло хорошо – нашли и удалили всего один пораженный участок. По мнению врачей, с раком они справились. Теперь здоровая часть печени начнет восстанавливаться и, если раковые клетки не выскочат где-нибудь еще – строго говоря, раковые клетки, обнаруженные в печени у Лизы, – это клетки рака матки, перебравшиеся сюда из первоначального места, но кто знает, где еще они могут прятаться (печень, как правило, страдает в первую очередь), – так вот, если больше нигде ничего нет, с Лизой все будет замечательно. Если, конечно, она ненароком не попадет под автобус.
Пол присел на кровать и вздохнул:
– Я ведь терапевт, не онколог.
– Все равно, что ты думаешь? Честно.
Он снова вздохнул, на этот раз глубже:
– Смертность от рака печени страшно высокая. Но в данном случае все развивается по наилучшему сценарию. Патологические изменения удалось остановить. Лиза молодая и в остальном здоровая женщина. Если кому и суждено справиться с подобной болезнью, так это ей.
Дейдра покачала головой:
– Рядом с ней я чувствую себя маленькой – жалуюсь на свой дурацкий зуб, как ребенок.
