Я не знал, а это означало, что Дмитрию больше нельзя доверять. Елена встретилась со мной взглядом, мгновенно прочитав мои мысли.
Он член семьи, взмолилась она.
Я в курсе.
Я прошептал ей на ухо:
— Семья не всегда означает доверие.
— Тогда что это означает? — резко прошептала она в ответ.
Технически говоря, Дмитрий еще не дал мне повода не доверять ему.
Он остался с нами три года назад, в значительной степени полагаясь на поддержку своей семьи, так как перенес сердечную боль и был родителем-одиночкой. Я вспомнил наш разговор на полу в ванной, когда он напился, а я снова стал прежним.
Я скучаю по своей жене, проворчал он. Я скучаю по своему сыну, скучаю по своей дочери.
Как сильно он тосковал по ним? Что бы он сделал, чтобы убедиться, что они снова в его объятиях?
Я знал, что бы я сделал, окажись на его месте.
— Нам нужно что-то предпринять, — говорил Роман. — Нам нужно взять ее оттуда, где она спит, где она живет. Мы не можем позволить ей продолжать прятаться, как крысе, которой она и является.
— Легче сказать, чем сделать, Роман, — ответил Артем. — Татьяна доказала, что у нее есть связи в правоохранительных органах. Это может стать для нас очень большой проблемой.
— К черту их всех. Кучка кисок.
— Жаль, что войны не выигрываются оскорблениями, Роман, — прервала его Елена. — Ты был бы нашим чемпионом по борьбе.
Он показал ей средний палец.
— Хотя точка зрения Романа была не очень красноречивой, он прав, — сказал я. В кабинете воцарилась тишина после моих слов. — Самое большое преимущество Татьяны в том, что она знает все о нашей безопасности и логовах, в то время как мы очень мало знаем о ее. Если бы мы проникли в ее гнездо, уничтожить ее не составило бы труда.
— С чего нам начать?
Вот в чем вопрос. С чего нам начать?
Я обдумал факты, лежащие передо мной. У нас была высокомерная, но невероятно умная женщина, намеревающаяся отомстить тем, кто, по ее мнению, причинил ей зло. Ее первым шагом было вхождение в семью, оттуда она молча создала свою организацию и ждала подходящего момента, чтобы нанести удар.
Летиция Зеттичи, женщина из Фамильи Ломбарди, стала ее первым заявлением. Она вырывала женщинам зубы во время смерти и оставляла их там, чтобы ее находили семьи.
Прошлое Татьяны было не такой уж загадкой, как ей хотелось бы. Ее отец был Вором и женился на матери Татьяны. Когда появилась более молодая и красивая женщина, которая могла родить ему сына, он бросил маленькую Татьяну и ее мать, вынудив их жить в бедности.
Женщины, мужчины, семьи. Это тяжелые темы для Татьяны, и я знал, что динамика не даст ей спать по ночам.
У Татьяны был второй шанс создать семью — но вместо этого она решила предать нас, предать людей, которые заботились о ней, кормили и воспитывали ее. Когда она заболела, мы попытались разорвать мир на части ради лекарства.
Вместо этого она уничтожила своего мужа и сына. Просто во имя мести.
Татьяна не была достойна являться частью Братвы Тарханова. Она не заслуживала быть женой Дмитрия или матерью Антона. На самом деле, единственное, на что была обречена Татьяна, это жестокая и мучительная смерть от моей руки.
Это стало бы моей местью и моей справедливостью.
Вопрос все еще оставался открытым. С чего нам начать?
— Я сделаю это.
Моему мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы осознать эти слова. Рациональная часть меня сказала: Елена этого не говорила. Елена не была бы такой безрассудной. Моя Елена никогда не принимала решения, не просчитав сначала все положительные и отрицательные стороны.
Она повторилась.
— Я сделаю это. Вступлю в ее организацию, уничтожу ее.
Моя Елена, как оказалось, сошла с ума.
— Нет.
Ее глаза метнулись ко мне.
— Нет? Это все, что ты можешь сказать? Ты даже не собираешься меня выслушать?
Роман спас меня от необходимости повторяться.
— Ты сошла с ума, черт возьми? — потребовал он. — Ты не можешь просто прийти к Татьяне и попросить ее принять тебя в ее семью. Она убьет тебя.
— Нет, она этого не сделает.
— Это кажется... неразумным, Елена. — Артем попытался ответить более дипломатично. — Олежке потребовались годы обучения, чтобы успешно внедриться в семьи и организации. Обучение, которое тебе придется пройти..
— Я быстро учусь. — она все еще не сводила с меня своих глаз. Раздражение искажало ее черты, превращая из лесной феи в злую ведьму. — Татьяна предложила мне работу. Я просто скажу, что беру ее на себя.
Я уставился на нее.
Затем очень тихо спросил:
— И когда это произошло?
У моих людей хватило здравого смысла, чтобы занервничать, услышав мой тон. Олежка даже отступил на шаг.
Елена не сдала позиции.
— На скачках после того, как она пустила пулю в Данику. — Роман вздрогнул при этом напоминании. — Это прекрасно, Константин. Она не позволит никому из вас приблизиться к ней, но мне? Мы были бы коллегами.
— Ты не торопилась рассказать об этом мне.
Она сжала губы.
— Ты собираешься устроить соревнование, потому что я забыла тебе кое-что рассказать? Вместо того, чтобы на самом деле выслушать мои замечания?
Федор выглядел очень поражённым ее тоном.
— Я бы никогда не был таким иррациональным, Елена, — ответил я. — Таким же иррациональным, как и ты, когда настаиваешь на том, чтобы шпионить за Татьяной в одиночку. Что, если с тобой что-нибудь случится, и мы не сможем тебя найти? Или тебе нужна будет помощь, но ты не сможешь связаться с нами? Что, если она сразу узнает, в чем заключается твой маленький план, и убьет тебя на месте? Что тогда, Елена? Как ты поступишь дальше?
— Я бы стала призраком и преследовала твою задницу, Константин, — огрызнулась она. — Ничего из этого не произойдет, а если и произойдет, мы с этим разберемся. Я не такая бесполезная, какой ты меня выставляешь.
— Нет, но ты так же важна. Если с тобой что-нибудь случится... — я замолчал, не успев закончить фразу.
Елена не отступила, но ее взгляд немного смягчился.
— Только у меня есть план.
— Мы найдем другой. — я повернулся к своим людям. Все они смотрели в разные стороны (потолок, крыша, пол), чтобы не быть втянутыми в ссору. — Соедините меня с Мицузо и Джованни по телефону. Если Татьяна положила на меня глаз, то пройдет совсем немного времени, прежде чем она решит, что хочет заполучить весь Нью-Йорк.
— С этим придется подождать, — Роксана, танцуя, вошла, легко ступая. Артем повернулся к ней, протягивая руку в знак приветствия. Она с улыбкой взяла его за руку, но мне сказала: — Твоя племянница здесь.
— Она далеко от дома, — заметил я, не показывая своего удивления.
Почему Наталья здесь? У нее были планы захватить Россию — что трудно сделать, когда ты за океаном.
— Она сказала тебе, что прилетит? — спросил Артем.
Елена наблюдала за мной краем глаза.
— Нет, не говорила.
Я обхватил ладонями затылок Елены, притягивая ее ближе.
Мысли о том, как она ощущалась рядом со мной, о сокращающихся мышцах и излучаемом тепле, угрожали поглотить меня целиком. Если бы я позволил им, публика или нет, я бы завладел моей Еленой здесь и сейчас.
— Эта дискуссия окончена.
— Нет, не закончена, — был ее резкий ответ.
26
Елена Фальконе
В фойе стояла Наталья Тарханова, теперь уже красивая 20-летняя девушка. Ее длинные светлые волосы были заплетены в две косы, девичья прическа не могла затмить хитрость, таившуюся в глазах. Когда она повернулась, чтобы посмотреть на меня, лукавство скривило ее губы, но смех, который она издала, был легким и юношеским.
Тархановы, я не могла не подумать.
— Наташа, — ласково сказал Константин, как только увидел ее.
Они обнялись.
