Влад потянулся ко мне в попытке привлечь. Оттолкнула. Не стоило. Сейчас он снова проявит нежность, прижмет к себе, возможно, даже поцелует, а потом отпустит. Не хочу так.
Рев мчавшейся на огромной скорости машины сначала привлек внимание Влада. Он как-то сразу сощурил взгляд, посмотрев мне за спину, и вдруг неожиданно закричал: «Ложись!», со всей силы толкнув меня, упав следом.
Теперь уже и я услышала этот шум. А потом, ударившись затылком об асфальт, различила свист пуль и звук разлетевшегося в дребезги стекла. Его прозрачные крошки сыпались отовсюду, и Влад прикрывал меня от них своим телом. Осколки были везде, даже в моих волосах.
С каждой пулей, вошедшей в металлический корпус Рено, я вздрагивала, прижимаясь к Владу.
— Не бойся! — повторял он, прижав меня к груди. — Только не бойся…
А я и не боялась. Впервые в жизни. После двадцатилетнего проживания плечом к плечу со смертью, после Руслана и его пистолета — уже ничего не страшилась. Знала, что именно с Владом я в безопасности. Но страх был.
Он обледеневшей коркой сковал сердце, заключил его в снежные оковы, гнал стужу по венам.
Боялась не за себя. За Влада. Я ведь не смогу жить без него.
Глава 15
Я жалась к Владу, обвив его шею руками, и вздрагивала от проникающих пуль в металл. Судя по творившемуся вокруг хаосу — их было тьма. Зато когда спустя пару минут выстрелы прекратилась и наступила тишина, чётко различила стук собственного сердца. Оно колотилось как сумасшедшее.
Кто стрелял, сколько их было — не имела понятия. Даже что собой представляла их машина, не могла сказать. Всё происходило очень быстро.
— Ты как? В порядке? — послышался над головой голос Влада. Я посмотрела на него, увидев неподдельную тревогу в тёмно-карих глазах. С учетом всего, что узнала сегодня, понять его состояние было не так уж и сложно. Возникло сильное желание спрятаться, скрыться из виду и его прихватить с собой. Чтобы никто не смог навредить, отобрать, обидеть.
— Да. А ты?
— Аналогично.
И снова появилась эта сдержанность, которую так не любила в нем. Сейчас к ней добавилась надуманная решительность, холодность. Он помог мне подняться и сразу принялся осматривать с ног до головы, не пропуская и миллиметра, не веря сказанному. Было видно, что, не смотря на заботу обо мне, мысли его были далеко. Он уже провел параллели между мной и Алёной, и достучаться до него теперь будет нереально.
На улицу выбежал Руслан, а за ним Мишка с Ирой. Остальные гости высыпались следом, застопорившись на крыльце, и сбились в кучку, не решаясь приблизиться. Некоторые поспешили на парковку к своим машинам, в панике покидая территорию ресторана.
Празднование дня рождения подошло к концу.
Я посмотрела на Каджар и содрогнулась. Машина была полностью непригодной.
— Вот су*а, — Скотник в сердцах ударил кулаком об капот. — Чего он добивается?
— Это открытое объявление войны. Всем. — Сказал Руслан, осматривая машину. — Чует, мразь, что деньки сочтены, вот и рыпается. Уже перешел все границы.
Только сейчас меня начало колотить. Стоило Шамрову отойти, выпустив из своих объятий, как я с ужасом осознала — мне есть что терять. И самое важное, самое ценное находиться сейчас рядом.
Прекрасно видела, что ему самому нужна была помощь. Моральная. Что он сам нуждался в успокоении. Остатки тревоги ещё блуждали по бледному лицу, и в то же время, что-то в нем изменилось. Появилось новое выражение. Опасное. Хищное. С таким Владом лучше не враждовать.
— Влад, — Скотник подошел к нему, положив руку на плечо, — что будем делать? Новостей от Лёхи ещё нет.
Шамров посмотрел на меня, а потом повернулся к Ире, застывшей в нерешительности неподалеку:
— Побудь с Настей. Я сейчас вернусь, — и отошел с Филоновым и Мишей подальше от нас. В руке сразу замелькал телефон.
— Стасяяя, ты как? — Ира участливо обняла меня за плечи. — Испугалась? Смотри, — показала свои руки, — как меня трясет. Уже думала, вас положили.
Я горько улыбнулась, пытаясь справиться с подобной дрожью:
— Всё в порядке. Я даже не поняла, что случилось, пока не услышала выстрелы, — коснулась рукой затылка и увидела на пальцах кровь. — Вот чёрт! — покосилась на Влада. Слава богу, он не смотрел в нашу сторону.
— Иии, тебе надо в больницу! — запричитала Харчук. Я шикнула на неё и принялась искать в сумке влажные салфетки, чтобы стереть кровь.
— Пустяки. Я медсестра. Уж что-что, а рану на себе смогу обработать. Только Владу ничего не говори. Он и так на взводе.
Ира вздохнула и кивнула, соглашаясь с моими доводами. Я ещё раз потрогала затылок — ссадина была небольшой. Скорее всего, ударилась об камень при падении.
— Если Руставский зашел так далеко — дела не то, что плохи, они ужасны, — тихо прошептала Харчук, наблюдая вместе со мной за мужчинами.
Руслан как всегда, принялся жестикулировать руками. О чем он рассказывал, слышно не было, но лицо мужа становилось всё мрачнее и мрачнее. В итоге Филонов достал ключи от машины и протянул ему. Шамров не взял. Потом бросил в мою сторону быстрый взгляд и отвернулся. Я поспешила спрятать салфетку в карман.
— А если это не он?
— Он, — заверила Ира. — Больше никто не осмелиться на подобное. Теперь все под прицелом. И скажу такую вещь: я с нетерпением жду, когда его грохнут. Потому что пока он жив — покоя не будет.
Откуда не возьмись, приехал эвакуатор и в считанные минуты погрузил растерзанный автомобиль. Руководил всем Руслан. Я слышала, как он дал указание обслуживающему персоналу ресторана молчать о произошедшем и прибраться. В любой момент могли заявиться менты, стоило поторапливаться.
Влад подошел к нам и показал в сторону Ауди:
— Поехали домой. Миша нас подбросит. Не стоит здесь светиться.
На улице вмиг стало темно. Везде потух свет. Ресторан будто и не работал. Стало безлюдно, но только на первый взгляд. Несколько человек с метлами принялись подметать территорию, заметая следы, а Филонов висел на телефоне, нарушая тишину отборным матом.
Было глупо надеяться, что Шамров сядет возле меня сзади, как и ждать оттепели между нами. По пути домой все молчали. Конечно, ведь его дела для меня табу. А Мишка не решался затрагивать наболевшее в моем присутствии. Ира держала меня за руку и изредка улыбалась, успокаивая. Её уже попустило, а вот меня ещё потряхивало. Не каждый день сталкиваешься с подобным.
У самого дома мы обменялись номерами телефонов и договорились созвониться на днях.
В квартире Влад всё так же продолжал молчать, сосредоточившись на своих мыслях. Да и у меня слов не было. Всё что хотела, высказала и услышала предостаточно. Ведь бывает так, что собственные мысли звучат так громко, буквально вопят, а произнести в слух не получается. Мне стоило о многом подумать. Шамрову, видимо, тоже. Он закрылся на кухне, включил вытяжку и, присев за стол, закурил. Воздух то и дело сотрясали телефонные звонки, на которые он периодически отвечал.
Лучше бы накричал. Тогда бы я знала, как реагировать. А так, молча, у самой душа разрывалась. Его приглушенный голос из-за застекленной двери переливался разной тональностью: от грубой и злой до спокойной и уставшей. Как же хотелось подойти к нему сзади, обнять и прижаться щекой к щеке. Сказать, что всё будет хорошо, что я рядом, что он может довериться мне и рассказать обо всём. Не могла. Не смела. Заметила, что он прячет взгляд, не желая смотреть в глаза. Как может быть всё хорошо, когда он собирался убить человека? А убьет. Если найдет. В этом я уже не сомневалась. То, как он сжимал кулаки, играл желваками, зло щурился, разговаривая по телефону, говорило о том, что он на грани.
Джой будто чувствовал состояние хозяина. Жался к его ноге, заглядывал в глаза, требуя внимания. Влад отстраненно чесал его за ухом, курил и что-то чертил на бумаге. Именно сейчас почувствовала себя лишней. Чужачкой. Которой, в принципе, и являлась. Мне была известна лишь сотая доля его прошлого, и было не понятно до конца, что скрывалось за задумчивым взглядом, которым он иногда одаривал пса.
