Так вроде не женат и не болен…
— Все хорошо, бабуль. Кроме одного!
Бабушка навострила уши.
— Он — настоящий отец Буськи, — призналась я, уронила голову на локти и заплакала. — Понимаешь? Это с ним Адель наша… куролесила. От него родила.
— А это точно? — поинтересовалась бабушка. — Прости господи, но я всяких кавалеров возле Адель видела! От кого она в подоле принесла, еще понять надо! Есть такой специальный тест, я по телевизору видела, всем его можно делать. На родство!
— Бабуль, ну ты, что, меня не слышишь?! Я точно знаю, что Адель с Крестовским была, она мне про него всякое рассказывала. Даже в каком месте у него есть родинка… Такое точно не придумаешь. Он с ней был, понимаешь?! И Буська — его дочь, даже без тестов говорю. У нашей Буси его глаза и носик она морщит точно так же…
— Ах ты господи! — перекрестилась бабушка. — Он со своей дочуркой возится и не знает этого?!
— Не знает.
— Нехорошо, — покачала головой бабушка. — Он неплохой человек и достоин знать правду.
— Вот так сразу ты и поняла, что он хороший. Откуда?
— По тебе сужу. Из-за плохого ты бы слезы лить не стала.
— Он плохой, плохой, бабуль!
— Ври больше. Мне врать можешь, но только себе не ври!
Бабушка поднялась, поцеловала меня в макушку и погладила ладонью по плечу.
— Посиди еще немного, а потом иди спать.
— Еще скажи, что утро вечера мудренее.
— Так и есть! И еще одно, Василиса! — голос бабушки стал строгим. — Ты должна сказать ему правду! Сама…
* * *
Кирилл покинул квартиру на следующее утро. После завтрака. Перед этим он успел окончательно очаровать бабулю.
— Увидимся? — шепнул на прощание в коридоре, украдкой прихватывая мои губы своими.
Я едва смогла оторваться от дурманящего поцелуя. Меня тянуло к этому мужчине с непреодолимой силой!
— Перестань соблазнять меня! — попросила.
— Я ж тебя хочу как от земли до неба и обратно. Приглашаю на свидание.
— Ты уже получил свидание!
— Все, что было, не считается.
— В каком смысле?
— В прямом! — плотно сжал челюсти, посмотрел на меня решительно. — Я ночью не врал. Ни в чем. А ты? Когда поцеловала, тоже была честна? Хотелось этого или просто выдала утешительный приз для неудачника?
— Кто неудачник? — я даже рот приоткрыла от удивления. — Я поцеловала тебя, потому что хотела поцеловать.
— Я рассказал тебе такое, о чем знают лишь единицы. Это говорит о многом для меня, а ты… Если для тебя такие поступки значат хоть что-то, должна согласиться. Давай с начала? Я нормально хочу попробовать, — выдохнул так, словно задыхался.
Крестовский тяжело и часто дышал, взъерошил волосы.
— Не томи, Вась. Я жду… — шевельнул губами. — Ты будешь со мной встречаться?
— Да. Да, — согласилась я.
Сама не поверила, что согласилась. Просто не могла отказать себе в желании быть рядом. Сумасшествие, наверное! Только оставался еще один вопрос: совсем скоро должны выписать Адель. Буквально через неделю! Я должна рассказать про Бусю.
— Мы начнем заново, вот только мне нужно тебе кое-что рассказать. Признаться…
— У тебя есть секрет?
— Да.
— Давай, — прислонился плечом к косяку. — Я готов.
— Кирилл, не сейчас. Я… Мне с мыслями собраться нужно. Приготовиться.
— Хорошо, собирайся с мыслями до вечера. Я буду ждать. Отправлю за тобой водителя.
— Хорошо.
— Поцелуешь?
— Да…
Привстала на цыпочки, целуя Крестовского. Он прижал меня к себе крепко и углубил поцелуй, обхватив ладонями под халатиком.
— Кирилл, у меня бабушка. На кухне. За стеной.
— А я хулиганю, — шепнул жарко, начав дразнить жаркими прикосновениями.
— Хватит! — шикнула на него, игнорируя дрожь желания, охватившего все тело. — До вечера! — отступила назад.
— До вечера. Учти, я голодный… — произнес с нажимом и ушел.
Я едва удержалась на ногах. Считала секунды и млела, не понимая, когда успела влюбиться до головокружения.
— Это, конечно, хорошо, что у вас амур-лямур. Но на обмане ничего хорошего не выйдет! — раздался совсем близко голос бабушки.
Обернулась. Бабушка замешивала большой ложкой тесто на оладьи и смотрела на меня строго-строго.
— Ты подслушивала, ба?
— Вы шептались громко, а у меня проблемы только с сердцем и с ногами, а не со слухом. Кое-что услышала! Сегодня же расскажи ему правду! Прежде чем в койку ложиться… — пробурчала и вернулась на кухню.
— Бабушка! — возмутилась я.
— У тебя есть время до утра, — пригрозила издалека. — Завтра в обед я сама позвоню кавалеру и прямо спрошу, знает ли он, что Буся — его дочь! — заявила она, поставив ультиматум.
— Ты даже его номер не знаешь.
— Поверь, бабушка все узнает!
Проверять не хотелось. Тем более бабушка у меня очень активная. Значит, сегодня вечером все должно решиться.
Первая половина дня пролетела, как один миг. Я не понимала, что делаю, даже с Бусей играть не могла, рассеянно перебирала кубики и шарики. Пыталась подобрать слова, составить речь, но мысли расползались. Тогда я взяла лист бумаги и попыталась писать. Выходило плохо. Я не могла выразить все, что чувствовала. И не должна была сейчас говорить о себе, нужно было сказать о фактах!
“Крестовский, Буся — твоя дочь!”
Всего четыре слова, что может быть проще?! Но я даже написать это не могла… Постоянно комкала бумагу, а потом потеряла ручку. Оказывается Буська стащила ее у меня и с аппетитом грызла колпачок.
