Той ночью в казино он уже был разочарован в ней. Поэтому тело так легко откликнулось. Она как будто сняла с себя ответственность.
Психотерапевт рекомендовал рассказать все Джону, помириться с ним. Но как?
Да и правильно ли это, если он — преступник, мафиози с большим послужным списком. Что если ее опять что-то шокирует в его жизни?
Нужно было договориться с самой собой, чего она на самом деле хочет.
Джон — единственный, о ком она мечтала и плакала ночами. В какой-то момент дошла до отчаяния и уже полностью была готова все бросить. Почему она не сказала “да” тогда у алтаря.
Ни Алекс, ни Мишель не могли связаться с Джоном — он также оборвал контакты и с ними. Через Лиззи позвонить было бы слишком унизительно. Особенно после очередных фотографий с новой пассией, которая подходила ему куда больше, чем она.
Она могла бы направить энергию в другое русло. Например в семью. Правда, появление Селин в их жизни отодвинуло любимую ими принцессу на дальний план. Изредка проходили семейные ужины, на которых она даже не появлялась, придумывая различные предлоги, чтобы ей не приходилось отвечать на вопросы о Джоне.
Добили ее фотографии со свадьбы Мишель. Запечатленный момент поцелуя во время свадебного приема едва не лишил ее чувств. Посмотрела только один снимок и закрыла ноутбук. Это было слишком.
Она перестала следить за временем, питанием, забросила тренировки, ни с кем не общалась. Круглыми сутками валялась на кровати, включала телевизор и совсем заплакала подушку, хранящую запах Джона.
Однажды она проснулась в пять утра в состоянии дикого ужаса. Почувствовала, что в дом кто-то проник. Схватив пистолет под подушкой, взвела курок. Тренировка подъема, отработанная годами.
Внезапно включился свет в гостиной. На диване сидел Ройс, ее бывший начальник, со скучающим видом. Проклятье. Опять он. Но уже был не возле кровати, а в другой комнате, чтобы она, на всякий случай, его не прикончила.
— Ну и во что ты превратилась, агент Лагранж? Не устала сопли по подушке размазывать?
Она и забыла, что за ней установлена прослушка.
— Чего тебе? — спросила она, поставив пистолет на предохранитель и положив его в карман пижамных штанов.
— В курсе, что пропала мать Селин?
— Она погибла, — констатировала Натали. — Нам было восемь лет.
— Я не об Ариане Конте, а о той, что ее вырастила.
— Я думала, ее уже посадили.
— Лагранж, ты стала какой-то черствой, не находишь? Почему ушла из ФБР? Могла бы занять мое место со своим характером, а меня отправить на пенсию, — проворчал Ройс, закинув ногу на ногу.
— Послушай, почему мне не должно быть сейчас плевать? — Натали отошла на кухню, налила себе воды и вернулась со стаканом.
— Потому что твоя семья лично просила повлиять на тебя. Знают, что эту женщину сможешь найти только ты. К тому же тебе нужно переключиться с Джона Ноулза. Он ваше расставание пережил слишком легко. А ты из знойной красотки превратилась в пожирательницу пиццы в детской пижаме.
— Кажется, мне пора открывать частное сыскное агентство. Не буду зависеть от наследства, — Натали повернулась спиной, намереваясь отправиться в душ.
— Так что?
— Свари мне кофе. Приготовь завтрак, а дальше подумаю.
— Прости, но я готовлю завтрак только Саманте.
Натали выглянула из спальни и недоверчиво взглянула на него.
— Но на кнопку кофемашины ты хотя бы можешь нажать?
— Ноулз ушел от тебя, потому что рядом с тобой невозможно чувствовать себя мужиком, — проворчал Ройс.
— Ты прав. Так все и было, — прокричала она, уже включая воду в душе.
Ройс как в воду глядел.
Секса дать не могла, Джона как мужчину не приняла, занималась всем, чем вздумается, вечно сомневалась. И нет бы после казино продолжить рандеву в машине, устроила истерику и похоже ему здорово досталось. Она разбила ему губу. Ну и зачем, спрашивается, ему тратить время на нее? Ходячее недоразумение. Любовь? Это вряд ли. Любил бы — не вычеркивал ее из жизни.
Позже, попивая кофе на кухне она пыталась слушать Ройса.
— Что я сказал сейчас? — переспросил он ее, заметив отсутствующий взгляд.
— А?
— Натали, соберись, — потребовал он расслабив свой галстук. Похоже он не спал сегодня.
— Когда, говоришь она пропала? — попыталась сопоставить даты Натали.
— В день свадьбы Конте. Помнишь, ты была там?
— Так Селин имеет к этому прямое отношение. Она просила не наказывать эту женщину.
— Мне кажется, ваша бабушка не разрешила бы начать преследование, — предположил Ройс.
— Мне нужны все материалы по расследованию, — потребовала Натали.
— Если ты вернешься в ФБР, я все покажу, — шантажировал Ройс.
— Не-а, не не не, — Натали покачала головой. — Я на это не поведусь.
Ройс почти ничего не рассказал ей. Дал пару наводок.
Работы предстояло много, но хотя бы можно отвлечься от мыслей о Джоне и о своем неумении строить отношения.
Некоторое время она просто колесила по городу. Съездила в больницу, где работала приемная мать Селин, записалась на прием. Это одно из низкопробных заведений, где можно было легко подцепить заразу. Сидя в коридоре она заметила странных посетителей. Периодически приезжали девушки в сопровождении одного и того же мужчины. Сутенер. Одна из таких девушек села рядом с ней в ожидании своей очереди к гинекологу. Натали написала сообщение в заметках телефона. “Знаешь, куда вас везут?”
Девушка одними губами пошевелила: “Помогите”. Натали легонько кивнула и покинула больницу. В машине она следила за небольшим фургоном и точно отгадала, что девушки приехали именно на нем. Проверив заряд в пистолете и запасные магазины, Натали отправилась на дело.
* * *
Приемная мать Селин была спасена. Так уж случилось, что ее забрали в тот же притон, что и девушек в больнице. Она помогала в уходе за заболевшими или забеременевшими, ставила спирали, потому что у нее был диплом акушера.
Но ее лишили лицензии как раз тридцать лет назад и теперь она работала медсестрой в сомнительных местах. А еще она очень плохо знала язык, все время сбивалась на испанский.
Помимо Эсперансы Родригез, как звали мать Селин, Натали вывела из притона три девушки. Без гражданства из европейских и азиатских стран. Пришлось убить охранника, возившего девушек в фургоне, но она надеялась, что ФБР сможет замять дело и спасти остальных. Иначе просто рискованно.
Эсперанса таращилась на Натали всю дорогу, словно увидела призрака. Натали тем временем по телефону просила подготовить помещение для допросов и психолога и дать ей пропуск консультанта.
И вот она сидела по ту сторону стекла, пока Мэтт Кроуфорд — лучший переговорщик из их отдела, к тому же знающий испанский, пытался выяснить детали у Эсперансы.
— Ты сообщила родственникам? — поинтересовался Ройс. Он сидел на столе, пока Натали ходила из угла в угол. — Ты кстати роскошно смотришься в кожаных штанах.
— Иди к черту, Ройс. Не говорила. Но Селин тоже работает в ФБР, от нее сложно будет скрыть. Из какого она отдела? — Натали вспомнила ужас, о котором рассказала Фокси, когда они со спецназом и машинами скорой прибыли на место. И это, кто бы мог подумать, в Нью-Йорке, в одном из самых цивилизованных городов! В Бруклине! Поежившись от осознания, что беременная девочка в четырнадцать подверглась подпольному аборту и теперь лежит в реанимации, Натали обхватила себя руками.
— Подожди. Ты две недели назад узнала, что у тебя есть сестра и до сих пор ничего о ней не разузнала?
— У меня нет к ней родственных чувств, а как человек она мне не симпатична. Что я могу сделать? — Натали казалось это абсолютно нормальным. — Я видела то ее всего один раз.
— Это тебя так отношения с Ноулзом извратили?
Натали схватила его за борта пиджака и стащила со стола.
— Не трогай Джона. Мои отношения с ним не касаются никого, кроме нас двоих, тебе понятно?
Ее охватила такая ярость, что она даже не заметила вошедшего Кроуфорда.
