Он хмурится.
— С такими вопросами я могу передумать.
— Поняла, не дура, — быстро тараторю.
И опять безобразная улыбка растекается на его лице. Он дёргает меня на себя, вжимая в своё тело. И вот снова. Я обвиваю его шею руками, прижимаюсь к нему и дышу прямо в губы, неловко бегая взглядом по лицу.
— Так зачем ты мне всё это принесла? Я вижу, Ди, что не просто так.
Я закусываю губу, невольно прохожусь кончиком по его губе. Вожу пальцами по плечам, спине. И чёрт, я сама начинаю возбуждаться от этого. Это всё отголоски вчерашнего секса в душе. Именно его. Потому что не понимаю, почему тёплая волна простреливает всё тело, когда чувствую его горячее тело. Испытываю его дыхание на своей коже.
— У меня есть к тебе просьба, — проговариваю тихо. — Точнее, мольба.
— Интригуешь.
— Я готова даже быть послушной. И носить ошейник двадцать четыре на семь, — кто меня за язык дёргает??
— Оу, — тянет. По блеску в глазах — заинтересован. — Настолько масштабная просьба? Мне не терпится узнать.
А я вот сомневаюсь. Сказать боюсь.
— Я знаю, что это звучит бредово… — я даже готова дать заднюю.
— Быстрее, — ледяной тон поторапливает.
— Я хочу удочерить Лику, — выпаливаю уверенно, заглядывая в его голубые, прозрачные как океан глаза.
В комнате повисает тишина.
— Повтори.
И я делаю это. Но уже нерешительно:
— Я хочу… Удочерить свою сестру. Через неделю её переводят в другой детский дом, где ей будет ещё хуже и я…
Я не договариваю.
Двери распахиваются, и я резко, из-за какого-то испуга спрыгиваю со стола, оборачиваясь назад.
Ева стоит в дверях. И опять эта вымученность на лице. А ночью улыбалась. Что, пытается перед Арсановым показать какая она бедная?
Чёрт! Она мне ничего не сделала, но на интуитивном уровне раздражает. Всё в ней. От телосложения, до этих глаз и выражения лица. Ещё и прервала на самом горячем.
Я зря как проститутка наряжалась?
И вид мой девушка замечает. Сначала смотрит растерянно. А потом кривится, брезгливо так. Делает шаг вперёд и морщится. Спина болит? Ночью в этой же майке не болела? Да она едва не зарядку в ней делала!
— Вы тут?.. Вдвоём?
— Уже втроём, — язвлю. Бесит. Я же видела по глазам Арчи. Что он вот-вот согласится. Возможно. — Этот кабинет явно тесен для нас.
— Да, и тебе бы уйти, — неожиданно выпаливает Ева. — Я смотрю, ты здесь хорошо устроилась… Значит, слухи не врали, что ты в доме Волкова всем подряд давала! Вешаешься на чужих парней!
Я усмехаюсь.
Дура.
Отстраняюсь от Арчи. Прохожу мимо.
И да, моя противная сущность говорит мне уйти красиво.
Поэтому хватаюсь за краешки трусиков, виднеющихся из-под шорт, и оттягиваю их, поправляя и ударяя о кожу. Прямо рядом с Евой. Поворачиваю к Арчи голову и кидаю ему через плечо:
— Надеюсь, Арсанов, я была достаточно разработана для тебя. А девственность это так… Не моя! Случайно прицепилась.
Я улыбаюсь, виляю задницей. Ну, блин. Неосознанно.
— Стоять.
Я врастаю в пол. Говорит немного грубо. Сейчас влетит?
— Я подумаю над твоей просьбой.
Нет, это двойной удар по моему настроению. Улыбка сама появляется на лице, и я выскакиваю на радостях в коридор, закрывая за собой дверь.
Получилось! Почти получилось!
Он согласился подумать!
А это уже огромный шаг! Огро-о-мный! У меня даже силы жить снова есть!
Только эта Ева появилась в этом доме. И уже нереально меня раздражает. И если Арсанов согласится — Лику сюда точно нельзя. Вот чёрт. И что делать?
Глава 29
Я прохожу мимо гостиной. Они вместе сидят о чём-то переговариваются. Ева обрывается на полуслове, когда мимо прохожу.
Я в ответ полностью игнорирую их и иду дальше. Захожу на кухню, беру немного воды. И иду обратно. Хотя следовало задержаться на кухне чуть дольше.
Тогда я не услышала бы этого:
— Я не хочу, чтобы она ехала с нами. Мы не виделись почти год и я хочу побыть наедине…
Что это значит?
Специально останавливаюсь. Поворачиваюсь к ним и облокачиваюсь на диван, на котором сидит Арчи.
Впервые я возвышаюсь над ним. Хоть и со спины.
— Про меня говорите? — усмехаюсь. Сразу поняла. Эта девушка не переваривает меня. В принципе, как и я её. — Куда не поеду? Я хочу.
Назло.
— Никуда, — спешит ответить новая сожительница.
Когда я размышляла, что Арсанов хочет вернуть себе девушку, я не думала, что она будет такой истеричкой. Я представляла… Другую.
Всего несколько дней в этой квартире и она уже показывает характер. А я, собственно ничего плохого ей не сделала.
— Мы едем в магазин, — спокойно, без какой-либо агрессии добавляет парень. — Тебе что-то нужно?
— Я с вами хочу, — настаиваю.
Да, я противная.
Арсанов поднимает на меня голову.
— Ты же недавно закупалась.
Он так не хочет, чтобы я с ними ехала?
Отлично. Тогда сделаем всё наоборот.
— Не всё, — смахиваю пальцем волос с его плеча. Темный. Евы. — Мне кое-что нужно.
Хочу сказать «презервативы». Вслух. Чтобы пошутить. Но понимаю, что это слишком низко и явно неприятно. Самой от себя тошно становится. Не возьмут, так не возьмут. Я напрашиваться не буду.
Арчи внезапно встаёт с дивана.
— Тогда у вас двадцать минут. Поторапливайтесь.
Я слегка радуюсь, не сдерживая улыбку, и отрываюсь от спинки дивана, мельком поглядывая на Еву. Сидит, сцепив зубы и кулаки. Смотрит на меня волком, желая разодрать.
Но ведь… Я не виновата, да?
***
— Не езжай с нами, — проговаривает в дверном проёме девчонка. Я поправляю шарфик и, смотря в зеркало, спрашиваю:
— Это
