том, что у моего сына никогда в жизни не будет мужчины — его собственного отца, не меньше. Я не хотела его ни в чем лишать. Он заслужил двух любящих родителей, и Роб утверждал, что он изменился.
— Знаешь, — сказала я, разминая в миске кусочек попкорна между пальцами. — Когда мы с твоим отцом впервые встретились, все думали, что он станет профессиональным футболистом. Он был ярым фанатом Пантер. У него был футбольный мяч со всеми подписями игроков. Все они. И он хранил его в холодном, сухом месте в своем гараже, чтобы подписи не выцвели. Однажды он сказал мне, что хочет отдать мяч своему сыну. Я думала, что это так мило.
Бир посмотрел на меня так, словно я помочилась в его миску с попкорном, прежде чем закатить глаза.
— Я даже не люблю футбол, — я открыла рот, чтобы что-то сказать, но прежде чем я успела, он встал и покачал головой. — И я тоже не люблю придурков. Так что это не сулит ему ничего хорошего. Если ты позволяешь людям ходить по себе, ты даешь им возможность причинить тебе боль. Хорошая новость в том, что доктор Костелло сорвался с крючка, хотя они и друзья, но только потому, что я очень сильно хочу поиграть в Assassin's Creed. Спокойной ночи, мама.
На следующий день я написала Робу сообщение во время утренней смены в Джерри & Сыновья и сказала ему, что Бир попросил больше времени.
Роб: Спасибо за новость. Ты будешь держать меня в курсе?
Я: Да.
Роб: Вчера я столкнулся с твоим отцом в центре города. У него спустило колесо. Помог ему исправить.
Я: Удивлена, что он не убил тебя.
Роб: Он хотел. Помогло то, что у нас была аудитория.
Я: Позор.
Роб: Что бы ты сказала, если бы я попросил тебя поужинать со мной?
Я: Я бы сказала, что ты полностью заблуждаешься и, вероятно, тебе следует отказаться от наркотиков.
Роб: Попался. Попробую снова на следующей неделе.
Круз, однако, был другой историей.
У меня не было перед ним никакой ответственности, и нам незачем было связываться. Он пытался позвонить мне утром, но я отправила его прямо на голосовую почту и искренне надеялась, что он не заглянет в закусочную.
Мы договорились оставить нашу маленькую интрижку после круиза, и теперь, когда мы вернулись в город, не было смысла оттягивать неизбежное.
Три дня спустя, после долгой смены, полной покровительственных клиентов и путаницы, местная женщина, которая обвинила меня в попытке записать данные ее кредитной карты, когда она платила (я этого не сделала), и Коултер, который решил, что он собирается прекратить готовить еду с луком, так как он заставил его плакать, я помчалась в свадебный салон, где у Тринити была примерка.
Я ворвалась в середине мероприятия и обнаружила, что моя мать сидит на кремовом диване в задней части свадебного салона, рыдая навзрыд, и Габриэлла с кислым лицом и ярко-розовым платьем потягивает шампанское из бокала.
Тринити стояла на смотровой площадке для новобрачных в своем свадебном платье, безупречном кружевном корсете со шлейфом в виде часовни и расшитом бриллиантами поясе.
Она дулась к зеркалу, ныла сотруднице салона, что молния впивается в ее несуществующий жир на спине.
— Как я вообще могу пить воду в этой штуке? Я знала, что круиз был плохой идеей. Мне не стоило заходить в бар "все, что ты можешь выпить". О, привет, Несси.
Она мельком увидела меня сквозь зеркало от пола до потолка перед собой. Моя мать и Габриэлла повернули головы, чтобы посмотреть на меня.
— Привет зайка, — мать взглянула, вытирая слезы с лица. — Посмотри, какая красивая твоя сестра.
Габриэлла ничего не сказала. Я двинулась по паркетному полу к гостиной и хлопнул в ладоши.
— Тринити, ты выглядишь божественно.
— Я согласна насчет молнии. Ты могла бы действительно использовать немного больше места. Или, может быть, просто сесть на диету. Аткинс, кто-нибудь? — пробормотала Габриэлла, не сводя глаз с телефона, пока пролистывала Instagram, лайкая фотографии людей с мрачным выражением лица.
— У нее нет лишнего веса, чтобы сбрасывать, — заметила я, садясь рядом с матерью.
— Всегда есть вес, который нужно сбросить, — с тоской сказала мама, похлопывая себя по животу, который генетически был немного шире, чем ей хотелось.
Сотрудница магазина, извинившись, пошла за швейным набором и выбежала из комнаты. Тринити отвернулась от зеркала, спустилась с подступенки и приблизилась к нам.
— Я только что рассказала Габриэлле о круизе. Это было довольно щедро, не так ли?
— Ага. Очень классно, — я старалась не привлекать к себе слишком много внимания, зная, что мы с Габриэллой не совсем лучшие друзья.
—Ага, — Габриэлла откинула свои темные волосы на одно плечо, потягивая шампанское. — Круз мне все рассказал.
Он сделал это?
Я не думала, что у них будет много причин для разговора, учитывая, что они расстались.
С другой стороны, я также не думала, что Круз будет так рад видеть Роба, и он хорошо провел время на моей лужайке.
— Ребята, вы еще разговариваете? — защебетала Тринити, и ее глаза загорелись. — Это хороший знак.
В тот момент я хотела задушить свою сестру, но напомнила себе, что она не знает Круза, а у меня есть кое-что на него.
Габриэлла поставила шампанское на ближайший столик, разминая стройные ноги.
— Ах, да. Мы как бы возвращаемся друг к другу. Медленно. Я думаю, мы оба немного взбесились из-за того, что ты и Уатт поженились. Это просто большое давление на нас обоих, понимаешь? У меня новое дело…
— Твой новый бизнес? — слова вылетели прежде, чем я успела их остановить.
Она прихорашивалась.
