тарелке, пока Фед пытается немного притушить мой пыл, угрожая съесть все, что я заказала.
Я понимаю, что настал тот самый момент, во время нашего путешествия. Мы со Стужей заходим в старинный антикварный магазин в Глазго, где я покупаю понравившиеся ей фигурки музыкантов в килтах, а потом замечаю его – кольцо. Не то, чтобы меня интересуют драгоценности, но оно лежит в витрине с кинжалом, который изначально привлек мое внимание. Я смотрю на него лишь пару секунд, но сразу понимаю, что оно такое же уникальное, как и девушка, которой я хочу его подарить. Но я не хочу, чтобы она заметила мой интерес и перехожу к другой витрине. Тем же вечером я прихожу в этот магазин уже один, пока Стужа наслаждается СПА-процедурами в нашем отеле. При ближайшем рассмотрении кольцо мне нравится еще больше. Оно не слишком старое, изготовлено по индивидуальному дизайну в тридцатых годах, с большим круглым бриллиантом, отливающим едва заметной голубизной, и интересным орнаментом из веток, охватывающих камень. А еще, оно стоит целое состояние, я мог бы открыть еще один салон на эти деньги. Но это меня не останавливает, потому что едва ли в мире найдется вторая женщина, которая может заставить меня задуматься о женитьбе. Только Стужа. И она достойна лучшего, даже если эта покупка сделает значительную брешь в моем кошельке.
Я скрываю от нее кольцо все время нашего дальнейшего путешествия, а под конец звоню отцу и прошу о помощи. Он с энтузиазмом соглашается и поздравляет меня с тем, что я вытащил, наконец, голову из задницы, после чего присылает все детали на телефон.
Наша последняя остановка – Стамбул, откуда мы должны были полететь домой, но я удивляю Стужу, когда вместо коммерческого рейса сажаю ее на ждущий нас самолет отца, который вместо Москвы доставляет нас прямиком на семейный остров, который мы не посещали уже года три. Это идеальное место для того, чтобы провести время только вдвоем, ничем не занимаясь и просто наслаждаясь последними деньками ленивого отдыха.
– Ты серьезно?! – удивленно округлив глаза, смотрит на меня Стужа.
– Как сердечный приступ. Разве тебе не хочется поваляться на пляже?
– Блин, я тебя обожаю! – бросается она мне на шею, звонко целуя в губы. – Я даже соскучилась, представляешь? Раньше почти каждый год проводила там время летом, так классно было, а с тех пор, как Ари вышла замуж, все изменилось.
– Не только Арина вышла замуж, ты тоже стала у нас очень занятой дамой, – напоминаю я ей.
Она в ответ морщится, но не отрицает. У Стужи не слишком часто получалось брать отпуск в последние годы и, мы старались проводить его в интересных, еще не изученных ею, странах. Но теперь это, конечно же, изменится. Я испытываю огромное облегчение, что она, наконец, прислушалась к себе и сделала правильный выбор.
Мы прибываем на остров ближе к вечеру. Я сразу же заношу наши вещи в свою спальню, потому что прислуга уже уехала на ночь. Постоянно на острове никто не проживает, порядок поддерживают приезжающие из ближайшего поселения местные жители и они уже подготовили все, включая еду, к нашему приезду, но мы со Стужей уже поужинали в самолете, так что не голодны.
– Давай поваляемся на терассе, посмотрим на закат, – предлагает она, плюхаясь на кровать. – Успеешь еще принять душ.
Я соглашаюсь и иду за ней на терассу, к мягкому двойному лежаку. Мы ложимся и просто молчим, потому что Стужа явно расслабляется, ни о чем особо не думая, и мне не хочется портить ей кайф. Даже когда ее веки начинают постепенно опускаться и она засыпает, я продолжаю неподвижно лежать рядом, пялясь на нее так, словно вижу впервые.
Я действительно люблю ее. Эта привязанность к одной женщине все еще поражает. Никогда не считал себя однолюбом, мне всегда быстро надоедало однообразие, но мы с Ваней Стужевой вместе кучу времени и я все еще чувствую, как от одного только взгляда на ее пухлые губы или аппетитные сиськи, у меня начинает стоять. Она настоящая секс-бомба и ей достаточно просто дышать, чтобы заставить мужика исходить слюнями. Даже ее недостатки не кажутся мне раздражающими, хотя у этой злючки далеко не самый легкий характер. Когда именно это случилось? Я уже любил ее, когда все только началось между нами? Я помню, что хотел ее примерно с того времени, как у нее выросла грудь. До этого она была просто лицом в толпе. Самой мелкой Стужевой. А потом случилась эта история с Антоном и я позволил мертвому обиженному другу-подростку влиять на свои суждения. Что сказать, настоящий дебил был! Но теперь все это не важно. Главное, что я знаю свою будущую жену, пожалуй, лучше, чем кто-либо другой в этом мире, и то, что я знаю – мне нравится. Нет, я люблю это! Я без труда могу представить нас через двадцать, тридцать лет, все еще вместе, все еще в поисках новых мест и ощущений, и это, охуеть какая, привлекательная картина для меня.
– М-м… – вырывается тихий звук сквозь сомкнутые губы Стужи, прежде чем она отворачивается от меня на другой бок, продолжая спать в наступившей полутьме, и я улыбаюсь, думая, что к черту ожидание. Я сделаю ей предложение сегодня же. И она точно согласится, потому что это просто формальность. Между нами давно уже все решено и она знает, что это навсегда, не хуже меня. Осталось только дождаться, пока моя соня проснется.
Незаметно для себя, я тоже начинаю дремать, но скоро ночной бриз заставляет Стужу беспокойно прижиматься ко мне в поисках тепла и встряхнувшись, я аккуратно встаю и переношу ее обратно в спальню, укладывая на кровать и заползая рядом. Всего девять часов вечера, но она устала от перелетов и вероятнее всего проспит до утра, так что и я решаю поспать, чтобы быстрее наступило завтра.
Утром меня будят ее мягкие теплые губы, посасывающие кожу на моей шее и посылающие убойную дозу похоти в затуманенное сном сознание, пока оно медленно догоняет тело, уже отвечающее до боли затвердевшим членом, который накрывает маленькая дерзкая ладонь, проникшая под трусы и старательно оттягивающая их вниз.
– Какой же ты засоня, Дубов! – возмущенно хнычет Стужа, кусая меня за плечо, когда я продолжаю лежать с закрытыми глазами, ожидая ее дальнейших действий. – Проснись и трахни меня уже!
Она сжимает мой член, жестко вращая запястьем, как мне нравится, и я не могу сдержать глухой стон, что
