мне не было.
Я не понимаю, зачем меня сюда привезли.
— И что мне делать?
— Сидеть и смотреть, пока я вас не позову, — Тарас надавливает на плечи, усаживая в кресло на колёсиках.
— Думаете, он примет меня за привидение?
— Нет. Я думаю, что ваше появление развяжет ему язык. Он на грани нервного срыва. Видите, как дёргается? — показывает на Аксенова.
Он действительно спокойно не может сидеть на месте, переставляет ноги всё время и крутит руками.
Тарас уходит в комнату допроса.
Слушаю их разговор.
Алексей ничего не говорит, делает вид, что ни в чём не виноват.
В какой-то момент Шип делает взмах рукой, и мужчина, сидящий рядом, заговаривает:
— Вас вызывают.
— Туда? — немного неспокойно.
— Я провожу, — открывает дверь.
У меня сердце начинает бешено колотиться.
Аксёнов сначала немеет, увидев меня, а потом истерически смеётся.
— Ты же подставил меня, капитан, — злобно скалится, подаваясь вперёд. — Подписал смертный приговор.
На лице Шипа вырисовывается торжественная ухмылка.
— Ну, так исповедуйся. Зачем грехи с собой на тот свет тащить?
— А ты не батюшка, чтобы мне их отпускать.
— Нет. Но обеспечить тебе спокойную отсидку могу. Ты же хочешь увидеть своего сына здоровым?
Мышцы на лице Аксёнова дернулись.
Леденящий взгляд в мою сторону.
— Хрен с вами… Спрашивай.
Я замираю на стуле, стараясь не двигаться. Хочу услышать всю правду.
— Когда тебе поступил заказ? — начал допрос Тарас.
— Через две недели, как Коваль приехала в город.
— Имя заказчика?
— Я не знаю. Вам прекрасно известно, что настоящими именами никто не светит. На меня вышел человек с просьбой незаметно устранить девушку, — кивает в мою сторону. — Взамен переведут всю сумму на лечение сына.
— И почему не выполнил? С твоими возможностями — раз плюнуть. Твой преподаватель Павловский считал тебя лучшим своим студентом. НЛП, гипноз… Внушил бы ей выпрыгнуть из окна и всего делов.
— Я так и собирался сделать. Но заказчик неожиданно передумал. Захотел, чтобы она умирала медленно и мучилась.
Зажмуриваюсь.
Неужели они обо мне говорят?
Отвратительно.
— Из Москвы прилетел человек, — продолжает. — И передал мне ампулу с препаратом. Сказал, что его ни один анализ не обнаружит. Но надо, чтобы он попадал в организм не меньше десяти дней регулярно.
— Он обманул, — записывает что-то Тарас.
— Я уже понял, — бросает косой взгляд на меня.
— Где он его взял?
— Без понятия. Ищите, кто у вас крот, — жмёт плечами. — Отравить оказалось не так просто. Она всё время отсутствовала дома, так что в еду подливать было бесполезно.
— Тогда ты придумал вариант с таблетками, — вполне утвердительно высказывается Шип.
— Да. Но я не мог ей их просто дать. Нужна причина для приёма.
— И ты устроил нападение. Сам или алкашей подговорил?
— Зачем самому? Поставил бутылку, сделал пару внушений, и они всё сделали, как надо. В больнице Ольге, что она должна принимать таблетки. Она оказалась очень внушаемой, кстати.
— Витамины, когда подбросил?
— В аэропорту. Я не думал, что за ней кто-то сразу прилетит. Мало ли, просто гоп стоп. Кто из-за этого целую команду на крыло поднимать будет⁈
— Мы будем.
— Отступать было некуда. У сына СМА. Я не мог больше смотреть, как умирает мой ребёнок и убивается жена. У нас не лечат, а в Америке лекарство стоит баснословных денег. Вот и согласился.
— Как доложил о смерти Ольги?
— Отправил смс.
— Номер?
— Стер. Он одноразовый. Через пару дней на счёт фонда пришла вся сумма сбора. Жена ревела от счастья.
В этот момент мне его стало жалко. Он рискнул всем ради сына. Его это не оправдывает, конечно, но не каждый сможет.
— Убить ради денег? — одной фразой меняет мои мысли Тарас.
— У вас дети есть?
— Нет.
— Вот будут — поймёшь. Дьяволу душу продашь ради их здоровья.
Тарас задумался.
Алексей прав…
Ради родных и любимых мы готовы на самые необдуманные и ужасные поступки.
И это удручает…
— Морозов! — приказным тоном подзывает к себе Власов. — Повестка тебе пришла, завтра утром летишь в Москву. Самолёт с авиабазы будет, — протягивает лист бумаги.
Какая ещё повестка?
Забираю. Пробегаюсь глазами.
Вызывают на дачу показаний в УФСБ по такому-то адресу.
— Я с этими парнями бодаться не хочу, у них методы работы нечестные. Так что у тебя две недели командировка, чтобы решить с ними дела. Не трудно догадаться — по интересующему вопросу вызывают. И не накуролесь там! Они церемониться не будут. Понял?
— Слушаюсь, товарищ майор! А сегодня как?
Я в патруль должен через час заступать.
— Носков за тебя пойдёт. А ты вещи собирай. Они тебя как раз до базы подкинут.
— Так точно! — бегом до нашей палаточной казармы.
Скидываю всё в большой рюкзак. Подумав, захватываю куртку. Конец апреля, и здесь днём невыносимо жарко. Но Москва не каменная пустыня. Она каменные джунгли и там может быть холодно.
Получаю документы и все необходимые бумаги. Командировочные упадут на карту, которая несколько месяцев просто так в кармане лежит, деньги тратить некуда. Перевожу раз в месяц матери, чтобы за ипотеку платила. Квартиру в аренду сдал.
Парни закидывают на базу, где ночую, а рано утром вылет. Через несколько часов приземляемся на военном аэродроме в Подмосковье.
До станции пешком часа два пилить. Благо машина в направлении города попалась.
На электричке до столицы нашей родины.
И куда тут идти?
Я здесь в первый раз.
Брать такси на месте — не вариант. Наслышан, что дерут втридорога, проверять не хочется.
Скачиваю приложение и вызываю.
Машинка отвозит по адресу управления. Конкретное время явки в повестке не указано, так что товарищ капитан, придётся тебе со мной сегодня лицом к лицу встретиться.
На пропускном дежурный звонит кому-то, выписывает пропуск, шмонает меня и сумку.
— Третий этаж. Триста сорок второй кабинет.
Все заняты работой? Редко кто попадается по пути по коридорам. Только несколько охранников дежурят на каждом этаже.
Стучу в нужную дверь. Разрешают войти.
Я, в ожидании столкнуться сейчас с Шипом, разочаровываюсь. За столом в куче бумаг сидит молодой лейтенант.
Поднимает вопросительно глаза.
— Меня вызвали, — протягиваю ему все бумажки.
Прочитав имя, слегка улыбается.
— Минуту, — выходит.
А возвращается через пятнадцать.
Никакого порядка.
Скрупулёзно раскладывает всё на столе, что-то долго ищет.
— А, вот! — изображает, что до этого ручку, которая стояла в подставке, он не видел. — Приступим, — улыбается. — Вы знакомы с Ольгой Васильевной Коваль?
— Нет.
Не думаю, что они знаю то том, что она сказала мне перед отъездом настоящее имя. Ну и я буду дурочка изображать.
— Хорошо… А Белкину Алину Петровну?
— Да.
— И вам неизвестно, что это один и тот же человек?
— Нет.
Лейтенант покашливает в кулак.
— Какие
