-Моя вина, офицер Роман. Давно должен был предложить тебе женщину. Женщина скрашивает одиночество и тоску мужчине. Выбирай любую. Они все невинны и чисты. Новая партия. Можешь даже не одну выбрать, несколько.
-Нет, Адиль. Я хочу ту женщину, которую ты мне предложить не можешь.
Глава 44
Глава 44
Севастополь совсем другой, пусть и морской город. Он небрежный и ленивый, утомленный солнцем, с вычурными, пижонскими манерами и щедрыми жестами, словно бы это был заправский отпускной ловелас. Черное море- тоже другое. Это море мужского рода- его воды темные, словно выдержанные временем и испытаниями, и в то же время, зовущие в свою пучину, прельщающие авантюрами и приключениями.
Балтийское море иное… Хмурое и серьезное. Не заигрывающее, но искреннее. Ветры и штормы там частые, но зато потом на пляже в любое время года выбрасывает кучу янтаря на берег. Кто хотя бы раз был на Балтике, наверняка видел эту картину- собирающих по песчаным вихрям берега оранжево-желтые камушки. Я помню, как в детстве мы делали из него бусы и браслеты. Старожилы любили говорить, что янтарь- дар древнего бога солнца, частичка его тепла в наших холодных северных землях, а еще непременно прибавляли, причмокивая и качая головой, что немцы когда это был их город Пилау, совсем его не ценили и топили им печки. За это эти края на них и обозлились, изгнав навсегда.
Я очень любила май на Балтике, пусть погода там и была такой переменчивой в это время года. И все равно, неважно, теплым выдастся май или холодным, неизменным его спутником в наших краях всегда бывает дождь. Помню, как после школы, если тепло и моросило, мы бежали на пляж и садились у кромки моря. Слушали и смотрели, как небесные капли сливаются с морскими - и напитывались удивительной, ни с чем не сравнимой энергией. Конечно, про энергию я только сейчас придумала. Последнее, о чем мы тогда думали, была энергия… Просто для всех нас, балтийцев, вот так сидеть у большой воды под дождем- сакрально. И чего только у людей в этот момент не происходило- и первые поцелуи, и драматичные признания…
Май в Севасе терпкий и душно-влажный. Мы с бабушкой не привыкли к такой жаре, страдала и Вика, упорно продолжавшая капризничать каждую ночь, высасывая в буквальном смысле из меня все силы. И только море с его неизменным бризом давало глоток прохлады.
А еще чтение. В библиотеке я наткнулась на удивительный архив, составленный каким-то замечательным человеком, изучавшим биографию Адмирала Колчака. Я ушла в эту тему с головой, все больше проникаясь уважением и благоговением к человеку, чья история любви осталась такой же загадочной, как и его жизнь. Есть люди, изначально одаренные редкой, сложной, тяжелой и витиеватой судьбой. А другие проживут свою жизнь, как прямую линию. Может так даже и лучше будет для них. А может и нет… Каждому свое. Одни говорят – счастье любит тишину. Кораблю нужна тихая гавань… А другие, как у Лермонтова- «А он, мятежный, ищет бури, как будто в буре есть покой»… Адмирал Колчак относился именно к таким личностям в истории- не могло быть у него просто. Думала о нем и все время вспоминала про Рому. Сколько же у них схожего. Эта дикая, инстинктивная тяга к северу. Эта отстраненная холодность. Я ее замечала даже во взгляде на фотографиях. А возможно, я это себе попросту придумывала. Люди, изнывающие от тоски, не могут не придумывать. Это компенсация их боли, тоски и одиночества воображением. Потому часто бабушки и сочиняют с три короба небылицы про своих чад, на самом деле банально про них забывших и их бросивших.
Сегодняшний день был особенным. Мы снова на пляже с раннего утра, а потом воздух вдруг стал пряно-душным, таким, как перед грозой- и мне вдруг сразу вспомнился наш Балтийск. Свинцовые тучи так стремительно набежали на небо, что я едва успела скатить коляску на асфальт, обуться и устремиться под навес. Здесь нас со спящей Викой и застал ливень. Я вглядывалась в морской горизонт, слившийся с потоками с неба- и мне виделись приближающиеся к берегу корабли, как из сказок. Словно бы это Алые паруса Александра Грина или удивительные корабли Жюля Верна- всех тех, на ком я выросла с детства. А на сердце было трепетно и волнительно. Дождь закончился- и место свинцовых туч заняла радуга, раскинувшая свое коромысло по всему небу. Вика проснулась и теперь весело тыкала пальчиком в воздух, пытаясь ухватить ее цветные лучики.
Мы покатили по набережной, наслаждаясь свежестью воздуха и красотой напитанных влагой весенних цветов- и я только сейчас заметила, как отчаянно вибрирует в кармане массивной сумки с кучей детских вещей телефон.
-Аврора, ты где?!- слышу нетерпеливо-взволнованный голос Ники и почему-то вздрагиваю.
-Как всегда, на набережной гуляем с Викой…
-Быстрее к нам давай! Ноги в руки и бегом!- почти кричит, но нет в ее голосе тревоги и печали.
Внутри все замирает. И на языке. Я пытаюсь произнести свою догадку, но не решаюсь. Боюсь, что спугну. Что как только скажу ее- и всё рассеется, как Фата моргана- морская иллюзия, обманывающая уставших путников грезами о близкой земле…
Не дослушиваю ее. Сжимаю что есть мочи рукоятку коляски и несусь по набережной в сторону дома Димы с Никой, который, к счастью, был всего в квартале от меня.
