Я потянула простыню, чтобы прикрыться.
— Что случилось?
— А здесь что-то не так? — спросил он, наклоняя голову.
— Со мной что ли? Нет.
— Ты в этом уверена?
— Да.
По большей части.
Он опустился на колени на край матраса, глядя на меня.
— Нам нужно поговорить.
— Хорошо.
— Это тебе не понадобится, — он схватил простыню и отбросил ее в сторону, раскрывая меня.
Ну, ладно. Я начала садиться, чувствуя необходимость оказаться в позиции, излучающей больше власти. Большие ладони схватили меня за лодыжки и потянули на себя. Стукнув зубами, я шлепнулась обратно на спину.
— Эй! — пискнула я.
— Позволь я объясню, что имел в виду под «поговорить».
Его руки медленно двигались вверх по моим ногам, раздвигая их. Со спокойствием, на которое только был способен, он лег на живот, а его лицо оказалось на одном уровне с моей киской.
— Мал.
— Я разговариваю не с тобой, — сказал он, нежно раздвигая пальцами мои половые губы.
— Не со мной?
— Нет. У тебя был шанс поговорить со мной, и ты предпочла этого не делать. Ты подвела эти отношения. Очень плохо, Энн, — его дыхание щекотало мою все еще чувствительную киску. От этого становилось чертовски тяжело, правда. Невыносимо тяжело, когда подушечкой пальца он слегка ударил по клитору. Мои бедра вдавились в матрас, но его руки остались там же, где и были, удерживая меня на месте. — Здравствуй, клитор Энн. Это я, Малкольм, твой хозяин и повелитель.
— О, боже, нет, — я прикрыла лицо руками. — Пожалуйста, не надо.
— Цы-ц. Это личный разговор, — он оставил дорожку жарких, лихорадочных поцелуев на моих половых губах. Мой живот напрягся до такой степени, что стало больно. — Посмотри на себя, весь такой красивый, розовый и взволнованный. Не переживай, я позабочусь о тебе.
— Если ты не перестанешь разговаривать с моей вагиной, то я тебя придушу, — я опустила руку вниз, пытаясь прикрыть себя. Этот ублюдок шлепнул по ней. Довольно сильно. Я отомщу ему за это чуть позже.
— Киска Энн, ты прекрасна. Просто прекрасна. И я не такой злой, как она. Я на твоей стороне и очень сильно люблю тебя, потому что когда ты сжимаешь мой член, это охрененно восхитительное ощущение.
— Малкольм, я серьезно. Ты навсегда испортишь для меня оральный секс. Прекращай.
— Чушь собачья. Ты мокрая. Нам никогда не отстирать эти простыни.
— О, боже, — у меня выгнулась спина, когда он провел по клитору своим языком, завершив резким движением вверх. Я увидела звезды. — Это уже слишком.
— Даже не близко.
Я хныкнула.
Он засмеялся.
Его рот накрыл мой клитор, и язык энергично взялся за дело. Я извивалась, совершенно не контролируя себя, но это не имело никакого значения. Руки взяли в кольцо мои бедра, удерживая меня возле него. Тем самым не оставив возможности для побега от ужасного, всепоглощающего и ошеломительного наслаждения. Он посасывал, хлестал меня языком, и, по сути, раскрывал все мастерство своего орального таланта на моей ничего не подозревающей киске.
Вот ублюдок.
Кто же знал, что зубы могут быть так использованы?
Я кончила через минуту, выкрикивая его имя. В голове пульсировала кровь, и дрожало все тело. Я растянулась на матрасе, давая возможность приходам от оргазма накрыть меня с головой. От эндорфинов затуманился рассудок. По лицу стекали слезы, меня настиг слишком сильный оргазм, причем так быстро. Такого прежде никогда не случалось. Я поспешно стерла их с лица. Внезапно стало казаться, что в груди не хватает места для сердца. Каким-то образом, от оргазма, наполнившего его, сердце стало больше. В этом не могло быть ничего здорового.
Из соседней квартиры застучали по стене.
— Я уже и так знаю, как зовут Мала, Энн. Но спасибо за напоминание.
Я использовала последние запасы энергии, чтобы показать стене средний палец.
— Доброе утро, Лорен.
Издалека послышался смех, причем как мужской, так и женский. У нас отстойные соседи.
— Нам нужно либо убить их, либо съехать, — сказала я. — Я согласна на любой из этих вариантов.
— Знаешь, может, ты и говоришь жестковато, — сказал Мал, — но внутри ты вся такая мягкая, мокрая и действительно очень приятная на вкус.
Я подавила смешок.
— Рада, что ты одобряешь.
Мал подполз ближе, остановившись на полпути, чтобы вытереть рот о простыню. Затем положил голову на мое плечо, прижимаясь ко мне. Это было здорово, потому что мне необходимо, чтобы он оказался ближе. С избытком эмоций справляться удавалось легче, когда он был рядом, даже если он сам служил причиной всего хаоса.
— Мне кажется, у меня сломаны ноги; они не двигаются, — не то чтобы я хотя бы попыталась ими пошевелить. Мои мысли блуждали где-то далеко, чтобы мозг мог отослать телу команду на осуществление какого-либо движения.
Он оставил поцелуй на моей щеке.
— В следующий раз просто скажи мне, что тебе нужно большее.
— Ты монстр, — прошептала я.
— Ладно, — в его голосе не было даже намека на возмущение.
— Я серьезно.
— Мм-хм.
— Но самое ужасное в том, что я кое-что к тебе чувствую, — сказала я справедливости ради. Любовь была глупым словом. Я слышала его из уст различных людей, и оно едва ли значило то, что под ним изначально подразумевалось. Где-то по дороге слово превратилось в шутку и стало не таким глубоким и весомым, как должно было быть. Нет, «Любовь» ощущалась не так. То, что я чувствовала, было иным, более сложным чувством. Я даже не могла подобрать соответствующее слово, чтобы описать его. — Я совсем немного чувствую это... наверное, из-за оргазма, так что это не значит ничего такого особенного или чего-то там еще. Это пройдет.
Вздохнув, он приподнялся на локте, обернул руку вокруг моей талии, и, прижимая к себе, поднял меня. Затем вместе со мной лег на спину. Я растянулась на нем. Ничего хорошего это не значило. За исключением того, что он только что сделал со мной, разумеется. Одна рука гладила меня по спине, в то время как другую он закинул себе за голову.
— Самую чуточку, правда, — мой палец кружил по его соску туда-сюда и обратно. Наверное, меня накрыло то состояние, при котором льется наружу внутренний монолог, и у меня не осталось сил с этим бороться. — Ты, скорее всего, даже не заметишь этого под микроскопом.
С его стороны последовал еще один вздох.
— Ну, может, и заметишь, только через лабораторный микроскоп, а не игрушечный, как у детишек. Благодаря увеличительным стеклам возможно...
Вдруг неожиданно мы опять перевернулись, и я оказалась снизу, а тело Мала вдавливало меня в матрас.
